«Попасть в Северную Корею очень легко»: норвежский писатель Мортен Тровик про стереотипы о КНДР

— Вы издали путеводитель по Северной Корее. Почему вас, норвежца, заинтересовала такая экзотическая, на первый взгляд, тема? Как вы решили отправиться за тридевять земель и исследовать быт КНДР?

— Сначала по той же самой причине, что и большинство путешественников, которые любят приключения. Мне было любопытно, что происходит в Северной Корее. Я думал, что это совершенно закрытая страна, что туда очень-очень трудно попасть. Было трудно — но не так трудно.

И я думал, что, может быть, даже такое место, как Северная Корея, не столь экзотичное, каким кажется на первый взгляд. 

— Как к вашей идее отнеслись на родине? Мы слышали, что не всем в Европе нравятся ваши проекты.

— Видимо, работа с такой страной, как Северная Корея, которую окружает множество мифов и стереотипов, вызывает массу сильных чувств у людей на моей родине, в Норвегии... Особенно у людей, которые там никогда не были, а только знают о Северной Корее через наши медиа и рассказы.

— Тяжело ли было попасть на территорию КНДР? Ведь вы ни от кого не скрывали цель своих визитов — составление путеводителя?

— На самом деле, попасть в Северную Корею в качестве туриста очень легко. Почти любой человек (и особенно русские!) может сделать это при нормальных обстоятельствах, не в условиях пандемии коронавирусной инфекции. Многие туристические агентства — и западные, и, наверное, российские — занимаются поездками туда.

Что гораздо труднее и требует куда больше внимания и терпения — по-серьёзному заниматься в КНДР работой, сотрудничать с северокорейцами. Я, как режиссёр, получил возможность развивать там вместе с северокорейскими партнёрами серии художественных проектов. Как раз гораздо больше требуется, чтобы дойти до этого уровня взаимодоверия.

— Сколько раз вы были в Северной Корее? Надолго ли вы там оставались? Вы сразу почувствовали себя в своей тарелке или к чему-то пришлось привыкать?

— Я приезжал туда около 20 раз в течение шести-семи лет. Каждый раз я оставался там, может быть, на три-четыре недели. Конечно, между этими визитами я также постоянно был на связи с моими партнёрами в северокорейском Министерстве культуры.

• © Мортен Тровик

Думаю, туда недостаточно приехать один раз. Хотя бы на месяц, может, на полгода... всё зависит от того, с кем ты там водишься и что там делаешь. Например, дипломаты и иностранцы, которые работают в разных посольствах в Пхеньяне (я их немало встретил на месте), мне кажется, очень изолированы. Часто они знают о том, что происходит в Северной Корее, может быть, меньше, чем мы — очень немногие люди, которые имеют возможность каждый день по-настоящему взаимодействовать с северокорейскими сотрудниками.

То, что я побывал там 20 раз в течение длинного периода, тоже дало возможность наблюдать, как меняется или не меняется общество в более общем смысле. 

— Как вас встречали местные? Они охотно входили с вами в контакт, открывались вам?

— Северокорейцы очень-очень привлекательные, очень дружественные. И можно (и даже нужно!) с ними выпить, праздновать, смеяться.

Конечно, существуют чёткие границы в плане того, о чём можно говорить, шутить. Но все знают эти границы.

Если не смеяться над лидером и над государством, можно достаточно свободно говорить с... я не сказал бы — с крестьянами в поле, потому что они не говорят по-английски, а мой корейский язык не такой первоклассный. Но всё-таки выстраивание взаимодоверия, я думаю, — самый важный способ развивать знания о таком месте.

— Удалось ли вам найти там друзей?

— Я сказал бы, что всё моё сотрудничество в Северной Корее с жителями этой страны было возможно именно за счёт того, что у нас развилась и укрепилась сильная и глубокая дружба. Без того доверия, которое было построено на фоне этой дружбы, мне нечего там делать. Один из главных героев книги — мистер Вин — самый яркий тому пример. Но есть и другие.

— Встречу с кем из жителей Северной Кореи вы запомните на всю жизнь?

— С моим корейским братком мистером Вином, который, к моему большому сожалению, ушёл из жизни этой зимой. Опять подчеркну, что без него и некоторых других смелых северокорейских деятелей искусства и дипломатии было бы некуда пойти с моими дикими предложениями вроде художественного сотрудничества.

Мне грустно, что он никогда не прочтёт книгу. Но даже если бы он остался жив, это было бы для него слишком рискованно.

• © Мортен Тровик

— Какой из стереотипов о КНДР вы можете с уверенностью развеять после 20 визитов туда?

— Я надеюсь, один из стереотипов, которые способна разрушить моя книга, — то, что в этой стране совершенно нет юмора и нормальной жизни.

Для меня, не только как для режиссёра, но и как для писателя и человека, было важно увидеть, что даже в таком обществе, как Северная Корея, существуют обычные, немного скучные дни в жизни граждан. За стереотипом всегда скрывается реальность более многочисленная и многозначная, чем то, что вместится в коробке стереотипов.

— Попадали ли вы в какие-то неловкие ситуации из-за разницы в менталитете, культурных различий?

— Такое бывало, конечно. Если бы их не было, это бы означало, что я неправильно подошёл к задаче искать границы возможного в этом обществе. Некоторые такие ситуации я не хочу публиковать ради безопасности северокорейцев. Другие я описываю в книге — например, когда северокорейские пограничники открывали очень неприятные, осмеивающие великого лидера Ким Чен Ына фотографии и видеоплёнки на мобильном телефоне норвежского фотографа в моей команде.

— Что вас удивило, поразило больше всего в этой стране?

— Вы знаете, такой вопрос для многих сам по себе очень провокационный. Многие люди у нас, на Западе, так много плохого слышали и читали про Северную Корею, что для них представить, что там может быть что-то хорошее, просто невозможно. Так что это очень интересный вопрос.

Я сказал бы, что одна из вещей, которые я заметил и ценю в северокорейском обществе, — какое-то чувство солидарности и общности. Эти вещи имеют позитивные и негативные стороны. Можно сказать, что солидарность и способность помочь другому человеку — это позитивные черты, но «ночная» сторона этого феномена — репрессивность. Так что всякая человеческая способность зависит от контекста.

Но это настоящее чувство коллектива, которое мы потеряли на Западе, для нас остаётся какой-то ностальгической вещью. То же и для вас в России, я думаю. Много для кого. Для тех, кто не желает превращаться в Советский Союз, но всё же чувствует, что там было не только плохое. И искать и наблюдать эти нюансы — одна из главных причин, по которым я решил писать эту книгу про Северную Корею.

— А можно ли сказать, что в каких-то личностных характеристиках жители КНДР выигрывают у европейцев? Чему мы могли бы поучиться у корейцев?

— Я бы не сказал «выигрывают» — это же не конкурс. Но, без сомнений, я считаю, что способность северокорейского населения не сдаваться, несмотря на строгий режим, внутренние тяжёлые обстоятельства и внешние блокады и бойкоты, является достоинством. Даже в своём роде героизмом.