— Анатолий Иванович, вы стали послом России в США полтора года назад. Как вы оцениваете нынешнее состояние отношений между странами? Какова их динамика, происходят ли позитивные сдвиги?
— Мне приходится не так легко, как может показаться при виде столь прекрасного дворца в Вашингтоне, где я сейчас живу. Я приехал сюда полтора года назад — и должен сказать, что отправной точкой моей работы стало печальное событие, а именно решение США наложить арест на собственность России в Сан-Франциско и Вашингтоне. Вместо того чтобы отправиться в свою вашингтонскую резиденцию, мне пришлось поехать в посольство и заняться этими вопросами.
Насчёт этих полутора лет — хочу сказать, что мы делали всё возможное ради улучшения российско-американских отношений, но на данный момент я не могу констатировать успех. Возникло много проблем. Как вам известно, в прошлом году были высланы 60 наших дипломатов. Отмечу, что высылка 60 дипломатических работников по факту означала выдворение 200 человек — это сами дипломаты и члены их семей, которые вместе с ними были вынуждены отбыть из Вашингтона в Москву. Пользуясь возможностью, хочу выразить им своё почтение — нам их не хватает. Наше посольство испытывает нехватку кадров, я не могу заполнить все открывшиеся там вакансии.
Кроме того, ввиду значительных задержек при выдаче виз у нас возникают некоторые затруднения в работе с коллегами из Госдепартамента. Досадно, что такие проблемы имеют место. Надеемся, что в течение нескольких месяцев их удастся преодолеть, ведь, насколько мне известно, с аналогичными проблемами сталкивается и посол (США в России Джон. — RT) Хантсман, а я должен в том числе помогать ему справляться со своими обязанностями в Москве.
Мы сильно огорчены тем, что за эти полтора года в отношении Российской Федерации было введено так много санкций. Иной раз я пытаюсь понять, какая логика движет американскими сенаторами и конгрессменами при введении таких санкций, и каждый раз смысл от меня ускользает.
Приведу пример: есть проблемное направление, очень важное как для США, так и для России — борьба с терроризмом в Сирии. Эта проблема действительно крайне актуальна для обеих стран. Как вам известно, мы ведём борьбу с терроризмом каждый на своём фронте. Мы помогаем властям Сирии и её вооружённым силам в приобретении оружия, с помощью которого они смогут защищать свою родину. Однако, как мне стало известно, сейчас готовят закон, который может предусматривать для России наказание за эту деятельность.
Но ведь цель нашего присутствия в Сирии — вести борьбу против терроризма, в том числе во взаимодействии с Ираном и другими странами. На это не раз прямо указывал наш президент.
Взять, к примеру, «Северный поток — 2». Не понимаю, почему российские компании, Германия и другие западные страны должны наказываться за участие в данном экономическом проекте. Не только российская сторона, но и ряд западноевропейских стран считают, что это очень полезный проект. Он лишён какой-либо политической составляющей, но США всё равно пытаются посредством различных законов создавать проблемы для России, Германии и других стран, участвующих в этой работе.
Могу привести ещё много примеров того, как США бросают все силы и средства на то, чтобы добиваться введения антироссийских санкций. В результате всех этих санкций у нас возникают дополнительные проблемы, затрудняющие работу по развитию и улучшению российско-американских отношений. Напомню, что на США и России как на двух великих державах, обладающих ядерным оружием и статусом постоянного члена Совета Безопасности ООН, лежит особая ответственность за мир и безопасность на планете. Мы просто не можем не сотрудничать по вопросам, представляющим международную важность. Уверен, что, работая сообща, что называется, в одной лодке, мы могли бы справиться с великим множеством нерешённых проблем.
Несмотря на это, могу вас заверить, что нам всё-таки удалось сохранить некоторые ключевые направления совместной работы. Например, наше сотрудничество в Арктике, в том числе между пограничной службой России и Береговой охраной США, прочные культурные связи, взаимодействие между городами-побратимами. Это очень важно и в будущем может послужить фундаментом для успешного развития отношений между странами.
Безусловно, не стоит забывать и о сотрудничестве в области освоения космоса. К сожалению, у Дмитрия Рогозина нет возможности посетить Вашингтон или Хьюстон, чтобы продолжить крайне важный диалог с американскими коллегами на тему совместной работы в космической сфере. Тем не менее я надеюсь, что нам ещё представится возможность содействовать развитию наших отношений в этом направлении.
В прошлом году состоялась очень значимая встреча между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом. Я знаю, что в России и США по-разному оценили её результаты. По итогам встречи определённая часть американского политического сообщества обрушилась с критикой на президента Трампа. Мне это совершенно непонятно. Мне кажется, двум лидерам удалось провести конструктивный диалог.
Я уверен, что подобные встречи представляют особую важность и идут на пользу как России, так и США. Это даёт президентам двух стран отличную возможность для обсуждения всех острых вопросов, а также поиска решений. Более того, по итогам встречи лидеры двух государств могут дать рекомендации своим подчинённым по поводу того, в каких сферах необходимо укреплять взаимодействие.
Стоит подчеркнуть, что Россия и США по-прежнему поддерживают диалог на уровне начальника Генерального штаба ВС России и председателя Объединённого комитета начальников штабов генерала Данфорда. Они провели немало бесед, и я надеюсь, что они продолжат обсуждать крайне важные вопросы, в том числе сирийский. В то же время я уверен, что есть и другие проблемы, которые требуют обсуждения, и что не стоит сводить диалог к одной лишь ситуации в Сирии.
В декабре состоялась довольно важная встреча между российским заместителем министра иностранных дел Олегом Сыромолотовым и заместителем госсекретаря США Джоном Салливаном. На переговорах в Вене стороны обсудили вопросы кибербезопасности.
Всего две недели назад заместитель министра иностранных дел России Игорь Моргулов приехал в Вашингтон, чтобы обсудить со своим американским коллегой ситуацию на Корейском полуострове. В Москве высоко ценят все усилия, которые США приложили в этом направлении, и мы готовы сотрудничать, чтобы, с одной стороны, предотвратить развитие ядерной программы КНДР, а с другой — ослабить напряжённость и добиться смягчения санкций, введённых против Северной Кореи Советом Безопасности ООН и Соединёнными Штатами.
Кроме того, мы имеем хорошие возможности для сотрудничества в Афганистане. У нас есть опыт, мы отлично знаем, какой вклад в борьбу с терроризмом в этом регионе внесли США, и мы готовы к взаимодействию. Мы очень внимательно следим за ситуацией в этой стране, потому что наши союзники, такие как Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан, находятся в непосредственной близости к этому региону. На границе Афганистана с нашими союзниками находятся группировки «Аль-Каиды»*, чем мы, разумеется, очень обеспокоены. Поэтому ещё раз подчеркну, что российская сторона всецело готова к взаимодействию или по крайней мере к диалогу с целью поиска решения этих проблем.
Есть и другие вопросы, по которым между США и Россией ведётся обсуждение. Нельзя не упомянуть очень конструктивный диалог на уровне секретаря Совета безопасности России и его американского коллеги. Господин Болтон посетил Москву и имел важные встречи и обсуждения с Владимиром Путиным, Николаем Патрушевым, Юрием Ушаковым, Сергеем Лавровым и другими официальными лицами. Такие консультации очень важны для более подробного рассмотрения потенциальных сфер сотрудничества и диалога между нашими странами. Но этого, конечно, недостаточно.
Нам бы хотелось, чтобы в этом отношении предпринималось больше. Прежде всего подчеркну, что в интересах и США, и России было бы восстановление формата «два плюс два» — то есть два министра иностранных дел и два министра обороны. Это замечательный механизм, который позволил бы нам обсуждать все имеющиеся вопросы, все международные проблемы и создать базу для экспертных консультаций по различным темам. Конечно, хорошо было бы, если бы наши министры обороны могли встретиться и обсудить вопросы потенциального сотрудничества.
Я знаю, что на сегодняшний день Вооружённым силам США запрещено иметь дело с Россией. В Сирии, например, у нас имеется только механизм деконфликтизации... Я просто думал, какое слово можно было бы использовать вместо «сотрудничества» в данной ситуации.
Не знаю, что здесь подойдёт лучше, ведь собственно сотрудничество здесь запрещено. Что ж, наверное, для описания диалога между нашими вооружёнными силами в Сирии я остановлюсь тогда на слове «деконфликтизация». Могу с уверенностью сказать, что ограничения, существующие в отношениях между нашими военными, не способствуют появлению дополнительных возможностей для сотрудничества. Опять же хочу сказать, что мы не пытаемся надавить на США, чтобы ускорить процесс восстановления наших отношений. Мы понимаем, какая атмосфера установилась сейчас в Вашингтоне. Я надеюсь, что ядовитая пыль в вашингтонском воздухе всё же развеется и в итоге создастся позитивная атмосфера для сотрудничества между нашими великими державами.
— А что вы сказали бы тем, кто считает, что это просто кризис дипломатии?
— Мне кажется, что это не просто кризис дипломатии. Очень легко винить во всём российских или американских дипломатов. Конечно, они несут здесь ответственность, но было бы лучше обратить в данной связи внимание на международное право, на систему международных отношений. Замечу, что эта система была создана после Второй мировой войны. Было достигнуто много соглашений, договорённостей, было принято много конвенций. Эти документы были базой для нашего сотрудничества. В конце прошлого века мы были слишком гибкими, слишком терпимыми в том, что касалось некоторых требований западных стран.
Мне кажется, что некоторые политики решили, что мы слабая страна, что нам можно навязывать какие-то правила, какие-то ценности... Это было ошибкой — ошибкой некоторых западных политиков. Что ж, будем надеяться, что через какое-то время, через сколько-то лет всё же удастся найти какой-то механизм, который мог бы заменить систему, созданную после Второй мировой войны. Но дипломаты стараются изо всех сил защитить национальные интересы своих стран и создать позитивную атмосферу для специалистов во многих других областях — это энергетика, финансовый сектор, контртеррористическая деятельность, военная сфера, сфера безопасности и так далее... Мы не можем решить все вопросы, но могу вас заверить, что мы будем и дальше прилагать все возможные усилия.
— Некоторые заявляют, что США вышли из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) из-за нарушений со стороны России, другие же объясняют это тем, что договор устарел. А что на этот счёт думаете вы? Каковы перспективы договора СНВ и Договора о нераспространении ядерного оружия?
— ДРСМД — это ключевой договор в области разоружения. Однако я бы хотел напомнить, что ещё до всего этого у нас была аналогичная ситуация с Договором об ограничении систем противоракетной обороны. В 2002-м США решили из него выйти. Мы воспринимаем этот шаг как большую ошибку политиков, которые тогда возглавляли Белый дом. Тогда нам было ясно, что это приведёт к серьёзным последствиям для безопасности США и России. Если вы помните, 1 марта (2018 года. — RT) наш президент Владимир Путин продемонстрировал возможности и потенциал, которым обладает Россия, чтобы справиться с этой ситуацией. Мы показали всему миру, что Россия в состоянии обеспечить свою безопасность.
Вернёмся к ДРСМД. Этот договор касается безопасности европейских стран и России, а не США, поэтому большой вопрос, почему США решили из него выйти. Очень легко винить во всём того, кто, например, нарушает этот договор. Мы считаем, что США сделали много ошибок, они продолжают нарушать ДРСМД. Они выразили обеспокоенность относительно российских крылатых ракет 9M729. Я бы хотел сказать, что Министерство обороны решило пойти на беспрецедентные меры по обеспечению прозрачности — мы пригласили военных атташе, предложили им взглянуть на наши ракеты, представили им подробное техническое описание этих ракет.
Очень странно, что представители США решили не участвовать в этом мероприятии. Более того, сегодня я слышу от моих коллег, что мы должны уничтожить эти ракеты, уничтожить пусковые установки и всё связанное с этими ракетами оборудование. В таком ключе вести диалог с Россией нельзя, это не дипломатично. Невозможно себе представить, чтобы кто-то пытался навязать подобного рода решение стране, которая как минимум является постоянным членом Совбеза ООН.
Мы готовы сесть за стол переговоров и совместно с США найти решение. Я довольно скептически отношусь к тому, что некоторые высокопоставленные дипломаты колесят по миру, по Европе и винят во всём одну только Россию, не пытаясь найти хоть какие-нибудь способы решения этой проблемы.
По-моему, всё ясно: США решили выйти из договора, им нужны ракеты такого типа. Посмотрим, когда они начнут их производство и, что важно, где они их разместят. Если США примут решение разместить их в Европе, то она столкнётся с кризисом безопасности. Разумеется, мы найдём выход и найдём ответ.
Недавно у Владимира Путина с Сергеем Лавровым и Сергеем Шойгу прошло совещание, на котором они обсудили последствия выхода США из ДРСМД. Из соответствующих документов следует, что Министерство обороны нашло очень простой способ, который позволит справиться с этой проблемой и подобрать ответ на решение американской стороны. Я считаю, что США своим решением не способствуют укреплению безопасности — ни своей, ни европейской. То же самое касается стран Азии и других регионов, если такие ракеты планируется разместить на их территории.
Что касается договора СНВ, здесь трудно делать какие-либо прогнозы. Нужно ещё подождать. Судя по официальной позиции США, они ещё не определись с дальнейшими действиями по поводу этого соглашения. Нам известно, что у нынешней администрации имелись на его счёт некоторые критические замечания. В то же время я организовал многочисленные встречи с представителями неправительственных организаций и специалистами в данной сфере и хотел бы подтвердить, что пока не слышал ни одного высказывания о необходимости выхода из этого договора.
Выражалось лишь множество мнений в поддержку необходимости продлить его действие в 2021 году. Также не могу не сообщить, что в 2020 году пройдёт очередная обзорная конференция по Договору о нераспространении ядерного оружия, на которой будут обсуждаться достижения в сфере ядерного разоружения и нераспространения, а также использования ядерной энергии в мирных целях. Уверен, государства без ядерного оружия зададут нам вопрос...
«Нам» — это Китаю, России, США, Франции и Великобритании — пятёрке ядерных держав — участниц ДНЯО. У нас спросят: «А какие достижения в области ядерного разоружения вы можете нам представить?» Разговор по этому вопросу будет очень трудным. Наверняка у неядерных государств возникнет и следующий, вполне справедливый, вопрос: «Почему мы должны брать на себя дополнительные обязательства по нераспространению?» Они также попросят нас расширить им доступ к технологиям мирного атома.
Как видите, я очень обеспокоен и очень внимательно слежу за тем, как и в каком направлении развивается процесс. Надеюсь, что время у нас ещё есть. США и Россия должны работать сообща, это очень нужно обеим сторонам, и сейчас, я бы сказал, от этого зависят итоги предстоящей обзорной конференции по ДНЯО.
* «Аль-Каида» — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 14.02.2003.