«Во время съёмок мы пили успокоительное»: актриса Полина Максимова о фильме «Без меня», амбициях и патриотическом кино

— Полина, недавно, 11 октября, вышел в прокат фильм «Без меня». Сколько отзывов и рецензий на него ты прочла?

— Я постоянно проверяю свои социальные сети: сейчас общение людей происходит через интернет. И кастинг-директоры, и режиссёры тоже периодически связываются с артистами в социальных сетях — приходится проверять директы. Очень много комментариев сейчас ко мне приходит именно в личные сообщения в социальных сетях, и в основном отзывы положительные. Это я так скромно говорю: на самом деле люди в восторге!

— Какой-нибудь отзыв изменил твоё видение проделанной работы?

— Мне везёт с подписчиками, везёт с аудиторией, с публикой, которая со мной общается. У меня там люди очень приятные, ненавязчивые, образованные и хорошо формулирующие свои мысли. Мне пишут, что люди выходят с фильма молча, что идут мурашки по коже, что люди со шлейфом после этого фильма ходят неделю, что у них меняется клеточный состав... И это круто. Я в профессии ради того, чтобы люди выходили немножко другими после фильмов с моим участием. И если это удалось сделать в фильме «Без меня», то это очень здорово.

— Ты уже рассказывала о смене образа. Сейчас ты понимаешь, куда дальше двигаться в этом смысле? Каков план?

— У меня есть план относительно ролей, относительно предложений… Я же человек подневольный, меняюсь, только если это требуется для роли. Я всецело доверяю свою внешность ролям, художникам по гриму, видению режиссёра. Естественно, я и сама ищу свой удобный образ, в котором мне будет комфортно существовать, быть убедительной. Я же играю людей.

— Ты часто говоришь «нет»?

— Часто. Я избирательная. И дело не в востребованности, не в количестве предложений. Предложений сейчас, конечно, больше. Но всё равно… я всегда была избирательной.

Я никогда своей профессией не зарабатывала деньги. Я всегда шла на роли. Были, разумеется, моменты, когда приходилось затянуть пояс, когда и денег нет. Но всё равно, это — предательство профессии.

Я из актёрской семьи. И дед мне когда-то сказал: «Полина, даже если будет голодно, даже если будет плохо, не будет работы и телефон будет молчать — не предавай профессию, не уходи никуда и не работай за деньги. Потому что деньги закончатся, а позор останется».

• Деффчонки
• © www.kinopoisk.ru

— Расскажи о самом крутом предложении, от которого тебе по каким-то собственным причинам пришлось отказаться?

— Я очень боюсь гробов и никогда не лягу в гроб. Я боюсь… вообще боюсь темы, когда надо мёртвой лежать в кадре. Когда тебя убивают как-то феерично — это одно. Но когда вот этот грим трупа... я этого не могу принять. Я не знаю — в силу своих каких-то либо нравственных, либо религиозных убеждений я не могу этого сделать, не могу через себя переступить. И не хочу этого делать.

— Ты упомянула дедушку. Он был твоим главным советчиком?

— Нет, не могу сказать. У нас в семье не принято давать советы, когда их не спрашивают. Так что нет такого, чтобы меня учили, как надо, или нарочито советовали. Мы очень бережно относимся к личному пространству друг друга...

Они огораживают от каких-то вещей. В основном, конечно, рядом со мной мама. И я ей верю, внимаю её советам. Она говорит: «Полина, если бы мне когда-то кто-то смог бы что-то подсказать и от чего-то упредить в профессии, то это было бы здорово». Мама меня упреждает от ошибок, которые она сделала в своё время. Мама могла бы уже, наверное, в Голливуде быть, если бы не всё это...

Мама, конечно, такой помощник. И мама — самый строгий критик. Мама может уничтожить словом.

Но мама говорит это не чтобы съязвить или обидеть. Она говорит, чтобы помочь. Это человек, от которого я готова воспринимать замечания, и порой очень жёсткие и очень обидные. Дедушка у меня театральный артист. Он, в принципе, учил меня отношению к профессии. Вернее, не учил, он просто сам так относился к профессии всегда — трепетно и с верностью. Ну и, соответственно, я не могу относиться иначе.

— К вопросу о Голливуде. Хотела бы ты когда-нибудь поучаствовать в зарубежном проекте?

— Смотря какую роль мне предлагают. Я просто так не поехала бы вслепую, только потому что Голливуд и сейчас меня снимут где-то в эпизоде… Я же на роли иду. На роли, на историю, на сценарий, на режиссёра.

• 8 новых свиданий
• © www.kinopoisk.ru

— А ты часто с режиссёром споришь?

— Если оно того требует, то да. Просто, знаешь... с режиссёром надо иметь право спорить... Нужно заработать себе имя и быть профессионалом, чтобы иметь право задавать вопросы.

Это же не просто спор ради спора. Ты изучаешь своего персонажа, ты изучаешь сценарий. И в процессе съёмочном ты знаешь жестикуляцию, какие-то манеры своего героя, понимаешь, как бы он сказал, а как бы не сказал. Ты понимаешь порядок слов. Его обоснованность, его реакции.

Естественно, если у режиссёра какая-то другая точка зрения, ты аргументированно рассказываешь ему про то, как это видишь. И там вы сходитесь. Либо не сходитесь, но ищете какие-то компромиссы. Периодически в спорах рождаются истины. Иногда доходит до выяснения отношений.

— Как всё происходило с Кириллом Плетнёвым, режиссёром фильма «Без меня»?

— Из меня кровь лилась рекой, нервы как тряпки были. Ну, ругались. Ругались, искали. Нервничали. Истерили, уходили, психовали. Пили успокоительное. Было много нервов потрачено в поисках героини Киры. Кирилл мне сказал, что я в этом фильме — его альтер эго. Поэтому Кира носит фамилию Плетнёва.

— Во время съёмок ты заболела. Это произошло из-за купания в холодной воде?

— Это было до воды. Вода была таким боевым крещением к моменту выздоровления. Я не знаю, отчего это произошло. То ли нервы, то ли худоба какая-то моя, недобор веса. Необъяснимо. Просто как-то я заболела. Мне поставили капельницу, чтобы у меня не было температуры, укололи какой-то укол — и у меня пошла на это реакция организма сумасшедшая. Я просто свалилась.

— Но ты должна была продолжать работать.

— Да, и я это делала. Хотя врачи ездили со мной на площадку.

— Для съёмок ты похудела на 10 кг...

— Я, когда прочитала сценарий, поняла, что не могу быть… девушкой, которая пышет здоровьем. Она должна быть немножко болезненной.

• Без меня
• © www.kinopoisk.ru

— Ты считаешь, что минус 10 кг — это более болезненный образ?

— Конечно. Когда кости торчат. Когда позвоночник торчит. Это её (героини Полины Максимой в фильме «Без меня» Киры. — RT) существование. Она такая. Она очень тонкая.

Экран увеличивает, он прибавляет 5—7 кг. Я играю Лёлю на ТНТ, и всегда люди, которые меня встречают, говорят: «Вы такая худенькая!» А я такая и есть. Просто экран увеличивает.

Кира не могла быть, как Лёля... У Киры весь холодильник заполнен белым вином. Татуировки эти придуманные. Мотоцикл. Стрижка. Она курит. Вот такой вот образ жизни. Люди, которые ведут такой образ жизни, не могут быть плотненькими, они должны быть сухими и такими немножко истерзанными.

У неё было болезненное расставание с мужчиной, которого она любила. Она это переживает, выживает. Переживает тяжело. В ванной у неё успокоительные. То есть это не та жизненная ситуация, при которой ты нормально ешь.

Поэтому да, приняла решение худеть, худела. На самом деле, сначала просто в зал ходила, сушилась, бегала. Физическая нагрузка должна была быть. Во время съёмок надо было плавать в холодной воде, бегать много. В монтаже очень мало этого бега. Но бегали, поверьте! Я прямо всю смену бегала. А смена актёрская — 12-часовой рабочий день. Невыносимо было тяжело.

А потом, когда я погрузилась в героиню, то просто не смогла есть. Я не могу играть сцены с набитым брюхом. И не могу после обеда играть драму. После обеда тебе хорошо, тёпленько, тебе хочется присесть-прилечь, тебе лениво, у тебя другой глаз. Ты добрый и сытый. А это очень плохо.

— А есть в этом фильме что-то, что бы ты хотела изменить? 

— Да. Я бы обрезала три последние минуты фильма. Там не нужно послесловие, на мой взгляд. Надо кадр оставлять на море. И давать титры.

Я говорю о моменте послесловия, который обозначен монтажно — концерт моей партнёрши, героини Ксюши, с которой мы преодолеваем этот путь. И это такое… ванильное разрешение кино. На мой взгляд, оно не нужно. И, насколько я понимаю, Кирилл так тоже считает. Но не только же Кирилл делает картины: существуют фокус-группы, существуют продюсеры, наши прокатчики. И фокус-группа, видимо, посчитала, что надо закончить так.

Есть сцены, которые вырезаны и которые мне очень жалко. Есть сцены, которые обрезаны немножко.

Есть откровенная сцена у нас с героиней Любови Аксёновой. Её тоже вырезали. Поставили ограничение 16+ и посчитали, видимо, непотребным, чтобы это видел наш российский зритель. А зря. Снято безумно красиво. И в этом совершенно нет пошлости, в этом искусство.

Я не берусь судить. Я всегда за то, чтобы кино получилось таким, каким оно должно было получиться. Ну, разумеется, артистам всегда жалко вырезанного материала. Ты помнишь, как ты это снимал. Ты помнишь это на клеточном уровне, и каждая сцена тебе важна. Каждый миллиметр вырезанный жалко. Но я всецело доверяю Кириллу. Если он посчитал, что так лучше, пусть так и будет.

• Только не они
• © www.kinopoisk.ru

— За последний год вышло много отечественных фильмов патриотического характера. Тебе не предлагали принять участие в чём-то подобном?

— Нет. Мне знаете, что не нравится? Я не могу понять и объяснить своё неверие в существование российских артистов в исторических фильмах. У меня такое ощущение, будто они изображают, что они в эпохе, а сами не живут в эпохе. Как будто их в этот интерьер поместили, в эту одежду одели — и вот они как бы существуют там. Не могу понять вот этой какой-то неправды.

— А чья это проблема?

— Не знаю. Режиссёров ли? Артистов ли? Как будто понарошку всё это. Я не могу этому найти объяснение. И ставлю себя на их место. Думаю — а как бы я? И не знаю, как бы я. Потому что у меня не было таких предложений. Но я хотела бы. Я считаю, люди должны знать историю своей страны. И кино патриотическое необходимо.

— Про что?

— Про всё. Кто бы узнал про Харламова, если бы не сняли «Легенду №17»? А ведь сколько людей заинтересовались и просто почитали после про него. Или «Движение вверх». Кто бы знал про эту прекрасную баскетбольную команду, про этих тренеров великих? Об этом же не рассказывают в школе, на физкультуре. Если фильм несёт даже какую-то просветительскую функцию и призывает к спорту... Боже же ты мой, так надо больше такого снять!

— Ты смотрела чемпионат мира по футболу? Как думаешь, надо ли про наших игроков фильм снимать?

— Конечно, надо. Просто уже надоели шутки про наших футболистов. Так привыкли ругать своих, что просто немножко больше веры нужно друг в друга. И в Россию, в российский спорт. И в российское кино. Просто немножко больше веры. А ругать — гораздо проще, чем верить.

— Но этот вопрос был решён летом.

— Был, конечно. Вся страна… как-то крылья расправила, плечи. Брала гордость, как хорошо всё устроили, здорово организовали. Я, к сожалению, не попала ни на один матч — съёмки. И очень жалею об этом. Но я смотрела и наблюдала.

Было очень приятно находиться в Москве, в Петербурге, во всех городах, которые принимали так достойно людей со всего мира. Какая-то была очень добрая атмосфера. Не было агрессии.

И я считаю, что наша команда очень хорошо себя показала на этом чемпионате. Дай бог, чтобы так и дальше было.

Полную версию интервью смотрите на RTД.