Ген жизни: учёные заинтересовались долголетием бывших блокадников

— Ваше исследование было опубликовано в престижном журнале Science. Расскажите, пожалуйста, простыми словами — для неспециалистов, — чем вы занимались и к каким выводам пришли?

— Наше исследование генетики долголетия и старения  началось ещё 15 лет назад, а исследованием генов блокадников мы занялись лет десять назад. Изучая эту проблему, мы постоянно следили за новыми исследованиями по данной теме в мире. Чтобы понять механизмы, позволяющие людям жить долго, нужно понять их природу. Одним из факторов, способствующих долгожительству, является ограничение калорийности питания. Изучая определённую группу людей, мы решили узнать, как работает этот механизм.

Нами была выбрана категория людей, пережившая чудовищной эксперимент, который над ними провела история. Это блокадники Ленинграда. Мы подумали, что, изучая людей, находившихся на грани жизни и смерти, мы сможем понять механизмы, позволившие им выжить, и тем самым существенно продвинемся в изучении генетики долголетия и достигнем новых рубежей. С помощью коллег-врачей нам удалось выйти на жителей блокадного Ленинграда и взять у них образцы крови (разумеется, получив предварительно их согласие на проведение исследования). Имея их биологический материал, ДНК, мы стали изучать гены, которые играют важную роль в регуляции обменных процессов в организме. Это гены, ответственные за теплообмен и переключение метаболизма с жирового (липидного) на углеводный. Иными словами, это ключевые гены, в некоторых случаях приводящие к ожирению, а в некоторых — позволяющие людям выжить.

В процессе исследования мы сравнивали жителей блокадного Ленинграда с другими контрольными группами — это были люди того же возраста, не испытавшие тяготы блокады, а также мужчины и женщины более позднего поколения. В результате мы получили некоторые отличия в ключевых сравнительных маркерах между этими группами. На основе полученных расхождений мы предположили, что определённые гены позволили жителям блокадного Ленинграда долгое время выживать в тяжелейших условиях.

— Ожидали ли вы таких результатов?

— В какой-то степени мы этого ждали, но некоторые выводы были неожиданными. Группу блокадников мы разделили на подгруппы, в зависимости от времени их пребывания в блокадном городе. Как известно, всего было три волны эвакуации, и кому-то удалось уехать раньше, кому-то позже. Мы предполагали, что нам удастся найти различия в распределении генов между этими тремя группами. Но мы их не нашли. Пришлось по ходу исследования менять нашу гипотезу. Мы пришли к выводу, что даже минимального срока голодания было достаточно, чтобы люди со слабыми генотипами не смогли выжить. 

Именно поэтому вопрос, кому давать статус блокадника, а кому не давать, вызывает у меня большое недоумение. Моё личное мнение, мнение учёного, подтверждённое проведёнными исследованиями, таково: если человек был хотя бы в течение минимального срока находился в блокадном городе, то он должен получить этот статус.

— Какую роль в целом играют гены, когда люди находятся в экстремальных, стрессовых ситуациях, таких как голод?

— Считается, что гены влияют на многое в человеческом организме, но в разной степени. Остальные факторы — это окружающая среда, наш образ жизни и так далее. В каких-то случаях вклад генов составляет 30%, где-то 90%, а где-то все 100%. Принято считать, что в среднем вклад генов — примерно 50%. Конечно, в экстремальных условиях, таких как блокада и голод, генный материал активизируется и влияет на многое, но всё равно его заслуга в выживании человека остаётся не больше 50%. Влияет множество негенетических факторов: например, кому-то удалось получать больше хлеба, а кому-то меньше.

— Сможет ли генная инженерия, воспользовавшись вашими результатами, так откорректировать ДНК человека, что он станет более устойчивым к голоду и будет жить дольше?

— Мы хотим копнуть немного глубже и буквально недавно инициировали продолжение нашего исследования. Мы ставим перед собой цель — разработать новые методы, которые позволят нам изучать не только те пять ключевых генов в ДНК человека, а посмотреть и другие гены. Есть надежда, что более полный генный материал поможет нам получить более фундаментальные и практически важные выводы. Например, выяснить, каким должно быть питание, чтобы генотип человека способствовал его долгой жизни, чтобы человеческий организм был устойчив к экстремальным условиям. На данном этапе сделать это сложно.

— К сожалению, блокадников становится всё меньше, и через несколько лет, возможно, уже некого будет изучать... Можно ли извлечь какую-то полезную информацию, изучая потомков блокадников?

— Перед нами стоит и такая задача — собрать биологический материал потомков блокадников. Это позволит нам сделать какие-то выводы о последствиях блокады. Такие исследования уже проводились в Голландии, и выводы действительно были очень интересными. В России это изучать ещё никто не пытался, но мы на правильном пути.

— Но этично ли это — изучать блокадников как подопытных?

— Мы и не изучали блокадников как подопытных. Мы рассматривали их как людей, имеющих определённую особенность. Прежде всего, ещё до начала исследования, мы заручились согласием каждого участника. Кроме того, по его желанию мы обязуемся не распространять результаты исследования и даже удалить их. Так что всё было сделано в соответствии с требованиями этики и правилами проведения подобных исследований.

— Голод — это один из вариантов экстремальных условий, в которых человеку приходится выживать. А какие ещё группы можно было бы исследовать? Например, долгожителей, работающих на атомных электростанциях? Или жителей крайнего севера? Или злостных курильщиков и алкоголиков, доживших тем не менее до 90 лет?

— Сейчас я исследую группу альпинистов, перед которой поставлена задача покорить все самые высокие вершины планеты. Мы хотим понять механизмы, которые позволяют им находиться в таких тяжелейших условиях достаточно продолжительный период времени. Результаты исследования скоро будут обнародованы. 

Эдуард Эпштейн