Что такое боевые действия, серб Деян Берич впервые узнал на своём опыте в 1992 году во время войны в Югославии. В 1999-м пережил бомбардировки страны вооружёнными силами государств НАТО. После окончания войны он занялся строительным бизнесом, а в качестве хобби — спортивной рыбалкой. По работе оказался в Сочи: устанавливал окна и двери в Олимпийской деревне. Там с ним связались боевые товарищи, добровольцами воевавшие в Югославии. Следующие четыре года Деян под позывным Деки провёл в ДНР.
На заработанные в Сочи деньги помог купить БТР, впоследствии, пока были средства, снабжал снаряжением других добровольцев, выполнял боевые задачи, за что был представлен к наградам, однажды оказался в плену. Он вёл активную общественную жизнь, часто давал интервью, писал в социальных сетях. Американский режиссёр русского происхождения Ольга Шехтер сняла про него документальный фильм «Война снайпера». В 2017 году по приказу Александра Захарченко, который был тогда главой республики, Берич получил паспорт ДНР.
В 2018 году Деки был ранен и контужен. Вернуться в Сербию и увидеться с бывшей женой и сыном он не мог, иначе получил бы срок за наёмничество. Деян решил переехать в Россию и поселиться в подмосковной деревне. Он женился на гражданке Белоруссии, построил дом и сейчас занимается сельским хозяйством. Но о военном времени снайпер вспоминает до сих пор.
«Сербия в моём сердце»
—Как получилось, что вы больше не можете приехать в Сербию?
— В 2014 году в Министерстве обороны ДНР опубликовали приказ о том, что я представлен к наградам. После этого мне позвонила моя подруга, политик Драгана Трифкович, и рассказала, что представитель НАТО в Сербии увидел этот приказ и просил президента моей родной страны принять закон, запрещающий нам, добровольцам, воевать за народ Донбасса.
Тогда у меня ещё была возможность вернуться домой: в сентябре Александр Захарченко меня отпустил на 10—12 дней в Сербию. Это был последний раз, когда я был на родине.
Потом был принят закон, по которому граждане Сербии могут воевать с другими государствами, только если их отправило само правительство. Я, получается, этот закон нарушаю.
—Как вы пережили разрыв с родиной?
— Очень трудно. Потерять жизнь — это не страшно, стать инвалидом — чуть страшнее, но нет ничего ужаснее, чем остаться без Родины. Мне много раз звонили из сербской службы безопасности, предлагали вернуться, говорили, что меня простят. А за что меня прощать? За то, что я приехал вернуть долг русскому народу, который точно так же приехал помочь сербам в 1999 году? Лучше отказаться от Родины, чем от своих идей и от того, во что веришь. А я верю в то, что сербам без русских жизни нет. Надеюсь, что лет через 10—15 лет этот закон изменят и я смогу снова приехать туда.
Я всегда буду любить Сербию, она в моём сердце. Наверное, я субъективен, так как родился там, но в Сербии самая лучшая вода, еда, мои друзья, по которым я скучаю. Иногда я улавливаю запах речного канала, где я рыбачил, или запах поля, через которое я часто ходил.
Меня спрашивают, снятся ли мне кошмары о войне. Нет, у меня кошмар наяву: я не смогу больше увидеть свою Родину.
«Я ненавижу войну»
—Как вам хватило сил бросить всё и уехать из родной страны?
— Мне кажется, это вообще не связано с силой, это связано с совестью. Когда Сербию все бросили, с нами остались только русские. И как бы я смотрел на себя в зеркало, отказав и не поехав в 2014 году в Крым? Да, тогда у меня была хорошая зарплата, когда я в Сочи работал, но я был бы трусом, если бы отказал.
—Вы были и, наверное, остаётесь публичным человеком. Это сознательная позиция?
— Я не хотел быть публичным, это вынужденный шаг. Но у этого есть свои плюсы и минусы. Например, сербская полиция постоянно приезжала в дом к моей бывшей жене и сыну — с оружием, как будто к преступникам! Притом что с женой я развёлся, дом записан на неё и сына, в общем, не было никаких оснований издеваться над моей семьёй.
Я тогда был в плену, но когда меня выкупили, то выступил через СМИ с заявлением к сербам. Сказал, что нахожусь в Донбассе, и если им от меня что-то нужно, то пусть приезжают сюда, а не допрашивают мою семью. Это подействовало — от жены и сына отстали.
Ещё один пример: иногда через социальные сети со мной связывались украинские снайперы и пытались меня провоцировать, чтобы на передовую я выходил нервным. Писали, вызывали на какие-то дуэли. Но я изучал их поведение, и это помогло мне в работе. Этот опыт я передал своим ребятам-снайперам, которые сейчас так же воюют в Донбассе.
—Что должно случиться, чтобы вы снова поехали воевать?
— Это произойдёт в случае наступления украинской армии. Сейчас, когда начались сильные обстрелы в Луганске, я уже даже собрал вещи. Если обострение будет достаточно серьёзным, я сяду в машину и поеду. Может быть, это удивительно слышать, но я ненавижу войну.
—Когда последний раз вы держали в руках оружие?
— В сентябре 2019 года, когда приезжал в Донбасс. Поехал с молодыми ребятами на полигон и обучал их, рассказывал и показывал, как нужно работать.
—Как вас поменяла война?
— Когда была гражданская война в 1999 году, я был молод и многие вещи не понимал. Война в Югославии была намного жёстче, чем в Донбассе. Но для меня эмоционально была труднее именно последняя война. Тогда я уже понимал, что происходит, каково это — потерять всё, что у тебя есть. Я встретил много умных людей — военных, корреспондентов — много чему научился. Я стал лучше, чем был до 2014 года.
Домик в деревне
—Расскажите, чем вы занимались после ранения?
— Переехал в подмосковную деревню, взял кредит, построил большой дом. Давно хотел заняться сельским хозяйством, и вот моя мечта сбылась. У меня козы, куры, а ещё я делаю сыр. Но мы пока только учимся, а для того, чтобы его можно было продавать, нужно оформить документы.
Из-за ситуации с коронавирусом ни я, ни жена не работали три месяца. Я менеджер в интернет-магазине приманок для рыбы, но из-за карантина продажи упали. Жена — мастер маникюра и педикюра в салоне, вот только несколько дней назад вышла на работу. Небольшой процент шёл от продажи моих книг, но последние три месяца не было возможности отправлять их из Москвы. Пришлось одалживать у друзей, спасибо им за доверие. До Нового года, надеюсь, все долги вернём, будем упорно трудиться. Тем более сейчас ситуация улучшается.
—Снайпер в прошлом, сейчас фермер. Нет ли тут диссонанса?
— Я просто человек. В ДНР я приехал не строить военную или политическую карьеру. Я военный не по определению, а по нужде, и приехал помочь русскому народу в трудный момент. Как когда-то и вы нам помогли. Я миролюбивый, но если ты хочешь мира, то иногда нужно и повоевать. Так что это только кажется, что есть диссонанс.
—Вы занимаетесь журналистикой?
— Да, но без гонораров. Это просто моё желание пробовать и возможность высказывать своё мнение, говорить о политике, о будущем и о прошлом. Я скорее общественный деятель, а не журналист. На PolitRussia у меня была своя передача, она и дальше будет продолжаться, просто пока у меня нет на это времени, так как я занимался постройкой дома и хозяйством. Помимо всего, я пишу в соцсетях о Донбассе, о России и политике, особенно о том, что происходит в Сербии. На военных платформах тоже пишу о русской и сербской армии, о НАТО.
—А что с вашими книгами? Пишете сейчас что-нибудь?
— Я написал книгу о Донбассе, но я решил, что не пришло время её издавать. Есть люди, которых я считаю героями, а есть те, которым нечем гордиться. Война ещё не закончилась, и опубликовать эту книгу было бы предательством. В итоге материалы этой книги я уничтожил. Жена меня за это очень ругала.
Ещё я пишу две книги. Первая — про Крым, называется «Невежливые люди». Она о простых людях, о самообороне Севастополя. Когда я приехал туда в 2014 году, я много что видел из того, о чём ещё никто никогда не говорил.
Вторая книга — роман о бывшей Югославии, о том, что её довело до войны в 1991 году. О семье, где росли три сына, которых учили разной истории. Один воспитывался мамой-хорваткой, другой — отцом-сербом, третий — дедушкой-мусульманином из Боснии. Мысль в том, что их побудило поехать на войну в разные страны и сражаться друг против друга. Книга тяжёлая, но я постараюсь её закончить до конца следующего года.
«Сыну нравится в России»
—Расскажите про свою жену. Как вы познакомились?
— Мою жену зовут Лена, она белоруска. Но для нас в Сербии весь бывший СССР — русские. С ней мы познакомились на сайте знакомств, я увидел её фотографию, она мне понравилась. Начали переписываться, а потом меня ранили и я приехал в Москву лечиться. Там мы и встретились.
Лена очень добрый человек, а я достаточно вредный, и она меня такого терпит. Ещё я часто не могу спать ночью из-за болей в суставах, в костях, а она сидит рядом со мной, старается мне помочь. Умение так заботиться свойственно только русским женщинам.
Раньше жена работала в Москве в престижном салоне красоты и получала хорошую зарплату. Однажды я ей рассказал о своём желании уехать в деревню, и Лена согласилась. Готовность поехать со мной куда угодно и есть доказательство любви. Так и случилось, мы живём в деревне.
—Какими были ваша свадьба и медовый месяц?
— У нас всё произошло наоборот: сначала медовый месяц, а потом свадьба. Дело в том, что меня достаточно сильно ранили, плюс у меня была контузия. Моё лечение длилось месяц: операция, потом восстановление. Мне посоветовали поехать в горы, чтобы подышать воздухом. И мы с Леной поехали в Абхазию в медовый месяц.
Потом мы венчались в Москве. Подать заявление в ЗАГС для нас пока проблема: у меня паспорт ДНР, а у Лены — Белоруссии. Мне получить упрощённое гражданство России можно, только если есть паспорт Донецкой или Луганской народных республик и паспорт Украины. Но как только мы решим вопрос с документами, сразу распишемся.
—Планируете детей?
— Мы не разговаривали об этом. Если случится, то хорошо. У Лены есть 16-летняя дочь, а у меня сыну 21 год — скоро нам внуков нянчить надо будет!
Я ещё переживаю из-за состояния здоровья, иногда боли бывают просто ужасные, а на Лену перекладывать все заботы не хочется. У меня пулевое ранение в живот, грудную клетку, в плечо, в ногу осколочной гранатой. Восемь контузий, из них две тяжёлых. Самая большая проблема — спина. Иногда так прихватит, что двигаться не могу. От контузии у меня постоянно шум в ушах.
Но у меня нет права жаловаться. Многие мои друзья после войны остались без рук или без ног. Вот кому трудно.
—А как дела у вашего сына Мики? Скучаете по нему?
— Конечно, скучаю. Он учится на факультете IT-технологий, приезжает ко мне в Россию, ему тут очень нравится — особенно русские девушки. Мы с ним постоянно на связи, много разговариваем по Skype. У него есть желание приехать сюда после окончания университета и отслужить в российской армии. Но пока нет возможности, надо мне гражданство получить.
—В России вы чувствуете себя как дома?
— Абсолютно. Россию я полюбил, ещё когда ни разу тут не был. Во-первых, я читал много русской литературы. А во-вторых, любовь к России мне привили мои дедушки. Оба были партизанами, один воевал вместе с красноармейцами и освобождал Белград. Они мне много рассказывали о войне, о русских людях. Мне часто кажется, что я знаю историю России даже лучше некоторых русских людей.