«Проверка славой — самое тяжёлое»: Тихон Жизневский о самокритике, ориентирах в профессии и «Майоре Громе»

— Поздравляю вас с премьерой «Майора Грома». Как вам фильм, понравился?

— На меня только что свалилось сразу два часа, где я в каждом кадре существую. Не знаю, как к этому относиться — не привык оценивать себя в такой большой работе. Когда меня мало, я за чьей-то спиной, там — да. А тут... пока даже не знаю, как выстраивать внутреннюю систему оценки. Но само кино очень понравилось.

— Знаю, вы критично относитесь к себе экранному. Как думаете, насколько ваша критика объективна? Может, это субъективная эмоциональная реакция?

— Нет, просто я иногда вижу погрешности. Понимаю, что можно было лучше. Вот от этого самокритичность, а не просто потому что «фу, какой мерзкий дядька». К зеркалу я подхожу совершенно спокойно, и большей частью мне нравится, что я там вижу. Но в кино порой бывает иначе.

— В театре такое бывает?

— В театре сам на себя не смотришь, там ты только по зрителям, по их отзывам определяешь.

— Что советуют более опытные коллеги? Как это состояние преодолевать, как к нему относиться?

— Мне не кажется, что это нечто, что следует преодолевать и от чего необходимо избавляться. Я думаю, это нормальный внутренний цензор. Я вижу и положительные стороны, понимаю, что освоены какие-то новые умения, технические приёмы. Смотрю: вот, молодец, здесь хорошо, перешёл, здесь вообще что-то новое. Где-то и плюсы есть.

— В фильме очень много сцен с драками. Приходилось ли вам прибегать к помощи дублёров или вы всё делали сами?

— Прибегал, конечно. Вначале не так много, потому что был жив и здоров, старался максимально всё делать сам. А потом, когда начались травмы, уже пришлось обращаться за помощью. Есть даже моменты, в которые человек просто бегает за меня. Сам я не мог, потому что уже практически не ходил.

— Что стряслось?

— Порвал мышцу, потом её дорвал. Появилась гематома, пришлось менять график съёмок, всё перестраивать, переделывать. Ребята это устроили очень оперативно, за что им большое спасибо. Но дерусь в фильме я сам.

— А огонь? Он настоящий практически во всех сценах...

— Настоящий, но где-то чуть-чуть добавлено.

— Удалось избежать ожогов?

— Да. С нами работал постановщик трюков Саша Стаценко — один из лучших специалистов в этой области. И на площадке очень высокий уровень безопасности.

Ребята следили, чтобы со мной, не дай бог, ничего не произошло. И то я умудрялся где-то что-нибудь себе повредить, вывихнуть, сломать, порвать!

С огнём тоже была пара жарких моментов. Там, где показано, как я щитком закрываюсь, — настоящий огонь. Они пуляли какой-то специальный воспламеняющийся химический состав. Он холоднее, чем обычно, но всё равно от него жар очень высокий, и ты чуть-чуть чувствуешь огонь. Но чтобы со мной что-то случилось от огня — такого, конечно, не было.

• Кадр из фильма «Майор Гром: Чумной Доктор»
• © Bubble

— Как много времени вам пришлось провести в спортзале, чтобы прийти в нужную физическую форму?

— Наверное, за месяц параллельно со съёмками «Огня» я уже потихоньку начинал заниматься. Уделял этому столько времени, сколько мог. Было несколько тренеров и дробное питание. И потом занимался уже во время съёмок. Сцены, где я полураздетый, тоже к финалу старались поставить, чтобы я ещё успел форму добрать. Много времени не было — иначе, наверное, мы бы посерьёзнее поработали. Тем не менее то, что есть, тоже хорошо.

— Вы вернулись к обычному образу жизни или поддерживаете тот режим?

— Сейчас у меня нет возможности заниматься, потому что я очень много работаю на одном проекте. В скором времени опять начну, уже к другому. Не то чтобы я развалился — я в нормальной форме, но уже не в той.

— Как вы думаете, супергеройская тема, в принципе, близка российскому зрителю или она всё-таки сугубо американская?

— Я считаю, успешно прошёл фильм «Огонь». В нём рассказывается об обычных ребятах, пожарных. Они тоже в какой-то степени супергерои. Как и обычные следователи, полицейские, оперативники.

У этого супергероя (майор Гром. — RT) нет суперспособностей. Единственное — он не коррумпированный и может прожить на месячную зарплату следователя. В этом его суперспособность. Или съесть пять шаверм одновременно. А так... у него действительно нет каких-то нереальных штук.

— Получается, российские зрители пытаются усмотреть героев в окружающих. 

— Да, это такая особенность нашего русского восприятия — видеть супергероев в обычных людях и в их поступках.

— В детстве вам хотелось быть кем-то из них — пожарным, спасателем?

— Нет, в детстве я хотел стать ветеринаром или хоккеистом. Такие у меня были мечты.

Хотел спасать зверушек. Потому что они лучше людей, мне кажется, как-то безобиднее, что ли.

Хотелось им помогать. Но ещё не поздно. Может, сейчас все скажут: «Нам не понравился Тихон, не нравится его творчество». Придётся идти на ветеринара учиться. А что делать? Это тяжело, но нужно будет обучиться новой профессии.

— Ваши герои в «Огне» и в «Топях» — открытые, весельчаки, готовы брать от жизни всё. И обоих, кстати, зовут Максимами. Конечно, они совершенно разные и жизнь тоже закончили по-разному. Но майор Гром — вообще полная их противоположность. Кого вам было интереснее играть?

— В каждом персонаже есть какие-то свои особенности, которые мне как человеку близки, которые интересно играть. В то же время в роли есть места и моменты, которых у артиста нет. Или присутствуют в каких-то зачатках и личностных глубинах.

Здорово, что есть возможность изображать такого человека: очень серьёзного, непримиримого борца, следователя. А где-то лучше весёлого, как в «Топях», какого-то пошляка. В каждом есть свои плюсы и минусы.

— Кто из этих трёх персонажей ближе к вам реальному?

— Меньше всего на меня похож майор Гром. Вообще, наверное, никакой я в жизни не майор Гром. Хотелось бы думать, что Максим из «Огня» ближе. Я же тоже прекрасно про себя всё знаю — что не совсем я светлый и безобидный. Всякое бывает. И у Максима из «Топей» тоже что-то есть ко мне близкое.

• Кадр из сериала «Топи»
• © kino-teatr.ru

— Как оставаться человеком лёгким, живым и по-хорошему непосредственным? Я не говорю открытым — мне кажется, вы не такой. Но лёгкость, живость и непосредственность в вас присутствуют. Как вам удаётся это поддерживать?

— Лёгкость, непосредственность... Не знаю, сейчас что-то много дел, я стал тяжёлый, грузный.

— Третье интервью подряд.

— Нет, дело не в этом. Я часто уезжаю на природу куда-нибудь один, нахожусь в лесу. Уже чувствую: накопилась долгая усталость — несколько месяцев напряжённой работы.

Вот поеду, отдохну, один где-нибудь посижу в лесу, в палатке. Посмотрю на море, на закат, на солнце и подумаю, всё ли делаю в своей жизни правильно.

Вернусь к истокам, к какой-то своей непосредственности детской. Правда, я так живу. Потом, может быть, опять она вернётся. А сейчас я уже загруженный немножечко.

— Наверное, такое к концу любого проекта происходит. А может ли что-то вас по-настоящему огорчить или разозлить? С чем вы не сможете мириться?

— Я очень не люблю хамство, не люблю непрофессионализм. Свой тоже, он меня может очень сильно разозлить иногда. И, конечно, может сильно огорчить что-то, связанное с близкими. А так — хамство, непорядочность.

— И как вы в таких случаях осаждаете людей?

— Мне кажется, во мне открывается что-то от майора Грома в такие моменты. Я очень внятно и чётко, абсолютно спокойно, убедительно начинаю говорить... если понимаю, что не прилетит. Где-то надо уйти в сторону — нельзя, чтобы нас, актёров, били. Лица надо беречь! Но можно что-то человеку доходчиво, легко, на задней ноге сказать — и он прямо расстроится. Это уже от майора Грома, наверное.

— Есть ли у вас ориентиры в профессии? У кого вы учитесь и что-то заимствуете?

— Есть много фильмов и актёров, у каждого из которых что-то можно взять. В наших кругах это называется «творческий подгляд». Где-то взяты интонации, где-то ещё что-то.

Но вообще, если смотреть глобально, мой любимый артист — Олег Иванович Янковский. Нас и с внуком его жизнь свела, дружим.

И советские артисты, плеяда — Евстигнеев, Смоктуновский. У современных тоже можно что-то брать. Но чтобы я равнялся — так, наверное, нет. Иногда я себя спрашиваю: «Что бы в этой ситуации сказал Олег Иванович Янковский?» И начинаю фантазировать... Ещё Тихонов, Черкасов потрясающие.

— После премьеры на вас наверняка обрушится слава. Вы готовы к этому?

— Никто не готов.

— Кто-то этого хочет.

— Это другое дело. Дабы не лукавить — мне кажется, подспудно все этого так или иначе хотят. Но когда сталкиваются, не все справляются, не все готовы. Не все понимают, что действительно этого хотят. 

Проверка фанфарами, проверка славой — самое тяжёлое. Посмотрим. Я надеюсь, что получится сохранить свою индивидуальность и непосредственность. Очень бы хотелось. Но всё возможно.