Ливийские нефтяники приглашены в Москву 24 июля на заседание комитета, который следит за соблюдением соглашений стран — производителей нефти под эгидой ОПЕК. Речь идёт о системе квот на добычу чёрного золота, которую согласовали между собой в ноябре 2016 года страны, как входящие в нефтяной картель, так и не являющиеся членами ОПЕК.
Ливия и Нигерия тогда были освобождены от ограничений из-за нестабильной политической и экономической ситуации, сложившейся в обоих государствах. Сейчас обе страны достигли уровней добычи сырья, сравнимого с многолетними максимумами. Так, по данным Bloomberg, добыча нефти в Ливии впервые за четыре года выросла до 1 млн баррелей в день, а Нигерия достигла уровня нефтяного производства в 50 тыс. баррелей в день в июне 2017-го.
Как сообщил Bloomberg министр нефти Кувейта Эссам аль-Мазрук, возглавляющий комитет по надзору за квотами, речь идёт пока о заморозке нефтедобычи на нынешнем уровне.
«Мы их пригласили, чтобы обсудить ситуацию с их добычей. Если они могут стабилизировать добычу на текущем уровне, мы попросим их ограничить её как можно скорее. Нам не нужно ждать ноябрьского заседания, чтобы это сделать», — заявил министр нефти Кувейта.
Как рассказал RT начальник центра исламских исследований Института инновационного развития Кирилл Семёнов, несмотря на продолжающийся конфликт в Ливии, внутриполитическая обстановка позволяет наращивать объёмы производства нефти. В этом заинтересованы все группировки, контролирующие разные части страны.
«Все понимают, что нефть — это общий ресурс, и, скорее, речь идёт не о том, как насолить друг другу, взорвать трубопроводы, например, а о том, как ими распорядиться, кто какую долю от добычи должен получать», — отмечает эксперт.
Политолог привёл пример так называемой бригады «Зинтан» — местного ополчения, контролирующего район одноимённого города в восточной Ливии. Эта группировка подчиняется правительству фельдмаршала Хафтара, базирующемуся в восточной Ливии (Киренаике), и находится в окружении формально недружественных группировок, контролирующих большую часть запада страны (Триполитании).
«Однако их никто не трогает, так как через них проходит нефтепровод из крупнейших месторождений Триполитании, — отметил эксперт. — Они получают свою долю. То же самое амазихи (берберы, как их у нас называют) — они также имеют свою долю с этого нефтепровода. То же самое происходит и в других регионах Ливии».
Несмотря на противостояние и борьбу за контроль над нефтяными месторождениями, основные ливийские группировки занимают консолидированную позицию по поводу политики добычи и продажи нефти, считает эксперт. Противоречия между ними начинаются на другом уровне: кто и сколько будет получать от нефтяного экспорта, а это зависит от контроля над месторождениями, нефтепроводами и нефтяными портами.
«Официально нефть может продавать только одна сторона — международно признанное правительство, — утверждает Семёнов. — Нефть идёт по одному каналу, а доходы от неё делятся между всеми группировками. Это общий источник для всех адекватных сил».
Заведующий кафедры истории и географии зарубежных стран МГЛУ Михаил Рощин в беседе с RT отметил существование двух крупных центров силы, от которых будет зависеть выполнение Ливией взятых на себя обязательств перед ОПЕК.
«Согласование квот возможно, если центральное переходное правительство, которое находится в Триполи, проведёт переговоры с правительством и парламентом, которые находятся в Тобруке», — пояснил эксперт.
Ливийский раздел
Территория Ливии состоит из нескольких исторических областей. Это расположенная на западе Триполитания, Киренаика — на востоке и Феццан — в пустынных районах юго-запада страны. Все они были объединены впервые в рамках одного политико-географического образования в 1934 году — итальянской колонии Ливия. Здесь разные диалекты арабского языка, разная история, разные интересы племён и кланов, принадлежащих к различным этносам: арабам, берберам, туарегам и негритянской народности тубу.
После падения режима Муаммара Каддафи и убийства лидера Джамахирии в 2011 году страна де-факто распалась на множество территорий, контролируемых разными группировками боевиков. В 2012-м в Ливии прошли выборы во Всеобщее национальное собрание, в котором победили сторонники исламистских структур. Их политика вызвала отторжение секулярно настроенной части общества.
В 2014 году генерал Халифа Хафтар, бывший военачальник армии Каддафи, находившийся в оппозиции к нему с конца 80-х и с этого же времени проживавший в США, объявил о начале операции «Достоинство». Подконтрольные ему силы в мае этого же года захватили Триполи. Хафтар провёл выборы в новый законодательный орган — палату представителей, однако исламисты заявили о нелегитимности этих действий, собрали свою вооружённую коалицию и начали операцию «Ливийский рассвет». В том же году они вытеснили Хафтара и подконтрольный ему парламент из Триполи на восток страны в город Тобрук.
До 2016 года тобрукское правительство, де-факто подчинявшееся генералу Хафтару, считалось международно признанным, находившееся в Триполи — нет. В декабре 2015 года представители этих двух центров сформировали правительство национального единства на переговорах в Марокко. Этот орган в 2016 году был признан ООН и в конце марта 2016-го переехал в Триполи. Возглавил его Файез Сарадж.
Однако летом 2016 года тобрукское правительство отозвало мандат поддержки правительства национального единства. Теперь власти в Триполи, которые опираются на коалицию различных происламистских формирований запада страны, считаются международно признанными, а правительство Хафтара, который за это время успел стать фельдмаршалом, — нет.
Атаманы пустыни
«Правительство в Триполи само по себе не обладает какими-либо силовыми рычагами», — утверждает Семёнов.
Оно даже не контролирует всю ливийскую столицу, но при этом опирается на лояльный конгломерат различных группировок востока страны.
«Это более-менее автономные структуры с отличающейся идеологией, но соответствующие умеренному исламскому спектру, как «Братья-мусульмане»* или что-то в этом роде», — отмечает политолог.
Именно эти силы в июне 2016 года отбили ливийский город Сирт у ИГ*. Однако с осени 2016 года часть этих сил поддержали сидевшее ранее в Триполи правительство национального спасения во главе с Халифой аль-Гави. Правительство, подконтрольное фельдмаршалу Хафтару, в свою очередь опирается на поддержку населения Киренаики и анклава Зинтан на западе. Лояльные ему силы — это тоже объединение различных местных группировок.
«Что касается Хафтара, то его Ливийская национальная армия сама по себе миф, как таковой единой структуры нет», — утверждает Семёнов.
Так, среди сторонников Хафтара есть и бывшие военные Каддафи, как, например, элитное спецподразделение «Ас-Сайга», а есть группы, состоящие из ливийских салафитов, воюющие против «Братьев-мусульман».
По мнению экспертов, нельзя недооценивать правительство Сараджа, поскольку оно опирается на поддержку значительной части запада страны. В свою очередь события последних двух лет демонстрируют, что сам Хафтар может контролировать лишь восток Ливии. Бенгази — столица Киренаики был взят им лишь в начале июля 2017-го, и до сих пор поступают сообщения о подавлении сопротивления отдельных отрядов боевиков в городе.
Кроме этих сил в Ливии воюют различные местные формирования, племенные ополчения, группировки ИГ и «Аль-Каиды»*. Действуют и отряды сторонников Ливийской Джамахирии.
«Зелёные, каддафисты имеют свою нишу, они пользуются определённым влиянием, но их отношение как к Хафтару, так и к правительству Триполи одинаково негативное», — утверждает Семёнов.
Недавнее освобождение сына Муаммара Каддафи Саифа аль-Ислама ополченцами Зинтана вносит дополнительную неопределённость в обстановку внутри страны.
Эксперты считают, что этот шаг вряд ли был согласован с одним из противоборствующих правительств, для каждого из которых сын Каддафи — лишний конкурент в борьбе за власть.
«Если Саиф сможет возглавить каддафистов, то это будет направлено и против правительства Триполи, и против Хафтара. Сложно говорить, во что это может вылиться», — полагает Семёнов.
Живой товар
Кроме угрозы терроризма, главная проблема, которая сейчас исходит от Ливии, — превращение страны в перевалочный пункт для африканских мигрантов, пытающихся достичь Европы. Больше всего от них страдает бывшая метрополия Ливии — Италия. 85% из 80 тыс. мигрантов, прибывших в ЕС с начала этого года, — выходцы из африканских стран, которые пересекли Средиземное море, выдвинувшись из Ливии. По итогам совещания министров иностранных дел стран ЕС в минувший четверг, было принято решение предотвращать проникновение в Ливию мигрантов из граничащих с ней африканских стран, вместо того чтобы, как ранее предлагалось, взаимодействовать по этому вопросу с Ливией.
Основной фактор, который препятствует пресечению миграционных потоков, кроме раздробленности страны и отсутствия единых органов власти и силовых структур, —материальная заинтересованность в этом криминальном бизнесе практически всех вооружённых группировок на территории страны.
«Кроме нефти, поток этих беженцев является одним из источников дохода, которые существуют в Ливии. Это одинаково касается и правительства Сараджа, и правительства Хафтара, — утверждает Семёнов. — Одна из особенностей ливийского конфликта состоит в том, что здесь задействованы финансовые интересы различных групп мафиозного происхождения».
Те из африканских мигрантов, которых всё-таки удаётся поймать, оседают в лагерях в Ливии, где местные полевые командиры требуют от их родных выкуп и даже продают пойманных африканцев «на рынках рабов». С такими заявлениями выступили в апреле 2017 года представители Международной организации по миграции. По их данным, мигрантов, которые не могут попасть в Европу, содержат в невыносимых условиях, пытают, морят голодом, насилуют и продают по цене от $200 за человека. Таким образом, для европейцев вырисовалась ещё одна гуманитарная проблема: возвращать африканских мигрантов в Ливию — значит обрекать их на рабство.
По словам Михаила Рощина, для решения этой проблемы ЕС должен контролировать всё, что происходит с мигрантами в лагерях на территории Ливии.
«Если бы ЕС хотел, чтобы положение в лагерях в Ливии стало лучше, то он должен был как-то финансировать, наблюдать, может быть, помогать с обеспечением персоналом. Пока это будет полностью зависеть только от ливийских властей, думаю, ситуация там вряд ли улучшится», — полагает политолог.
Внешний фактор
Эксперты отмечают, что множество проблем, которые связаны с Ливией, можно было бы решить, если бы удалось восстановить единство страны. Наряду с внутренними противоречиями, противостояние двух ливийских коалиций отражает и позиции внешних акторов. Правительство в Тобруке пользуется поддержкой Египта и Объединённых Арабских Эмиратов, а также Саудовской Аравии. Группировкам исламистов Триполитании оказывают помощь Турция и Катар. США ранее поддерживали триполитанское правительство, но теперь, по словам Семёнова, прицениваются к фельдмаршалу Хафтару.
«Есть намёки, что Трамп будет более лоялен к правительству Тобрука. Это связано с катарским кризисом и с неприязнью к «Братьям-мусульманам», которые поддерживают правительство Сараджа», — пояснил эксперт.
По его словам, США могут попытаться играть с обоими правительствами, чтобы изолировать связанные с «Братьями-мусульманами» группировки, предложив правительству национального согласия гарантии безопасности.
«Американцы попытаются более ангажироваться в этот конфликт, чтобы как-то оттеснить правительства, связанные с «Братьями-мусульманами», от поддержки правительства Сараджа взамен на неконфронтационность со стороны Хафтара, — утверждает Семёнов. — Сарадж нуждается в бригадах и «Братьях-мусульманах», потому что они являются его опорой для противостояния Хафтару».
Европейские страны на словах поддерживают правительство в Триполи, но на деле ключевые игроки в регионе — Франция и Италия — опираются на разные центры силы.
«Италия в большей степени делает ставку на правительство Сараджа, Франция в большей степени взаимодействует с Хафтаром», — отмечает Семёнов.
На днях в интервью газете Le Mond министр иностранных дел Франции Жан Ив Ле Дриан подчеркнул, что политическое будущее Ливии невозможно решить без Халифы Хафтара.
Эксперты отмечают, что Россия уже взаимодействует с обеими сторонами конфликта. Так, фельдмаршал Халифа Хафтар в прошлом году дважды побывал в Москве, где провёл переговоры с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым, министром обороны Сергеем Шойгу и секретарём Совета безопасности Николаем Патрушевым.
«С Халифой Хафтаром у нас действительно были серьёзные контакты. <...> Тесных контактов с представителями триполитанского правительства ранее не было, что не значит, что они не возможны в будущем», — подчеркнул Рощин.
11 января 2017 года фельдмаршал посетил российский авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов».
В то же время посольство нашей страны находится в Триполи, а не в Тобруке, а премьера триполитанского правительства Файеза эс-Сараджа принимали в Москве в марте 2017 года.
Путь к единству
По словам экспертов, ни одно из противоборствующих правительств не сможет взять на себя управление Ливией. Объединительный процесс, по мнению Семёнова, может начаться только при широкой международной поддержке и при условии взаимных гарантий безопасности со стороны двух правительств. По его словам, главной предпосылкой для объединения страны является создание «интегрированной военной структуры — общего военного совета, куда бы вошли все и координировали бы усилия в борьбе с «Исламским государством» или «Аль-Каидой».
Второй шаг, по мнению эксперта, — проведение всеобщих выборов и формирование нового правительства. Договорённости о выборах в следующем году Сарадж и Хафтар добились на переговорах в столице ОАЭ Дохе в мае 2017-го, но пока ни у кого из экспертов нет уверенности в том, что они пройдут.
Рощин полагает, что путь к объединению Ливии лежит через учёт интересов различных регионов, составляющих страну.
«Можно использовать опыт старой, ещё королевской, Ливии, когда существовала федерация и были отдельные провинции, которые тоже имели свои парламенты, — утверждает эксперт. — С моей точки зрения на такой федеративной основе восстановить единство страны возможно. Но это поэтапный процесс».
* «Аль-Каида», «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Братья-мусульмане» — террористические группировки, запрещённые на территории России.