«Расист, нацист, фашист»: как европейские политики борются против правых партий

Если вы сомневаетесь в политических взглядах некоторых людей, не советуем смотреть телевизор — оказывается, в Европе повсюду фашисты. У многих на этот счёт есть пунктик. И даже у председателя Европарламента Мартина Шульца: «По моему мнению, господин Штрахе — нацист. Я буду рад это повторить. И Марин Ле Пен фашистка».

Но кто такие нацисты? Есть, к примеру, британские сторонники идеи о превосходстве белой расы. Они проникли в старый крематорий в концлагере Бухенвальд, где были убиты 50 тыс. евреев. На крюки, которые попали на фотографии, сделанные этими людьми, когда-то вешали тела. И там они отдали нацистское приветствие. В свободное время они призывают к уничтожению небелого населения и религиозных меньшинств. Это фашисты. А люди правых взглядов — нет.

Не поддерживать иммиграционную политику или быть протекционистом не значит быть нацистом. Зато называть так того, с кем ты не согласен, — отличный способ отвергнуть взгляды оппонента и полностью проигнорировать его аргументы.

«Такие слова, как «фашист», «расист», «сексист», «гомофоб», «исламофоб» часто используются в дебатах и входят в обиход. При этом раньше они использовались только в крайних случаях. Кажется, будто сам смысл этих слов начал размываться, — комментирует председатель аналитического центра The Bow Group Бен Харрис-Куинни. — Сейчас многих политиков-новичков называют такими словами. Однако вместо того, чтобы уйти с политической арены, они в большинстве случаев остаются и доказывают, что пользуются значительной поддержкой и не заслуживают оскорбительной характеристики».

Харрис-Куинни также говорит, что разбрасываться такими словами опасно: «Во-первых, они не дают нормально вести дискуссию и заглушают голоса тех людей, кому есть что сказать. Во-вторых, так труднее разглядеть настоящих фашистов и нацистов».

«Фашисты это, фашисты то». Для политиков это просто волшебные слова: ведь никто не проголосует за человека с подобными взглядами. Опасность заключается в том, что спустя несколько лет люди настолько привыкнут к разговорам о нацистской угрозе, что перестанут воспринимать её всерьёз. А когда она действительно появится, никто не поверит мальчику, который кричит: «Нацисты!»