Виктор Мараховский: Даже Путин не выведет мигрантов из Германии
Уважаемые читатели!
Приказ президента РФ о выводе основной части российских ВКС из Сирии застал врасплох не только политических комментаторов (тут же начавших предсказывать неизбежность этого шага задним числом). Главный потерпевший тут — европейская политическая элита.
Вышедший из-под контроля «управляемый хаос» в Африке и Передней Азии, в создании которого еврочиновничество принимало активное участие, теперь начал шатать власть под самим еврочиновничеством.
И если вам интересно, почему вывод русских войск из Сирии лишь усугубит беды евроэлиты и ускорит её сползание в «правый радикализм», давайте об этом поговорим.
Германский прецедент
До путинского приказа главной новостью недели должны были стать результаты выборов в трёх землях Федеративной Республики Германия — Баден-Вюртемберге, Саксонии-Ангальте и Рейнланд-Пфальце. Причина — в предсказанном заранее, но тем не менее знаковом прорыве в земельные парламенты партии правых евроскептиков «Альтернатива для Германии».
В Рейнланд-Пфальце, напомним, эта партия взяла 11% голосов, в Баден-Вюртемберге – 12,5%, а в Саксонии-Ангальте аж 23%, выйдя на второе место.
И хотя ни в одном из этих случаев правые не получили ни первенства, ни большинства, результаты выборов в европейских медиа были однозначно расценены как большое поражение нынешнего канцлера ФРГ Ангелы Меркель.
Причина проста: «Альтернатива для Германии» — это исторически отколовшаяся «национально ориентированная» часть собственной партии Меркель — Христианско-демократического союза. К тому же часть почти новорожденная: «Альтернативу» создала группа правых интеллектуалов всего три года назад.
В данном случае на земельных выборах активизировалась аполитичная ранее часть немецкого общества, которой «Альтернатива для Германии» пообещала в ходе предвыборной кампании прекратить то, что устроила Ангела Меркель, впустившая в страну за год свыше миллиона иностранцев.
Надо отметить: Меркель за истекшие полгода также сильно «поправела». Впрочем, это она проделала вместе со всем германским обществом.
Это сейчас по Берлину ходят многотысячные демонстрации против мигрантов. Однако ещё полгода назад всё выглядело совершенно иначе.
Откуда взялось «Добро пожаловать»
Напомним: эпический характер поток беженцев в главную страну Евросоюза принял во второй половине лета.
Он шёл, разумеется, и в предыдущие годы «арабской весны», постепенно набирая темп. Первоначально основным маршрутом был африкано-итальянский, от побережья Ливии до острова Лампедуза. Затем «прорвало» Эгейское море.
Поначалу европейские медиа практически замалчивали происходящее. К примеру, новость о гибели сразу 700 мигрантов в апреле провисела в топе западных СМИ полдня и растаяла в потоке других. Европейские же руководители сосредоточились на «укреплении границ». Несколько месяцев было потрачено на то, чтобы подкупить разнообразные банды, ныне контролирующие ливийское побережье, и добиться от них снижения «человекопоставок».
Когда к африкано-итальянскому маршруту добавился турецко-греческий, элиты ЕС задумались о том, как оформить для публики вышедший из-под их контроля процесс.
Отметим: ФРГ, чьё население сокращается уже несколько лет подряд, в принципе не против «понаехавших». В далёком 1972-м Западная Германия стала первой из европейских стран, в которой рождаемость упала ниже показателя 2 детей на женщину. Сейчас это стареющая страна, и, помимо всего прочего, армии стариков необходима армия сиделок.
Было и ещё одно соображение: падение численности населения для крупнейших германских производителей означает сужение потребительского рынка. И капиталу, в общем, всё равно, заработали ли его клиенты деньги сами или получили в государственной кассе в виде пособий. В первые же дни миграционного кризиса правительство ФРГ озвучило цифру на «адаптацию и размещение» новоприбывших — €8 млрд — и упускать эту приличную сумму местный капитал не собирался.
Таким образом, сошлись сразу несколько факторов: а) неспособность европейских правительств остановить хлынувших мигрантов; б) готовность капитала освоить деньги на их размещение; в) объективный демографический кризис.
Решение по факту приняло себя само. Его оставалось только оформить в СМИ чем-нибудь ярким и эмоциональным. Этим «ярким и эмоциональным» стал Айлан Курди, трёхлетний курдский мальчик, погибший 2 сентября в Эгейском море при попытке семьи перебраться в Грецию и далее в ФРГ. Фото утонувшего мальчика (который, кстати, был не первым, не вторым, не сотым и даже не тысячным погибшим с начала года) обошло все медиаресурсы планеты несколько раз. Европейскими СМИ была проведена «бомбардировка сочувствия», оставившая в сознании жителей глубинное впечатление, что творится ужас, а Европа сейчас этот ужас прекратит.
И начались «дни открытых дверей». Меркель заявила, что Германия примет всех беженцев, добавив знаменитое «мы сможем это выдержать». И маршрут Греция — Македония — Венгрия — Австрия — ФРГ заработал на полную мощность, доходившую до 5 тыс. человек в сутки.
Что любопытно, данная акция проходила за пределами какого-либо правового поля. Она была чем-то вроде «сумасшедшего часа» в супермаркете. То есть где-то в параллельной вселенной российских, китайских и вьетнамских туристов проверяли по всей строгости немецких правил — а в нескольких десятках метров толпы непонятного происхождения, состоявшие на 80% из энтузиастов мужского пола и фертильного возраста, ломились без всяких документов и без счёта, принимались и размещались без проверки.
Так вот, уважаемые читатели. В сентябре 2015 года 66% (!) опрошенных немцев поддерживали миграционную политику своего канцлера. Настроение выраженного большинства было самодовольно-эйфорическим. Плакаты «Добро пожаловать» и заранее приготовленные гражданами еда-одежда-палатки были вполне искренним, массовым и поддерживаемым обществом явлением.
Остальная Европа вела себя куда осторожнее. Франция, и без того имеющая обширную мигрантскую прослойку, никаких благ нелегалам не обещала. Великобритания, надёжно отделённая от всех этих европейских проблем Ла-Маншем, призывала континент к гуманности, но сама соглашалась принять «5 тысяч беженцев в течение двух лет».
«Европа не резиновая»
А затем наступила реакция. Во-первых, реальный объём новоприбывших примерно в полтора-два раза превзошёл расчёты. Во-вторых, их состав оказался отличным от лиричной телекартинки — то есть вместо толпы женщин с детьми в центре континента обнаружился миллион крепких мужчин со всего Большого Ближнего Востока, готовых к получению пособий и прочих благ, но не очень готовых немедленно интегрироваться и работать, где прикажут. В-третьих, они начали себя проявлять ожидаемым образом.
Уже к концу ноября опросы немцев показали, что эйфория ушла, сменившись «чувством настороженности и страха перед будущим».
При этом лидеры союза проводили одно за другим внеочередные совещания, на которых принимались так и не начавшие работать решения — распределение мигрантов по квотам среди стран ЕС, усиление патрулирования моря и прочее.
Панические настроения граждан усилились после ноябрьской бойни в Париже. Однако перелом наступил в начале 2016 года, после ночи безнаказанных изнасилований в Кёльне и ряде других немецких городов. Прошли первые массовые манифестации протеста в самой Германии, а европейские страны, поначалу гуманно критиковавшие венгров и их «ультраправое» правительство за закрытие своих границ для мигрантов, начали вслед за ними строить ограды с режущей проволокой (Австрия) и устанавливать снесённые давным-давно КПП на границах (Швеция).
В результате в Европе «поправели» все, включая саму Меркель. Гуманистическая риторика осени-2015 сменилась риторикой жёсткой: «Беженцы должны быть готовы к интеграции. Это их обязанность. Мигранты должны соблюдать немецкие законы. Если они думают, что с женщинами можно не считаться, то они просто находятся не в той стране. Кроме того, мы должны послать этим людям чёткий сигнал: если вы приехали за деньгами, вам здесь делать нечего. Даже не приезжайте сюда».
Итогом попыток решить мигрантский вопрос стало то, что комментаторы назвали «капитуляцией Евросоюза перед Турцией». Фактически еврочиновники, не сумевшие сделать ничего внятного сами, повторили опыт с подкупом ливийских группировок. Только цену Турции пришлось заплатить куда большую: соглашение между ЕС и Турцией, предусматривающее удержание беженцев на турецкой территории, предполагает: выдачу Турции €3 млрд немедленно и €20 млрд — в течение ближайших лет; ускорение переговоров о введении безвизового режима для турок; начало — после многих десятилетий успешного уклонения — переговоров о вступлении Турции в Евросоюз.
Понятно, что речь идёт просто о передышке, а не о решении проблемы. Это понимают и сами европейские элиты, но заботятся сейчас больше не о том, как проблему решить, а о том, на кого её свалить.
Неслучайно ещё с конца осени в Европе началась любопытная кампания с элементами путешествия во времени. То один, то другой высокопоставленный чиновник ЕС и НАТО начал объявлять, что в потоке беженцев виновата — внезапно! — Россия, начавшая 30 сентября воздушную операцию по поддержке Сирии против террористов. Апогеем стало заявление на эту тему генсека НАТО Йенса Столтенберга, прозвучавшее, по забавному совпадению, буквально накануне решения В.В. Путина о сворачивании основной фазы операции в Сирии.
Это Россия, согласно внедряемым в сознание европейца новым «речекрякам», использовала беженцев в качестве «демографического оружия» против Европы. И хотя даты никак не сходились, многократное повторение данной формулы начало было работать.
Сейчас, впрочем, вся выстроенная медиастратегия по поиску виновного очевидно рушится. И ЕС снова остаётся наедине с проблемой.
Почему так вышло и что теперь будет
Причины, по которым нынешнее поколение еврочиновничества, видным представителем которого является А. Меркель, оказалось недееспособным при столкновении с кризисной ситуацией — на поверхности. Европейская элита по сути является элитой приказчиков, не столько осуществляющих управление, сколько оформляющих на месте политические решения, принимаемые «старшим братом» в США. В особенности это относится к Германии, которая по сей день является оккупированной англо-американскими войсками страной, в чьё руководство в принципе невозможно попасть без утверждения Вашингтона. Насколько глубока несамостоятельность евроэлиты, достаточно ярко иллюстрирует готовящийся договор о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнёрстве ЕС с США, текст которого хранится официально в тайне от общественности.
Понятно, что воспитанные приказчиками элитарии, послушно участвовавшие в развале Ливии и Сирии в обозе США, в принципе не в состоянии самостоятельно справляться с последствиями.
Что касается ближайших перспектив, то кризис будет лишь углубляться.
Во-первых, потому что даже мир в Сирии не снизит потоков миграции: сирийцы не составляют — и никогда не составляли — большинство беженцев/мигрантов. Их большая часть — это жители мусульманского Востока от Ирака до Пакистана и наиболее нищих стран Африки. В большинстве этих стран до сих пор спокойно продолжаются либо местные варианты мирового экономического кризиса, либо более или менее интенсивные гражданские войны.
Во-вторых, нет никаких оснований полагать, что Турция, в настоящий момент по факту воюющая на своей территории страна, сможет эффективно остановить эгейский маршрут.
И в-третьих, совершенно непонятно, на кого теперь валить всё происходящее, если почти назначенная официальной виновницей Россия по факту за пять с половиной месяцев всего лишь добилась в Сирии перемирия и отошла в сторону.
Поэтому Европа, скорее всего, будет и дальше «праветь». Но не за счёт победы на выборах неких ультрарадикалов с бритыми головами — у еврочиновников вполне налажен механизм изоляции «ультрасов» от власти. Коллективная Меркель при власти, скорее всего, останется. Но это будет уже совсем другая Меркель — всё более и более «правая».
Это не значит, что евроэлита вытащит с антресолей портрет А. Гитлера и газовые камеры. Пришлое население необходимо еврокапиталу.
Это значит лишь, что евроэлита сменит мотив популизма — и вместо прежнего соревнования в толерантности начнёт соревноваться в «защите прав титульных обывателей от понаехавших».