«Мне не хочется играть героев»: Денис Шведов о съёмках в сериалах и надоевших амплуа

— Расскажите подробнее о вашей роли в сериале «Иванько». Вы отец ученика главной героини...

— Это человек, который разочаровался в браке. Не доверяет людям (вернее, женщинам). После того как его предали, он решил, что будет жить в своё удовольствие, и всяческие намёки на что-то серьёзное отвергает. У него есть бизнес, деньги, здоровье, успех у женщин. Он этим пользуется.

Единственное, что его волнует и ранит, мешает в полной мере наслаждаться прелестями жизни, — это отношения с сыном. Потому что, когда тот родился, герой был молодым, строил карьеру, времени было мало. Теперь он не знает, как вести себя с сыном. У них не налажен чувственный контакт, когда ты с полуслова понимаешь, что сейчас происходит с близким человеком. Эмпатии не хватает.

— Можете назвать три черты характера, присущие вашему герою?

— Сарказм, доброта и, наверное, харизма. Знаете, бывают такие люди — хочется что-то узнавать про них, быть с ними в одной компании, взаимодействовать. С ними весело, они умеют скрасить самое простое времяпрепровождение.

— Чем вам запомнились съёмки? Как вы сработались с режиссёрами, актёрами?

— Одним из режиссёров проекта, помимо Ксении Ворониной и Всеволода Бродского, был Шота Гамисония, с которым я до этого уже делал один интернет-продукт. На том проекте я узнал, насколько Шота крутой профессионал, хотя у нас было не много рабочего времени. А когда есть такой большой материал, как «Иванько», можно увидеть, насколько человек управляет временем, обстоятельствами и так далее. Шота, Ксения и Всеволод проявили себя как невероятнейшие профессионалы, с которыми хочется работать, на которых можно положиться. И это самое важное.

Второе — это моё знакомство с Линой Миримской, просто фантастической артисткой, которая играет главную героиню.

Она умеет играть пьяную так, как мне и не снилось. Я даже не буду соперничать. Так пьяных могут играть ещё только два человека — это Серёжа Бурунов и Тимофей Трибунцев. То, что она делает, — невероятно. Просто фантастическая, прекрасная актриса.

И съёмки запомнились лёгкостью. Не было какого-то напряга. Творчество и удовольствие — самое главное. 

— Раньше вы говорили, что принципиально не снимаетесь в сериалах из-за их низкого качества. Какой проект заставил вас изменить своё мнение?

— У меня никогда не было предубеждения перед форматом сериала. У меня были предубеждения в смысле компаний и качества. Все знали, каким раньше был НТВ. Сейчас вот ребята пытаются по-другому заявить о себе. И у меня был проект на НТВ (он вот-вот должен выйти), где, как мне показалось, мы эти цели реализовали. Всё дело в сценарии и в команде, которая с тобой. Если это есть, то можно соглашаться хоть на 150 серий, хоть на «Рабыню Изауру», что угодно. Главное — с кем это делать.

• © Кадр из сериала «Иванько»

— Байопиков, по-моему, ещё не было на вашем веку. Какую реальную личность вы бы хотели сыграть?

— Есть не прямо биография — это надо уточнить у сценаристов — по-моему, собирательный образ в сериале «Доктор Преображенский». Там я наконец-таки играю возрастную роль.

Это история первого пластического хирурга в СССР. На самом деле, продукт есть, просто его почему-то до сих пор не показывают. Хотя снимали это фантастические режиссёры Серёжа Тарамаев и Люба Львова.

Мне не хочется играть героев, спасателей — вот это всё. Подобное мне уже совершенно неинтересно. Такой человек вынужден делать какие-то совершенно не свойственные ему вещи и совершать над собой невероятные усилия (в основном из-за чужих ошибок).

Хочется играть что-то парадоксальное, не героическое. Ну, например, первого порнорежиссёра в России (грубо говоря). Или какого-то маленького человека — показать то, как сейчас живёт простой, обыкновенный человек, мимо которого мы проходим и вообще не замечаем даже цвет его одежды — не то что его лицо. Чем сейчас живёт большинство граждан нашей страны.

Мне хочется сделать больше художественно-документальное кино. Историю без ярких акцентов, пассажей, твистов. Просто наблюдение, срез. Хочется жанровую историю либо какую-то комедию. Не такую, как «Фарго», а чтобы с фарсом, сатирой. «Борат», например. Это же невероятная сатира! Даже в Казахстане люди не очень поняли, что режиссёр показывает не их, а американцев, которые всё осуждают, не принимают.

— Может быть, вам было бы интересно самостоятельно снять проект или, например, написать сценарий полностью под себя?

— Мне часто задают этот вопрос. Именно режиссура — нет. Потому что это отдельная профессия, и ей, конечно, надо учиться. Вы пошли бы ко мне зубы делать? Вряд ли, правильно?

Почему-то многие думают, что режиссура не требует таких усилий. Я пока иного мнения. Есть, конечно, поцелованные богом люди, у которых складывается.

Что касается сценария — мне эта тема всё более и более интересна. Я понимаю, что для многих это выход, чтобы сделать нечто, что тебя действительно волнует и цепляет... Старая истина: если хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай это сам. Особенно она работает в кино.

— Следите ли вы за критикой в адрес проектов, в которых участвуете?

— Специально — нет. Меня могут в Instagram «днищем» назвать. И всё. Критика ли это? Я бы назвал это эмоциональным отзывом.

Мне кажется, это вообще бессмысленный обмен информацией и чувствами. Вот смотрите. Изначально был сценарий, который написал какой-то человек. Потом он попал к нам. Потом он попал к продюсерам. Мы всё это посчитали, сняли так, как это могло бы быть, теми средствами, которые у нас были. Потом это всё перешло на монтажный стол. И дай бог, чтобы это ещё и сам режиссёр смонтировал. Но такое бывает далеко не всегда.

И после этого зритель увидел некий фильм. Даже между тем моментом, когда мы его сняли, и моментом, когда его увидел зритель, встревают другие люди. И поэтому — ребята, а что вы критикуете? Вы вообще в курсе, что там было, как там было, что мы хотели, чего мы не хотели? Вы увидели в фильме одно... Вот в Казахстане увидели насмешку и какие-то оскорбления в фильме «Борат». А там этого и близко нет. Там вообще про другое. И кто прав?

— Давайте немного про театр поговорим. Вы с супругой играете в Молодёжном театре, где много спектаклей выпускается для детей. А своим детям вы с Александрой домашние представления ещё не устраиваете?

— Они ходят к нам в театр, на наши местечковые представления. Но дети сами теперь устраивают спектакли. У нас вот старшая приобщила младшего. Она и в балетной пачке, и так, и сяк — в общем, у нас, что называется, свой такой микротеатр.

Мы специально ничего для этого не делали. Просто она что-то где-то видела. Её характер так сложился, что ей это нравится, она выступает.

• © Кадр из фильма «Майор» (2013)

— Планируете как-то в этом направлении двигаться дальше?

— Я вообще планирую просто, чтобы мои дети были счастливы. А чем они будут заниматься, мне вообще всё равно, если они будут счастливы. Я понял это по своему опыту.

Самое главное — это их внутреннее здоровье, и принуждения к чему-то от меня, конечно, не будет. Если сын захочет стать мастером по маникюру — то ради бога, пожалуйста.

— Вы уже вышли в театр?

— Естественно. Наш главный режиссёр предложил мне поучаствовать в его новом спектакле, чему я очень рад. В театре, конечно, сложная ситуация. Много людей заболевают, постоянно какие-то пертурбации, перестановки, вводы. Меня пока, слава богу, это не коснулось.

Несмотря на то что театрам сложно, им не так сложно, как кинотеатрам. В кинотеатрах совсем беда, их очень жалко.

Пандемия показала, что у людей всё-таки особое отношение к театру. Есть, скажем так, культура похода в театр. Три-четыре месяца мы просидели дома. От кинотеатров люди успели отвыкнуть. А от театра — нет. Театр у нас находится на каком-то генетическом уровне.

— В полную силу идёт работа?

— Невозможно не в полную силу — иначе это не работает. Сейчас наш художественный руководитель Алексей Владимирович Бородин готовится к выпуску своей следующей постановки — «Горе от ума». Идут прогоны, репетиции. Театр по-другому не работает.

— А вы заняты в «Горе от ума»?

— Нет, мне сейчас предложили поучаствовать за одного артиста, сыграть Фамусова. Я уже её в училище, что называется, щупал. Но пока я занят на съёмках — у меня «Бывшие-3», снимаем следующий сезон. Так что я рад бы, но у меня просто нет времени. А в театре ты должен бывать каждый день.

— А какая на «Кинотавре» была обстановка? Мы отсюда, из Москвы, слышали, что многие на фестивале заболели, а остальные нервничали очень...

— Я столкнулся с тем, что внезапно какие-то издания написали, будто я заболел или приехал больной — что-то такое. Мне хотелось спросить у этих людей: а вы у меня анализы взяли или справку? Притом что я один из немногих, кто там ходил в маске...

Потом я узнал от коллег, что для нескольких важных людей на «Кинотавре» то, что я ношу маску, было доказательством того, что со мной что-то не так. Потом, когда я услышал, от кого эта информация, то аж рот раскрыл от удивления: «Чего? Как ты это связываешь в своей голове?». Ну, бог с ним. На «Кинотавре» ребята — сама команда — всё сделали так, чтобы всё прошло максимально безопасно. А дальше уже ответственность самих людей. 

— Получается, там была довольно спокойная обстановка?

— В этот раз — да. Люди просто смотрели кино. Кто-то, конечно, сидел в ресторане, общался — ну куда без этого, само место располагает. И это были прекрасные вечера. Но в целом, конечно, люди приходили смотреть.

— СМИ каждый день публикуют какие-то новости о коронавирусе. И очень тревожные. Вот недавно разошлось, что коронавирус убивает нейроны в головном мозге. Вас такие сообщения не заставляют паниковать? Вы как-то фильтруете информпоток?

— Ну, я тренирую критическое мышление. Дело здесь даже не в том, что я подвергаю критике, что коронавирус может убивать нейроны. Я просто делаю самое главное — ношу с собой две маски и санитайзер. И всё. Это моя ответственность перед собой и другими людьми.

Сейчас акцент сместился на коронавирус. Мы забываем, что есть болезни, которые, может быть, ещё хуже. 

В общем, я не углубляюсь в эту тему. Просто делаю то, что нужно, то, что действительно обезопасит меня от дальнейших раздумий.