— Господин министр, как, на ваш взгляд, изменилась военная обстановка в Сирии за эти три года?
— Несомненно, обстановка изменилась коренным образом благодаря сирийско-российскому сотрудничеству в военной, политической, экономической сферах. Сирийский народ высоко ценит инициативу президента Путина по поддержке усилий сирийской арабской армии в борьбе с терроризмом и обеспечении эффективного воздушного прикрытия в этой борьбе. Сирийский народ, правительство и руководство Сирии благодарят президента Путина и дружественный нам российский народ.
— Сегодня внимание мирового сообщества приковано к Идлибу. В середине следующего месяца истекает срок, отведённый на создание демилитаризованной зоны, согласно российско-турецкой договорённости. Какие у вас есть данные о том, что конкретно происходит, и будет ли реализована на деле эта договорённость?
— Я не могу сказать, что эта договорённость реализовывается, но начало положено. Я уверен, что демилитаризованная зона способствует военным усилиям и обеспечивает безопасность людей — той части сирийцев, которые выбрали этот путь. Мы, сирийское правительство, предпочитаем решать этот вопрос через примирение, что уже было успешно и эффективно опробовано во многих районах Сирии. Поэтому я заявляю, что эта договорённость свидетельствует о возможности восстановления власти сирийского государства на всей территории.
— Способна ли Анкара, на ваш взгляд, изгнать «Джабхат ан-Нусру»* и её сторонников из этого района? Куда направятся террористы после? Возможно, в районы, прилегающие к Турции?
— Когда вы направляетесь по дороге из одного города в другой, а потом хотите вернуться обратно, вы выбираете ту дорогу, по которой вы пришли. Те, кто пришёл в Идлиб, пришли туда через Турцию, поэтому турки знают, кто там находится, как они пришли туда и откуда. И было бы естественно, если бы они вернулись к ним в страну. Но те сирийцы, которые находятся в их рядах, могут использовать право на амнистию и принять участие в региональных процессах примирения, сложить оружие и вернуться туда, откуда они пришли, в свои провинции. В конце концов, они граждане Сирии, и у них есть свои права и обязанности.
— Было заявлено, что эта договорённость имеет временный характер. Означает ли это, что в случае неудачи будет применено военное решение?
— Как я уже заявил, мы предпочитаем, чтобы эта договорённость была выполнена и проблема была решена мирным путём или путём национального примирения. Но для установления своей власти государство имеет законное право использовать и другие способы. Но мы не хотели бы прибегать к этим методам.
— Вы говорите о том, что Идлиб остался последним оплотом международного терроризма в Сирии. Но я хочу спросить о районах восточнее Евфрата, богатых энергоресурсами и имеющих большое сельскохозяйственное значение. Каковы будут отношения с ними?
— Во-первых, сирийский народ не приемлет сепаратизма. Во-вторых, сирийское государство должно занять решительную позицию. Я не думаю, что в тех регионах, где проживают граждане курдской национальности, идут разговоры об отделении. Говорят о правах, часть которых может быть предоставлена в ходе диалога с представителями сирийского правительства. Однако опасность в этом вопросе представляют действия США.
Америка пришла в этот район без разрешения сирийских властей, поэтому её присутствие там незаконно. Она начала незаконно создавать свои военные базы. Поэтому я заявляю, что проблему усложняют не курды, а американское присутствие, которое позволяет курдам надеяться на то, что они смогут действовать вне рамок законной власти в Дамаске.
Это иллюзия, и они должны хорошо усвоить уроки экспериментов прошлого века, когда великие державы постоянно использовали их для своих целей, а потом бросали. Но сирийское государство не бросает их. Если же они будут стремиться к отделению, принимая американскую позицию, то я могу сказать, что нам придётся избрать тот путь, по которому мы не хотим пойти, — путь военного решения.
— На какой стадии сейчас находятся ваши переговоры с Сирийскими демократическими силами и продолжает ли американский фактор влиять на них?
— Начало было хорошим, но потом процесс был прерван из-за американского фактора. Когда переговоры начались, США увеличили поставки вооружений курдам, прислали грузовики, и переговоры были прерваны. Кроме того, они напали на сирийских военных, находившихся в том районе. Это нападение было ничем не оправданным и неприемлемым, и те, кто его совершил, должны за это заплатить.
— Что вы можете сказать об Эт-Танфе и окружающей его территории, где находятся остатки террористических ячеек ИГ** и другие формирования, поддерживаемые США? Как вы думаете, скоро ли этот район вернётся под контроль сирийского правительства?
— Этот вопрос вы можете задать нашим российским друзьям, которые ведут с американцами переговоры о будущем этой базы. Мы говорим: «Зачем вы создали эту базу?» Наша практика показывает, что они собирают остатки ИГ на этой базе и проводят их переподготовку, чтобы потом послать их воевать с сирийской армией. Зачем? Затем, что они хотят затянуть сирийский кризис в интересах Израиля. Я хочу им сказать, что это напрасные усилия, что это нереально, что это носит агрессивный характер. Они уже пробовали посылать группы к Пальмире, где те были уничтожены. Поэтому у базы в Эт-Танфе нет будущего на сирийской земле.
— Министр Лавров объявил о начале передачи сирийской армии систем С-300 после инцидента со сбитым российским самолётом Ил-20. Станет ли, на ваш взгляд, сирийское воздушное пространство безопасным и изменится ли соотношение сил в противостоянии с Израилем и не только с Израилем?
— Мы — ответственное государство, и поэтому я высоко оцениваю решение президента Путина вооружить Сирию системой С-300. Это оборонительная система, а не наступательная, и предназначена она для защиты сирийского неба. Это приведёт к укреплению стабильности и безопасности, а не к усилению боевых действий. Я хочу сказать, что это очень своевременный шаг и мы очень благодарны России.
— Как вы оцениваете деятельность ООН? Ранее вы говорили о том, что спецпредставитель ООН по Сирии Стаффан де Мистура небеспристрастен. Ваше мнение на его счёт не изменилось?
— Он небеспристрастен. Если бы он был таковым, то мы уже сейчас наблюдали бы работу конституционной комиссии. Причина заключается в существовании так называемой малой международной группы, которая негативно влияет на работу де Мистуры. Мы выполняем решения, принятые в Астане и Сочи, а также свои обязательства, связанные с усилиями, которые предпринимают Российская Федерация и Иран для нахождения правильного решения, отвечающего интересам сирийского народа в политическом процессе.
— Только ли давление малой международной группы мешает начать работу конституционной комиссии?
— В эту группу входят те страны, которые были и продолжают оставаться частью заговора против Сирии. В неё входят США, Великобритания, Франция. Всё оружие, которое было в распоряжении террористов, действовавших во многих районах Сирии, было произведено военной промышленностью этих стран. Также к ним относятся Иордания, Саудовская Аравия и Египет. Однако первое слово в этой группе принадлежит США и их западным союзникам. Будет ли думать об интересах сирийского народа тот, кто много лет участвовал в заговоре против Сирии? Я в этом сомневаюсь.
— Есть ли изменения в позиции арабских стран и международного сообщества по сирийскому кризису? Вы сейчас находитесь в Нью-Йорке. Проходят ли у вас новые встречи? Услышали ли вы новые предложения?
— Этот вопрос крайне важен. Во-первых, все арабские министры, с которыми я здесь встречался, заверили меня, что атмосфера в совете Лиги арабских государств отличается от той, что была раньше. Некоторые министры спрашивали, как Сирия вернётся в ЛАГ. То есть обстановка изменилась. Во-вторых, если проанализировать выступления различных делегаций на Генеральной ассамблее, то мы увидим, что они воздержались от разговора о Сирии. А если и говорили о ней, то в позитивном ключе, а не в негативном. Мы почувствовали, что атмосфера на международной арене изменилась. Возможно, причина заключается в изменении военной обстановки в Сирии: освобождение Восточной Гуты, южных провинций, недавнее российско-турецкое соглашение по Идлибу.
— Как Сирия будет возвращаться в Лигу арабских государств?
— Прежде всего, те, кто закрыл для Сирии дверь в ЛАГ, должны сначала её открыть. А затем мы в Сирии будем решать, входить или не входить.
— Многие сегодня говорят о российской инициативе по возвращению беженцев и перемещённых лиц из соседних стран в Сирию. Россия вместе с 46 государствами также предпринимает усилия для добровольного возвращения сирийцев на родину. Можете ли вы назвать примерные цифры или привести данные о тех, кто вернулся и кто желает вернуться?
— Усилия России заслуживают благодарности со стороны государств арабского региона и всего мира. Мы координируем с Россией наши действия по этому вопросу. Группа сирийских беженцев вернулась из Ливана. Сегодня я понял, со слов министра иностранных дел Иордании, что для тех сирийцев, которые хотят вернуться, дверь из Иордании открыта. Мы приняли несколько тысяч сирийцев. Мы продолжаем работать с Ливаном по возвращению беженцев. Правительство Сирии призывает всех беженцев, находящихся за рубежом, возвращаться на родину. Мы гарантируем им достойную жизнь, безопасность, будущее и возможность участвовать в восстановлении страны. Поэтому я призываю сирийцев подумать о возвращении на родину. К сожалению, Запад продолжает препятствовать их возвращению.
— Каким образом?
— Их запугивают. Им говорят, что если они вернутся, то их жизнь, имущество, а также их земли окажутся под угрозой. Я подчёркиваю, что эти утверждения абсолютно голословны. Заявляю: после возвращения будет обеспечена безопасность, стабильность и процветание в будущем.
— Многие государства связывают вопросы возвращения беженцев, предоставления гуманитарной и финансовой помощи с политическим решением. Понятие «политическое решение» можно трактовать по-разному. Одни воспринимают «политическое решение» как смену правительства. Другие — как смену режима. Третьи — как проведение конституционных реформ. В нынешней тяжёлой обстановке может ли сирийское государство в настоящее время принять всех, кто хочет вернуться?
— Да. Сирийское государство может и должно принять своих граждан, если они хотят вернуться. А условия для их возвращения ставят те, кто устроил заговор против Сирии семь с половиной лет назад, чтобы сменить режим. Но им не удалось сделать это военным путём. И сейчас они пытаются добиться успеха, используя процесс возвращения беженцев. Я прямо говорю: нет абсолютно никакой связи между возвращением беженцев и политическим процессом. Это разные вещи. Возвращение беженцев — гуманитарный вопрос. А политический процесс — политический вопрос. А тем, кто говорит о связи, я могу сказать: кто проиграл на поле боя, не добьётся успеха в политике.
— В речи американского президента Дональда Трампа на Генассамблее ООН были резкие нападки на Иран. Американские официальные лица заявляют, что американское присутствие в Сирии и уход США из Сирии связаны также с присутствием Ирана. Об этом же говорили и израильские представители. Недавно вы подписали с Ираном соглашения в сфере обороны. Какие сегодня отношения между Тегераном и Дамаском?
— Вы затронули два разных и противоречивых вопроса. Во-первых, иранцы находятся в Сирии в качестве военных советников по просьбе сирийского правительства, на законных основаниях. Американское присутствие незаконно. Нельзя связывать одно с другим. Во-вторых, американцы присутствуют как завоеватели, агрессоры. Эти агрессоры уйдут. Поэтому между этими предметами нет связи. А сирийско-иранские отношения не являются предметом торга. Эти отношения основываются на решении двух суверенных государств, защищающих своё независимое решение.
— В настоящее время в Багдаде есть координационный центр по борьбе с терроризмом, в работе которого участвуют Сирия, Ирак, Иран и Россия. Участвует ли Сирия в борьбе с ИГ в Ираке и остатками террористических организаций в других государствах?
— Мы до сих пор сотрудничаем с нашими иракскими братьями по вопросам борьбы против ИГ в Сирии и Ираке. Этот трёхсторонний комитет работает эффективно и вносит свой вклад в решение задачи. Поскольку мы страдали от внешнего вмешательства в наши дела, мы воздерживаемся от вмешательства во внутренние дела других государств.
* «Хайат Тахрир аш-Шам» («Джабхат Фатх аш-Шам», «Фронт ан-Нусра», «Джабхат ан-Нусра») — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.
** «Исламское государство» (ИГ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.