Украинско-польское обострение
«Помним о Львове и Вильнюсе!», «Мы не хотим Бандеры!», «Украина, признай правду! Польша, вставай с колен!» — такие плакаты можно было увидеть на многотысячных манифестациях польских националистов и патриотов, которые прошли по всей стране 11 ноября 2017 года. Польша праздновала день независимости. Конечно, обличающие Киев лозунги были далеко не единственными и в этот раз радикалы даже не сожгли украинский флаг, как бывало ранее, но своё отношение к собратьям по европейскому выбору правые продемонстрировали. И не только они, но и руководство страны.
Накануне, 8 ноября на памятнике Неизвестному солдату в центре Варшавы появились две новые таблички: в память о поляках, погибших в боях с Организацией украинских националистов и Украинской повстанческой армией (ОУН — УПА)* в годы Второй мировой войны. Инициатором установки мемориальных знаков стало Министерство обороны Польши.
С резкой критикой такого решения выступил глава Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович. 9 ноября польские СМИ заявили о том, что Вятровичу запрещён въезд в Польшу. Сам польский МИД эту информацию не подтверждает.
Эпизод с табличками и Вятровичем стал частью противостояния двух стран, которое началось после того, как 2 ноября 2017 года министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский объявил, что в его страну не будут пускать украинцев с «антипольскими взглядами». 10 ноября Ващиковский подчеркнул, что Украину ждут реальные проблемы в ЕС, если она не откажется от возвеличивания националистов, запятнавших себя сотрудничеством с Гитлером, и охарактеризовал состояние отношений с Украиной как худшее за последнее время. Неприемлемым назвал поступающие из Украины «антипольские сигналы» и президент страны Анджей Дуда. В Верховной раде, в свою очередь, поспешили обвинить Польшу в «разделе Украины».
11 ноября Анджей Дуда и его украинский коллега Пётр Порошенко договорились на следующей неделе провести в Кракове чрезвычайное заседание комитета президентов Украины и Польши на уровне внешнеполитических советников.
«Порошенко поздравил Дуду с Днём независимости Польши и выразил надежду на укрепление стратегического партнёрства ради мира, процветания и благополучия народов двух стран», — говорится в заявлении пресс-службы президента Украины.
Партнёрство под вопросом
Однако таким заявлениям Киева, ставшим уже привычными, в Варшаве не доверяют. 9 ноября 2017 года в польском сейме на слушаниях по отношениям Польши с соседними странами выступал заместитель министра иностранных дел страны Бартош Цихоцкий. Говоря об Украине, он отметил, что киевская власть принимает решения, которые «ставят под вопрос декларации о стратегическом партнёрстве».
В частности, страны разделяют «вопросы применения языка советских времён относительно польской оккупации (западных украинских земель. — RT), вопросы церковной собственности римско-католической общины (в октябре 2017 года Архиепископ-митрополит Львовский Мечислав Мокшицкий заявил, что украинские униаты «присвоили» римско-католические храмы. — RT) и вопрос бездумной реабилитации и прославления УПА и отсутствия расплаты за катынское преступление». Позже Цихоцкий стал говорить уже о Волынской резне 1943 года, а не о расстреле польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском в 1940 году.
«В связи с общей деградацией экономики, промышленности, общей деиндустриализацией в странах Восточной Европы общественное сознание переметнулось в сторону прошлого, в сторону исторической памяти», — объяснил RT смысл украинско-польского спора сотрудник Института философии Национальной академии наук Республики Беларусь Пётр Петровский. — И для Украины, и для Польши историческая память является одним из оснований современной идеологии».
Более того, как отмечает эксперт, сам украинский Институт национальной памяти создан по лекалам польского. Однако украинцы, хотя и копируют польский опыт переписывания истории, создают такую её версию, с которой Варшава не может согласиться. Это касается прежде всего героизации ОУН — УПА и других коллаборационистских объединений времён Второй мировой войны, осуществлявших геноцид польского населения.
Ещё одна причина особого внимания поляков к тому, как украинцы воспринимают историю, — стратегия польского руководства по привлечению трудовых мигрантов с Украины. Дело в том, что миллионы поляков сейчас работают в более развитых странах ЕС, и Польша испытывает дефицит рабочих рук. Восполнять его планируют за счёт украинских гастарбайтеров. «Польское Министерство труда и соцзащиты поставило задачу довести их количество до 5 млн», — отмечает Пётр Петровский.
Для того чтобы интегрировать их в польское общество, где бандеровщина воспринимается исключительно негативно, Польша и начинает переоценивать свои отношения с Украиной и политику национальной памяти в этой стране.
Против Запада и Востока
Впрочем, не только украинцы ощущают на себе напор нынешнего польского руководства. 11 ноября, выступая на митинге «Права и справедливости» в Кракове, лидер правящей партии Ярослав Качиньский заявил, что Польша не откажется от требований репараций с Германии за ущерб, нанесённый нацистами во время Второй мировой войны.
«Французам заплатили, евреям заплатили, многим другим народам заплатили за понесённые потери, полякам — нет», — отметил Качиньский.
По словам политика, «речь идёт не только о материальных ресурсах — это вопрос нашего статуса, нашей чести». «Это наше требование, и требование абсолютно серьёзное», — подчеркнул Качиньский. В сентябре 2017 года Витольд Ващиковский утверждал, что сумма немецких репараций Польше должна составить около $1 трлн.
Вопрос о выплате военных репараций за преступления нацистов Польша поднимает с августа 2017-го. В 1953 году Польша в одностороннем порядке отказалась от денег, которые должна была выплачивать ГДР. Нынешнее руководство утверждает, что сделано это было под давлением СССР, а потому требует вернуться к обсуждению этой темы.
Требования выплат от Берлина сочетаются во внешней политике Польши с отчуждением и от Брюсселя, и от Москвы. ЕС недоволен консервативными реформами Варшавы, в частности — подчинением судебной системы законодательной и исполнительной ветвям власти, а также отказом Польши от приёма мигрантов с Ближнего Востока и из Африки. Москва, в свою очередь, раздражена законом о декоммунизации, который ставит под вопрос судьбу памятников советским воинам-освободителям в Польше. Не содействуют развитию отношений России и Польши и периодические заявления польского Министерства обороны об угрозе, исходящей от нашей страны. А возглавляющий военное ведомство Антони Мачеревич — известный сторонник теории заговора, согласно которой именно Москва организовала крушение президентского самолёта Ту-154 в Смоленске в 2010 году. Тогда погиб президент Польши Лех Качиньский и почти всё высшее военное командование страны.
«Единственные соседи, с которыми у нынешнего польского руководства хорошие отношения, — это Чехия и Словакия», — отметил в беседе с RT старший научный сотрудник Института славяноведения РАН Вадим Волобуев. — С чехами и словаками у них хорошие отношения, со всеми остальными — отвратительные».
Даже со столь же проамериканской и антироссийской Литвой польские связи омрачает спор по поводу Виленского края, входившего с 1918 до 1939 года в состав Польши. Впрочем, и Чехия, и Словакия, и Венгрия, образующие вместе с Польшей Вишеградскую группу стран, поддерживают Варшаву лишь в противостоянии Брюсселю, но не Москве. Так что единственным абсолютным союзником Польши остаются заокеанские США.
«Нынешнее польское руководство сделало ставку на Вашингтон, оно этого и не скрывает», — отмечает Пётр Петровский. Однако, по его словам, ожидания Польши от США слишком завышены.
«Для Британии и США Польша выгодна как свой контрагент внутри Европейского союза, — считает политолог. — Как только эта выгода исчезнет, исчезнет и потребность в покровительстве Польше, а это произойдёт сразу после брексита». Поэтому эксперт считает, что в интересах Варшавы была бы диверсификация отношений и поиск путей сотрудничества с Россией и Китаем.
Белорусский вопрос
Схожей концепции придерживается и обозреватель польской Gazeta Wyborcza Павел Вронский. Именно так он интерпретирует недавнюю фразу польского министра иностранных дел Витольда Ващиковского: «Польша готова к сотрудничеству с Россией, однако не видит с её стороны ответной готовности завязать диалог». По мнению Вронского, потепление в отношениях с Москвой принесло бы партии Качиньского поддержку заинтересованных в возобновлении сельскохозяйственного экспорта крестьян, а во внешнеполитической сфере сбалансировало бы конфликт с Евросоюзом, который сам не прочь сотрудничать с Россией.
По мнению польского обозревателя, важную роль в таком процессе могла бы сыграть Белоруссия, отношения с которой у Польши в последнее время вроде бы улучшились. Тезис о новом потеплении между Варшавой и Минском также недавно высказали на польском телевидении глава Еврейского исторического института Польши профессор Павел Спивак, а на заседании сейма 9 ноября 2017 года — депутат Мирослав Сухон.
«Но я бы не говорил об улучшении, потому что политика «Права и справедливости» в отношении Белоруссии неоднозначна», — считает Пётр Петровский.
По словам белорусского эксперта, нынешняя польская власть зачастую идёт на поводу у националистов. В частности, в 2016 году с разрешения властей националисты провели мероприятия в честь бывшего командира Армии Крайовой Ромуальда Райса по прозвищу Бурый и его бойцов. 70 лет назад эти люди организовали массовую резню белорусов в Подляском воеводстве — бывшей Белостокской области Белорусской ССР, которую Сталин передал Польше в 1945 году.
«Фактически польскими руками было сделано несколько Хатыней на территории компактного проживания белорусов», — отмечает эксперт. — И если бы не жёсткая позиция МИД Белоруссии и Польской православной церкви, то такие мероприятия могли бы пройти под патронатом президента Польши Дуды».
По словам политолога, ещё одно доказательство недружественной политики Польши в отношении Белоруссии — выделение денег на оппозиционную активность в стране. В частности — финансирование польским правительством оппозиционного телеканала «Белсат», где пропагандируются радикальные и националистические взгляды.
«И хотя белорусское руководство неоднократно намекало польскому, что для нормализации отношений необходимо закрытие данного канала, этого не произошло», — подчёркивает Петровский.
Несмотря на то что между странами есть взаимопонимание в области социально-экономического сотрудничества, политические проблемы в отношениях Варшавы и Минска не решены, считает белорусский политолог.
«Делить им с Лукашенко нечего, кроме одного вопроса: пророссийской ориентации Лукашенко, — считает Вадим Волобуев. — Какие бы манёвры Лукашенко не предпринимал, всё равно он остаётся в орбите российского влияния. Поэтому ничего переломного в белорусско-польских отношениях не будет».
* «Украинская повстанческая армия» (УПА) — украинская организация, признанная экстремистской и запрещённая на территории России (решение Верховного суда РФ от 17.11.2014).