Министр обороны Швеции Петер Хультквист заявил о намерении его страны присоединиться к программе интеграции вооружённых сил Евросоюза (European Intervention Initiative, EII).
«Это обеспечит Швеции бóльшую безопасность благодаря тому, что мы войдём в международную сеть. Если произойдёт какой-либо кризис, в который будут вовлечены многие страны одновременно, мы должны быть способны взаимодействовать в такой ситуации», — сказал Хультквист, слова которого приводит РИА Новости.
При этом министр особо отметил, что участие в программе вовсе не означает, что Стокгольм будет вовлечён в какие-либо военные операции.
«В условиях сотрудничества нет ничего, что обязывало бы нас (участвовать в военные операциях. — RT). Но мы получим возможность влиять на дискуссию и высказывать свою позицию», — пояснил Хультквист.
Окончательное решение об участии Швеции в программе вооружённых сил Европы может быть принято уже в сентябре.
Комментируя намерение Стокгольма влиться в европейский военный альянс, эксперты отмечают, что членство Швеции может усилить его потенциал.
«Швеция с давних времён обладает мощной оборонной промышленностью. Известны их истребители, танки, у них прекрасные военные кадры», — пояснил в беседе с RT эксперт Академии военных наук России Владимир Прохватилов.
Напомним, ранее глава шведского Минобороны заявлял, что не видит необходимости в создании европейской армии.
По мнению экспертов, к смене позиции Стокгольм могла подтолкнуть текущая геополитическая обстановка.
«Очень долгое время они сохраняли нейтралитет, но в свете интеграции Франции, Германии и Северной Италии это может измениться. Немцы, французы и итальянцы объединяют свои оборонные комплексы, и Швеция не хочет остаться в стороне от этого доминирующего европейского тренда», — отметил Прохватилов.
Эту точку зрения разделяет и завсектором региональных проблем и конфликтов отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН Константин Воронов.
«Шведская нация стремится быть в стороне от конфликтов и противоречий великих держав. Это в их характере. Но в постбиполярный период многое поменялось. Если в годы холодной войны она стремилась не участвовать в блоках, то теперь многие тенденции толкают её в сторону усиления интеграции и присоединения к союзам», — уточнил Воронов в интервью RT.
Впрочем, аналитик уверен, что, несмотря на грядущее участие в европейском альянсе, Швеция вряд ли кардинально изменит свою оборонную политику, поскольку она уже давно плотно сотрудничает с остальной Европой в рамках партнёрской программы с НАТО.
Вместе с тем идея вступить в Североатлантический блок Швецию по-прежнему не привлекает, отмечает Владимир Прохватилов.
«НАТО для шведов не актуально, а вот союз с нарождающейся военно-промышленной Европой им интересен. Они хотели бы присоединиться к разработке новых технологий, созданию единых систем вооружений. Стокгольм не хочет остаться на обочине европейской истории», — заявил он.
Армия Макрона
Идея создания объединённой армии в Европе обсуждается последние 30 лет, но до реальных шагов по этой линии дело не доходило. Призыв наконец-то реализовать давние планы поступил только в ноябре прошлого года, когда президент Франции заявил, что странам ЕС нужно объединить свои усилия в области обороны.
«Мы должны защищаться! От Китая, России и даже от Соединённых Штатов», — сказал Эммануэль Макрон.
Его слова получили отклик в Европе. Так, глава испанского правительства Педро Санчес заявил, что ЕС «необходимо решительно продвигаться в сфере безопасности и обороны». Одобрили предложение и на саммите ЕС в декабре: в итоговом коммюнике встречи отмечается, что инициатива способствует «укреплению стратегической автономии Евросоюза», но уточняется, что этот проект не станет заменой НАТО, а будет лишь его дополнением.
В ноябре Федерика Могерини, занимавшая тогда пост главы европейской дипломатии, рассказала о планах создания в Брюсселе штаба для управления боевыми операциями. В том же месяце министры обороны стран — членов ЕС одобрили создание общей разведшколы.
Вместе с тем от участия в проекте общеевропейской армии отказалась Австрия, объяснив это своей нейтральной позицией. Скептически к инициативе отнеслись в Польше, назвав её «мечтой». С критикой в адрес Макрона выступил президент США Дональд Трамп. В самом НАТО отметили, что поддерживают любые начинания ЕС в области обороны, если они не будут дублировать функции блока.
В настоящее время к программе EII присоединились 11 стран: Франция, Германия, Нидерланды, Испания, Португалия, Великобритания, Дания, Норвегия, Бельгия, Финляндия и Эстония.
Своеобразной презентацией проекта Макрона стал июльский парад в честь Дня взятия Бастилии, в котором приняли участие также и военные из других государств.
«Впервые с момента окончания Второй мировой войны существует столь острая необходимость в единой Европе. Укрепление оборонительного потенциала Европы совместно с Североатлантическим альянсом — приоритетная задача для Франции. В этом основной посыл парада», — заявил тогда Макрон.
По мнению Константина Воронова, идея европейской армии обусловлена не столько личными амбициями президента Пятой республики, сколько объективными внешнеполитическими причинами: ЕС намерен укрепить свои позиции в отношениях с США.
«Европа не хочет зависеть от военно-политической доктрины Вашингтона, чтобы он использовал Брюссель в своих интересах во всех уголках земного шара вне зависимости от того, нужно это самому ЕС или нет», — считает Воронов.
В свою очередь, ведущий научный сотрудник Центра исследований проблем безопасности РАН Константин Блохин полагает, что к такой идее Европу подтолкнула и неопределённость, которая сейчас наблюдается в мировой политике.
«Европейцы стали задумываться об этом, потому что Трамп своими заявлениями их к этому подстегнул. Европа привыкла жить в относительной стабильности, однако она понимает, что мир меняется, появляется турбулентность. То, что 15 лет назад выглядело политической фантастикой, сегодня стало реальностью. Например, брексит или война на востоке Украины. Неизвестно, как будет себя вести Трамп, если он выиграет следующие выборы; непонятно и то, кто может прийти ему на смену. Неясно, какие силы возобладают в США: возможно, по мере ослабления их роли в мире там могут усилиться неоизоляционистские тенденции и Америка сама станет сокращать своё присутствие в мире», — пояснил он в интервью RT.
О разногласиях с США как об одной из возможных причин создания европейской армии говорит и Владимир Прохватилов.
«Трамп проводит очень противоречивую политику. Он действует методом штурма и натиска, что европейцам не нравится», — считает эксперт.
Константин Блохин также обратил внимание на тот факт, что дискуссия об общеевропейской армии разгорается с новой силой во время очередного спада в отношениях Европы и США.
«Всё это — показатель кризиса евроатлантизма. Европейцам не нравятся многие действия Вашингтона, такие как выход из ядерной сделки с Ираном, разрыв ДРСМД. Особенно это не устраивает те европейские элиты, в первую очередь Францию и Германию, которых американцы рассматривают не как равноправных партнёров, а как своих сателлитов», — говорит Блохин.
«Цели ещё не очерчены»
Опрошенные RT эксперты полагают, что, несмотря на лоббирование этой идеи со стороны Парижа и Берлина, её перспективы пока остаются туманными.
«Цели этой европейской программы интеграции в сфере обороны и безопасности ещё не очерчены, — отмечает Воронов. — В этом направлении предпринимаются определённые усилия, но подлинной и отработанной системой безопасности для малых стран, в частности для Швеции, эта инициатива пока ещё не стала».
Эксперт напомнил, что Европе ещё предстоит определить, как объединённая армия будет соотноситься с НАТО.
«Интеграция, в которой участвует Евросоюз, противоречит атлантической интеграции в рамках НАТО. Большинство европейских стран всё-таки не хотят разрывать прежнюю отработанную систему, потому что ещё неизвестно, что будет из себя представлять новая», — считает Воронов.
Константин Блохин отмечает, что создание европейской армии может быть сопряжено с трудностями, которые могут заставить многие страны отказаться от этой идеи. Прежде всего речь идёт о дополнительных оборонных расходах.
«На это потребуются даже не десятки, а сотни миллиардов долларов, что в значительной степени ударит по тому уровню жизни, к которому привыкли европейцы», — отметил эксперт.
Существенное влияние на этот вопрос может оказать и позиция США, на которую ориентируются некоторые государства ЕС.
«Большинство стран Центральной и Восточной Европы, такие как Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Румыния, Болгария, государства Прибалтики, заинтересованы в привязке к США. Они хотят, чтобы эта евроатлантическая система безопасности сохранилась и чтобы США и далее продолжили выступать в роли лидера в сфере безопасности», — утверждает Воронов.
Как напоминает Владимир Прохватилов, Белый дом воспринимает европейский оборонный проект негативно.
«США хотят, чтобы в ЕС оставался их контингент и Европа продолжала бы покупать их вооружения», — пояснил он.
Кроме того, Константин Блохин констатирует, что в Европе до сих пор нет единого мнения по вопросу создания общей армии, чем пользуются в Вашингтоне.
«В этом отношении Европа расколота. Есть страны, которые об этом вспоминают, например Франция и ФРГ, а есть государства, которые вообще об этом не говорят и не хотят увеличивать свой политический суверенитет, — это Польша, Румыния, Литва и Латвия», — отметил эксперт.
Ещё одна причина, по которой в Европе не спешат с созданием собственной армии, — надежда на то, что политика США после ухода Трампа вернётся в прежнее русло, говорит Блохин.
«Некоторые европейские элиты считают, что Трамп — явление временное. Может быть, его не переизберут либо будет импичмент, после чего придёт новый Обама и всё встанет на свои места», — отметил Блохин.
Он также не исключил, что Брюссель, говоря о единой армии, пытается усилить свои позиции в диалоге с Вашингтоном, чтобы там восприняли ЕС как равного партнёра.
При этом Константин Блохин допускает, что при определённых условиях Европа может достичь существенного прогресса в создании общей армии. По словам эксперта, таким стимулом может стать очередной резонансный шаг США, который встретит резкое неприятие в ЕС и сведёт на нет оставшуюся лояльность Европы».