Корреа: Против нас вели грязную игру

Милинчич: Господин президент, вы заявляли о том, что это были честные выборы, и даже критиковали некоторые СМИ за их невзвешенную позицию. Также ходили слухи о том, что ЦРУ готовило операцию по дестабилизации ситуации в стране. Что происходило на самом деле?

Корреа: Для нас эта предвыборная кампания сопровождалась музыкой, радостью и весельем. Мы еще раз убедились в правильности нашего курса. У нас есть 35 конкретных пунктов – это лучший план правительства за всю историю страны. Конечно же, против нас вели грязную игру, в которой принимали участие спецслужбы, в том числе и международные. Некоторые из наших оппонентов, бывшие военные с опытом работы в разведке, вели себя особенно подло. Не сумев победить на выборах, они пытались деморализовать нас, очернить самое дорогое – семью! Через социальные сети распространялась ложная информация. Слава Богу, народ Эквадора им не поверил. Также есть сведения, которые не были подтверждены, что ЦРУ выделило $87 млн на то, чтобы финансировать оппозицию и дестабилизировать ситуацию в стране. Помешать нам прийти к власти, а в случае нашей победы (что и произошло) дестабилизировать обстановку. Пока что мы не можем ни опровергнуть, ни подтвердить эту информацию без более детального расследования.

Милинчич: В 2010 году в Эквадоре была предпринята попытка государственного переворота. Такого никто не мог предвидеть. Может ли сейчас произойти нечто подобное?

Корреа: Этого нельзя исключать. Давайте вспомним, что тогда произошло. Пресса и оппозиция, которая называет себя демократической, первыми поддержали мятежников. Требовали отставки президента, пытались дестабилизировать работу правительства и при этом заявляли об уважении к Конституции. Мы не можем исключить, что коррумпированная пресса попытается повторить нечто похожее. Однако сейчас у нее уже нет возможности снимать и назначать президентов, хоть СМИ и могут нанести значительный урон обществу. Мы будем пристально следить за любыми попытками расшатать обстановку в стране. Надо помнить, что важную роль в событиях 2010 года сыграла дезинформация, распространяемая через прессу. Например, что полицейских и военных лишат наград и привилегий, хотя на самом деле это было не так. Так что они могут нарушить баланс в обществе, и мы будем пристально за ними следить.

Милинчич: В прошлом году история с Джулианом Ассанжем вызвала серьезную полемику. Чем руководствовался Эквадор, принимая решение о предоставлении ему убежища?

Корреа: Почему это вызвало полемику? Когда в следующий раз Швеция, которая предоставила убежище многим латиноамериканцам, вновь решит его предоставить, это тоже вызовет полемику? Мы говорим о случае неоколониализма, и ни Эквадор, ни его президент не будут с этим мириться. Мы не будем ни у кого просить разрешения, чтобы осуществлять свое право на суверенитет. Право предоставлять политическое убежище является неотъемлемой частью суверенитета каждого государства. Это предусмотрено международным правом. Наше право на суверенитет осуществляется в рамках этих международных законов, и мы не обязаны никому давать объяснения, приносить извинения или просить разрешения. А что касается практической стороны вопроса с Джулианом Ассанжем, решение по нему - в руках Европы. Если завтра Великобритания выдаст ему документ для свободного выезда, проблема будет решена. Никто не собирался прерывать процесс, начатый шведским правосудием, как неоднократно пытались дезинформировать. Если, в соответствии со шведским законодательством, допрос Ассанжа запишут на видео – а они могут это сделать, если пошлют прокурора в посольство Эквадора в Лондоне, что они также могут сделать, – тогда распутается весь этот узел. Джулиану Ассанжу даже не было предъявлено официальное обвинение. Если адвокату господина Ассанжа, Бальтасару Гарсону, повезет в Европейском суде и он добьется того, чтобы господин Ассанж, получивший убежище в посольстве Эквадора в Лондоне, смог безопасно его покинуть, то все, наконец, разрешится. Теперь все в руках Европы. Эквадор сделал то, что должен был сделать, пользуясь своим суверенитетом. Наша страна не обязана ни у кого просить разрешение и не обязана никому ничего объяснять и уж тем более просить у кого-то прощение за то, что воспользовалась своим правом на суверенитет.