Ирак спустя десять лет – война, которой не было

Улыбка то и дело вспыхивает на лице 7-летней Нур. Она любит, когда происходит что-то необычное. Эти долгие и занудные медосмотры давно уже наскучили ей, потому что никогда не прекращались. А тут про нее американский телеканал снимает сюжет: большой дядя с камерой кружит по скудно обставленному кабинету багдадского врача и непременно натыкается то на стулья, то на письменный стол.

Старательно осматривающий ребенка старый терапевт хмурится, но стоит малышке взглянуть на него, неловко спешит ответить улыбкой. Все равно выходит расстроенная гримаса. Каждый визит девочки приходится обманывать ее. Боли не уйдут, она не идет на поправку и у ее семьи не появятся деньги на необходимую каждую неделю томографию головы и спины. Только бы верила в обратное, сколько сил хватит. У взрослых же на иракской земле слово «доверие» на многие годы вперед смешано с песком и пылью.

Американским журналистам полюбилась история Нур в 2005 году. Пехотинцы проводили зачистку в трущобах на окраине Багдада. Искали повстанцев или тех, кто им помогает. В одной из лачуг, опустевшей накануне из-за слуха о предстоящем рейде, солдаты нашли на грязном полу младенца 40 дней от роду. Девочка не могла шевелить ногами, а на спине краснела жуткого вида опухоль - последствия врожденного расщепления позвоночника.

Бойцы доставили ребенка в военный госпиталь на американской базе Абу-Грейб. Там врачи развели руками, после чего было решено отправить малышку на лечение в Соединенные Штаты. Тогда-то американская пресса и узнала о великодушном поступке пехотинцев и военного руководства США. Нур провели серию операций и после этого отправили обратно в Ирак. На 10-летие вторжения в эту страну о девочке вновь вспомнили, с телеэкранов и на страницах американских газет рассказали в красках, как спасли и какую помощь оказали бедной, всеми брошенной в начале войны Нур.

Основательно же подзабытый вопрос, а что вообще все эти годы делали в Ираке американские солдаты с коллегами из других стран, остался в шумихе последних дней уделом аналитиков, привыкших к тишине своих кабинетов, заставленных книгами и папками с докладами и подборками документов, а не к сражениям в медийном пространстве за истину.

Многолетний автор влиятельной американской газеты Washington Post и лауреат Пулитцеровской премии Фред Хайат на днях извинился за то, что издание сыграло столь важную роль в убеждении граждан США в том, что необходимо атаковать Ирак. Извиняться есть за что: среди приличных людей в Вашингтоне ни один из трех официальных предлогов для вторжения вспоминать вслух уже не принято.

Самым эмоционально оправданным поводом была война с «Аль-Каидой». Террористическую сеть якобы лично поддерживал Саддам Хусейн. После терактов 11 сентября 2001 года сферой национальных интересов США впервые в Стратегии национальной безопасности был объявлен весь мир, потому что терроризм не знает границ. Так говорилось в документе, разработанном командой Джорджа Буша-младшего и утвержденном официально.

Но «Аль-Каиды» в Ираке не оказалось. Хусейн, создавший прочную систему спецслужб, контролировал всю территорию, и боевики не могли свободно действовать в стране. После падения режима страна превратилась в полигон для подготовки профессиональных террористов и отработки методов ведения партизанской войны. По подсчетам правозащитных организаций, количество терактов в Ираке только за первые три года выросло в семь раз. За самые крупные по злой иронии берет на себя ответственность «Аль-Каида».

Второй повод был рассчитан больше на международную аудиторию: война против иракского оружия массового уничтожения. С трибуны ООН госсекретарь США Колин Пауэлл доказывал, что Ирак в нарушение резолюций ООН имеет ядерное и запасы химического оружия. Это потом, когда ни того, ни другого не нашли, уже пришлось объяснять дезинформацию плохой работой ЦРУ, которое предоставило неточные сведения.

Третий повод – война с несвободой в Ираке ради демократии – меньше всего годился для начала кровопролитной бойни в тысячах километров от побережья США. Ради чужого счастья немногие захотят посылать за море своих сыновей и мужей. Но именно этот повод стал идеальным для полномасштабной медиакампании по поддержке вторжения. Телеканалы и газеты были полны репортажей и статей об ужасах иракского «ГУЛАГа».

Демократия в новом Ираке свелась к борьбе политических группировок, образованных по национальной и религиозной принадлежности. Курды впервые за десятилетия всерьез получили неформальную возможность создать на севере собственное государство Курдистан. Саддам Хусейн жестко пресекал любые попытки сепаратизма. Схватка за контроль в центральной власти развернулась между суннитами и шиитами, гремя на улицах терактами и перестрелками. А пришедший к власти аль-Малики стал верным сторонником идеи сближения с Ираном – главным оппонентом США в регионе.

Война в Ираке была какой угодно, только не одной из тех, что знали простые американцы. Им предъявляли эти три официальных предлога. Противостояние мифическим опасностям и решение мнимых проблем стоило жизни, по разным данным, от 150 тыс. до 1 млн иракцев и более 4 тыс. американских военных. США потратили за время вторжения $2 трлн, подсчитали в Институте международных исследований при Брауновском университете.

В докладах, где упоминаются эти цифры, не говорится, как быть маленькой Нур. Сюжеты о ней уходят во вчерашний день, а ее самой словно никогда не было. Обратно в США девочку никто не ждет. На родине дальние родственники, у которых она живет, готовы помогать, пока она маленькая. Едва ли у нее, навсегда прикованной к инвалидной коляске, получится выйти замуж в стране, где принято, чтобы женщина управлялась с домашним хозяйством и рожала много детей. И едва ли она найдет работу в разрушенной войной стране, где каждый день в столице и других городах гремят смертоносные теракты, а социальной, политической и религиозной вражде не видно конца.

Нур об этом сейчас не задумывается, потому что она еще ребенок. Больше всего ее беспокоят боли, которые должны скоро закончиться, потому что старый терапевт обещает. Он лжет, чтобы обнадежить малышку, и прибавляет: надо терпеть и не сдаваться, ведь все когда-нибудь проходит.