Семеро моряков с начала года заперты на танкере без горючего и электричества в территориальных водах Объединённых Арабских Эмиратов. Судно арестовано в Шардже из-за задолженности его владельца. Моряки обязаны оставаться на борту, пока спор не будет урегулирован. И хотя срок трудового договора истёк два месяца назад, хозяин не спешит ни присылать экипажу замену, ни заправлять судно. Миграционные службы ОАЭ изъяли у моряков документы. RT удалось побеседовать с членами команды.
- © Пресс-служба «Находка-Портбункер»/Олег Юшин
Танкер Crystal East, принадлежащий компании-банкроту «Находка-Портбункер», был арестован в ОАЭ в июле 2017 года из-за долгов судовладельца Вячеслава Цоя перед «Газпромбанком». Находившиеся на момент ареста на борту семь членов экипажа фактически стали заложниками сложившейся ситуации. Миграционные службы ОАЭ изъяли у моряков документы, и, согласно местному законодательству, покинуть борт они могут либо в случае продажи корабля, либо в случае смены экипажа.
В конце ноября моряков наконец сменили. Однако новый экипаж, состоящий из жителей Приморского края, столкнулся с ещё более суровыми испытаниями. В декабре Crystal East остался без электричества, из-за чего на судне остановились все системы жизнеобеспечения.
В апреле 2018-го года экипаж принял решение подать сигнал SOS из-за возникших проблем со здоровьем у нескольких пожилых членов команды.
Доктор, побывавший на Crystal East 22 апреля, выдал морякам медикаменты, одного из них даже пришлось приводить в чувство с помощью капельницы.
Визит доктора ситуацию немного облегчил, но, разумеется, не решил проблему: моряки по-прежнему не могут покинуть корабль. RT удалось побеседовать с членами команды Crystal East — вторым механиком Олегом Юшиным и электромехаником Григорием Кривчуком.
- Электромеханик Григорий Кривчук
- © Олег Юшин
— Когда вы ступили на борт Crystal East?
— Мы прибыли на борт 30-го ноября для замены экипажа и уже первого декабря приступили к своим обязанностям. Само судно было арестовано ещё в июле 2017 года. Сейчас мы находимся в районе порта Халид в Шардже. Стоим в шести милях от берега на якорной стоянке. По сути, это можно назвать чем-то вроде арестплощадки.
— В каком статусе вы сейчас находитесь?
— Наши загранпаспорта сейчас у миграционной службы ОАЭ. Это своего рода гарантия того, что судно не будет угнано. Естественно, за всё это время мы ни разу не сходили на берег. Покинуть корабль мы можем только в случае прибытия смены.
— Расскажите о ситуации с продовольствием на борту.
— Продовольствие нам примерно раз в месяц катерами доставляет местная агентирующая компания. Количество и ассортимент продуктов сокращены до минимума. Проблема усугубляется ещё и тем, что из-за отсутствия топлива у нас не работают морозильные камеры. Соответственно, часть продуктов быстро портится и уходит за борт. Как правило, уже через дней десять у нас остаются только продукты типа круп и различных консервов.
— В каких бытовых условиях сейчас находится экипаж?
— Шестого декабря у нас окончательно закончилось топливо, из-за чего перестали работать практически все системы жизнеобеспечения. Речь идёт не только о морозильных камерах, но и о системе подачи воды и вентиляции. Первое время мы готовили пищу на оказавшемся на борту мангале. На дрова пустили деревянные поддоны. В январе на судно привезли газовый баллон, стало получше.
— Посещают ли борт какие-либо комиссии?
— Никакие комиссии и проверки нас не посещают. Иногда мимо проходят катера береговой охраны. Видимо, проверяют, есть ли живые на борту. На борт они ни разу не поднимались. Мы стоим на якоре, не создаём никаких проблем, поэтому мы никому неинтересны.
— Ожидали ли вы, что ваше пребывание на корабле может настолько затянуться?
— Конечно, нет! Перед отправкой на борт мы все заключали четырёхмесячные контракты, их срок истёк ещё в марте. Таким образом, мы работаем без договоров уже второй месяц, и никто не предлагает оформить нам новые. С юридической точки зрения мы вообще не имеем оснований находиться здесь на борту.
— Сообщалось, что недавно вы подали сигнал SOS в связи с ухудшением здоровья у части экипажа. Это так?
— О проблемах со здоровьем мы начали писать руководству значительно раньше. Около недели назад генеральный директор компании-судовладельца Вячеслав Цой сказал, что он договорился об отправке части экипажа на сушу для медобследования. Во время очередной поставки продовольствия мы спустились в катер агентирующей компании, но нам отказали в доставке на берег. Более того, нас даже попытались обвинить в том, что мы якобы пытались сбежать с судна. После долгих разбирательств удалось добиться, чтобы нам прислали доктора.
— Он помог?
— Врач побывал на борту 22 апреля. Он осмотрел экипаж, выдал нам лекарства, которые сейчас уже практически кончились. Штурману Александру Рябченко доктор даже поставил капельницу. Впрочем, ему и сейчас не сильно лучше. Я сам из-за жары и влажности постоянно мучаюсь от одышки и головокружения.
— Сейчас как у вас организован быт?
— Системы жизнеобеспечения не работают, поэтому приходится выкручиваться как получится. Воду зачерпываем вёдрами прямо из-за борта — система подачи воды без электричества не работает. Из пластиковых бутылок сделали умывальник.
Нам, конечно, привозят питьевую воду, но мы стараемся расходовать её по минимуму.
После того как у нас кончилось топливо, телефоны мы заряжали от аккумуляторных батарей. 22 апреля нам привезли бытовой генератор на 220 вольт и тонну топлива. Этого количества должно хватить примерно на 20 дней. Появление генератора, впрочем, не решило всех проблем. По его техническим характеристикам, он не может использоваться для запитывания морозильных камер, кондиционеров, а также систем подачи воды и вентиляции.
