О грядущем повышении военных расходов объявила официальный представитель Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) Фу Ин. ВСНП является высшим законодательным органом КНР, который утверждает решения, принятые высшим руководством Коммунистической партии Китая.
Фу Ин отметила, что военный бюджет составит 1,3% от ВВП. Из её слов следует, что Пекин привязывал процент увеличения расходов на оборону к показателю роста экономики. Хотя в реальности военный бюджет растёт немного быстрее.
Ровно год назад Фу Ин сообщила, что в 2016 году ассигнования на вооружённые силы должны вырасти на 7-8%. Но по итогам прошлого года китайский ВВП увеличился на 6,7%.
Последние годы темпы роста военного бюджета в Китае замедляются из-за падения динамики промышленного производства. В 2015 году расходы на оборону прибавили 10,1%, в 2013-м — 12,2%, в 2012-м — 11,2%, в 2011-м ─ 12,7%.
В интервью газете South China Morning Post генерал-лейтенант в отставке Ван Хунгуан заявил о необходимости отказаться от политики привязки военного бюджета к росту экономики. Он призвал потратить на оборону Китая в 2017 году на 12% больше, чем в прошлом.
«Я предполагал двухзначное значение роста военного бюджета в прошлом году, но он был лишь семь с небольшим процентов, что гораздо ниже моих ожиданий. У нас был плотный бюджет в течение нескольких лет, будет плохо, если мы продолжим так дальше», — посетовал Хунгуан.
Вслед за экономикой
Предложение Хунгуана не лишено здравого смысла. Военачальник считает, что Поднебесная должна исходить из реальных потребностей армии, а не бюджетных правил. Доля военных расходов Китая (1,3% от ВВП) существенно ниже, чем во многих других странах.
Например, Россия тратит примерно 4,5% от ВВП, но планирует урезать расходы до 3%. США расходует чуть более 3%. Неформальный норматив военного бюджета в странах НАТО составляет 2% от ВВП. При этом Китай в процентах тратит на оборону столько же, сколько большинство членов альянса, которые привыкли полагаться на американский «зонтик безопасности».
Правда, Стокгольмский институт исследования проблем мира (SIPRI) полагает, что Китай лукавит, заявляя цифру в 1,3% от ВВП. В реальности военные нужды ежегодно съедают почти 2% от ВВП. Однако ассигнования на оборону в КНР последние четверть века росли гигантскими темпами, как, собственно, и ВВП.
Наиболее правдоподобную картину представляют данные SIPRI, в которых за основу расчётов был взят курс доллара к юаню на 2014 год. Эксперты подсчитали, что в 1989 году на нужды обороны Поднебесная потратила $20,212 млрд, в 1990-м — $22,025 млрд, в 1992-м — $28,426 млрд, в 1997-м — $29,858 млрд, в 1998-м — $32,715 млрд.
В 2000 году в Китае наступила эпоха взрывного роста военного бюджета. В 2001 году расходы на армию увеличились на 17% (с $43,23 млрд до $52,179 млрд). В 2002 году они составили $60,642 млрд, а в 2007-м переступили порог в $100 млрд.
Спустя 8 лет военный бюджет Китая увеличился более чем в два раза: в 2015 году Поднебесная направила на удовлетворение потребностей вооружённых сил $214,485 млрд. Таким образом, за четверть века оборонные расходы КНР выросли в 10 раз!
На протяжении последней декады Пекин прочно удерживает второе место в мире по размеру военного бюджета. Доля Китая в мировом объёме расходов на оборону составляет примерно 13%. Согласно прогнозам военно-аналитического журнала Jane's Defence Weeekly, в 2020 году Китай направит на военные нужды до $255 млрд.
Армия будущего
По объёму расходов на оборону КНР уступает США почти в три раза, но заметно превосходит все остальные государства. В отличие от России, Китай не достиг предела роста военного бюджета. Пекину, несмотря на очевидные успехи, необходимо решить ряд грандиозных задач в сфере военного строительства.
В Народно-освободительной армии Китая (НОАК) достаточно велика доля военной техники 1970-х и 1980-х годов, которая является не всегда удачной копией советских и западных образцов.
На закупку современного вооружения Минобороны КНР тратит гораздо больше России. Причина в том, что Вооружённые силы Китая — крупнейшие в мире.
В рядах НОАК служат 2,3 млн человек, однако техническая оснащённость войск пока оставляет желать лучшего.
По данным портала Global Firepower, на 760-тысячную российскую армию приходится 15 тыс. танков (против 9 тыс. у НОАК), 31 тыс. единиц бронетехники (против 4,7 тыс.), почти 6 тыс. самоходных установок (против 1,7 тыс.).
Китайская армия не уступает российской по количеству самолётов, но в вертолётах НОАК испытывает острый дефицит (1,7 тыс. единиц против 1 тыс.).
По оценкам аналитиков, на полноценную механизацию китайских ВС уйдёт как минимум 10-15 лет. Оборонно-промышленный комплекс КНР освоил выпуск большей части военной техники, однако Пекин по-прежнему зависит от импорта вертолётной техники и средств ПВО.
Принято считать, что Китай уступает РФ и США по мощи стратегических ядерных сил. Однако информация о Втором артиллерийском корпусе, или «Второй артиллерии» — так в Поднебесной называют аналог российских РВСН — строго засекречена.
Согласно распространённым в специализированной прессе данным, у Китая более 240 ядерных боеголовок (у РФ и США — по 1,7 тыс. боеголовок), и к 2020 году их количество может увеличиться до 400. Это утверждение основано на выводе о великодержавном политическом курсе Коммунистической партии и возможностях китайского ОПК. На территории КНР расположены 24 предприятия атомной отрасли и 12 заводов, занимающихся сборкой ракет.
Второй артиллерийский корпус вооружён всеми типами ракет (малой, средней дальности и межконтинентальными баллистическими ракетами). В его состав входят шесть ракетных армий, которые размещены в шести военных округах (за исключением Пекинского, который является седьмым по счёту округом). Большая часть специализированных изданий считает, что основная цель «Второй артиллерии» — стратегическое сдерживание США.
В рамках противодействия Вашингтону и его азиатским союзникам (Южная Корея, Япония) Поднебесная активно наращивает мускулы Военно-морских сил. В 1990-е годы китайский флот состоял из устаревших кораблей ближней морской зоны и катеров.
В середине 2000-х годов НОАК обрела десятки современных эсминцев и фрегатов, а в 2012 году ВМС пополнился первым авианосцем «Ляонин», который на данный момент является символом растущей военно-морской мощи КНР.
20 лет назад Китай по крупицам собирал сведения о передовых зарубежных разработках, скупал подержанные суда. Например, «Ляонин» — это советский авианесущий крейсер «Варяг», который был куплен у Украины за $25 млн.
Однако в течение последних 5—10 лет судостроительная промышленность Поднебесной научилась обходиться без масштабных заимствований. До 2020 года военный флот страны должен получить новые авианосцы и крупные боевые корабли собственного производства.
Судя по принимаемым мерам в сфере военного строительства, Китай стремится создать мобильную, компактную и высокотехнологичную армию. С этой целью Китай на протяжении последних десятилетий наращивает военные расходы, развивает ОПК, сокращает численность военнослужащих и проводит ротацию высшего офицерского состава.
Против кого
В российском экспертном сообществе сложились два противоположных мнения о том, на какие геополитические выгоды рассчитывает Пекин, инвестируя в военный потенциал.
Первая точка зрения заключается в том, что КНР подготавливает фундамент для проецирования своей военной мощи на восточную часть России для получения контроля над её природными богатствами. Например, об этом очень часто говорит директор российского Института политического и военного анализа Александр Храмчихин. Недавнее размещение вблизи дальневосточных рубежей РФ второй ракетной бригады НОАК, оснащённой новыми межконтинентальными баллистическими ракетами DF-41, может быть подтверждением этой теории. Дальность данных МБР составляет 12-14 тыс. км и гипотетически позволяет ударить по европейской части России.
Вторая точка зрения, господствующая в экспертном сообществе России, сводится к тому, что сильная армия нужна Пекину для эффективного противостояния США. Китайско-американские противоречия будут возрастать, и в этом контексте Пекин ориентирован на стратегическое партнёрство с Москвой.
Профессор Академии военных наук Вадим Козюлин в беседе с RT подчеркнул, что КНР действительно превратилась в главного геополитического конкурента Соединённых Штатов. «Это ярко подтверждает жёсткая позиция Трампа. Он трезво оценивает ситуацию и видит, что США и их союзников выдавливают из Азиатско-Тихоокеанского региона», — отметил эксперт.
По мнению Козюлина, сейчас мы являемся свидетелями битвы за контроль над Южно-Китайским морем. Он напомнил, что Поднебесная разместила на верфях масштабные заказы и строит «великую подводную стену» — сеть опорных станций, между которыми будут курсировать автономные аппараты. Подводные роботы станут источниками информации, которая будет полезной для ВМС.
Козюлин прогнозирует обострение ситуации в Южно-Китайском море, так как Трамп, видимо, принял вызов Китая и задумал заметно увеличить количество кораблей ВМС с 272 до 350-355 единиц. Эксперт полагает, что в Пекине осознают масштаб грядущего противостояния и потому уделяют повышенное внимание развитию всех компонентов вооружённых сил.