— Вы предложили провести совместное заседание трёх оппозиционных платформ — «московской», «каирской», «эр-риядской». Вы говорили о необходимости создать единую, но не объединённую делегацию оппозиции. Какой вам видится эта делегация?
— Мы давно уже хотим, чтобы была единая делегация. Почему? Да потому, что прямые переговоры очень трудно вести, если не будет единой делегации. Насколько я знаю, без прямых переговоров сложно начинать разговор о выполнении резолюции 2254. Поэтому приоритетом «московской группы» является скорейшее начало прямых переговоров путём формирования единой делегации сирийской оппозиции. Единая делегация от сирийской оппозиции означает, что она должна включать в себя все оппозиционные группы. А создание объединённой делегации невозможно, если говорить откровенно.
— А в чём вы видите разницу между единой делегацией и объединённой делегацией?
— Объединённая делегация означает объединение программ, документов, разного рода бумаг и т.д. На мой взгляд и по мнению всей «московской группы», у нас есть то, что нас объединяет, — это наша совместная программа, в конце концов представленная в резолюции 2254. Этого вполне достаточно на данный момент, и пусть каждый сохраняет свою программу. Наша линия очень гибкая — линия в направлении облегчения достижения договорённостей между различными группами оппозиции.
— На каких принципах должна создаваться единая делегация от оппозиции?
— В делегации оппозиции не должно быть абсолютного большинства представителей какой-то одной оппозиционной группы. Судя по нашему горькому опыту, монополия большинства от одной оппозиционной группы приводит к препятствиям в ходе переговоров, к срыву переговоров, к их замораживанию.
— На какой основе должен строиться переговорный процесс? Ведь многие на свой лад трактуют содержание резолюции СБ ООН 2254.
— Я думаю, что нет никакого противоречия между резолюцией 2254 и Женевским коммюнике. Резолюция 2254 является продолжением «Женевы-1», и в самом тексте резолюции есть многочисленные подтверждения этому. Утверждения, что резолюция 2254 расходится с положениями «Женевы-1», неправильны и необъективны. Здесь я позволю себе сказать, что тот, кто это утверждает, просто не знаком ни с положениями «Женевы-1», ни с положениями резолюции 2254. «Женева-1» говорит о переходном периоде, и резолюция 2254 говорит то же самое, а также определяет этапы переходного периода.
— Как вы относитесь к требованию «эр-риядской группы» об уходе президента Асада?
— Условие ухода президента Сирии Башара Асада отсутствует в основополагающих документах. Его нет ни в документах «Женевы-1», ни в резолюции 2254. Говорить об этом — значит нарушать положения «Женевы-1» и резолюции 2254.
— Что приоритетнее — политический процесс или борьба с терроризмом?
— На наш взгляд, можно найти общий знаменатель между мнением о приоритетности переходного периода и мнением о приоритетности борьбы с терроризмом.
Сама жизнь заставляет нас бороться с терроризмом. Мы продолжаем бороться с терроризмом военными средствами и одновременно запускаем политический процесс на основе женевских договорённостей и резолюции 2254.
Этот политический процесс начинается, и я уверяю вас — он является лучшим стратегическим оружием для борьбы против терроризма. Политический процесс является оружием массового уничтожения по отношению к терроризму. Военные операции всё-таки ограничены по своим масштабам. Но если мы сможем изменить расклад сил, сможем объединить весь сирийский народ и направим наши автоматы против террористов и их пособников, это создаст благоприятные условия для политического процесса и победы всего сирийского народа (включая оппозицию и проправительственные силы) над терроризмом во всех его формах и проявлениях.
— Не считаете ли вы, что мы сейчас стоим перед лицом новой формулы определения терроризма? Кто является террористом? Есть разные группировки. Например, «Джабхат ан-Нусра»* меняла своё название два или три раза. Кто-то считает её умеренной, кто-то хочет включить её в политический процесс. За этими группировками стоят региональные силы.
— Значение Астаны заключается в том, что там начался процесс разделения между группировками, которые классифицируются в международных резолюциях как террористические, и группировками, которые могут отойти от них и которые можно классифицировать как группировки, готовые двигаться в направлении политического решения.
Россия постоянно требовала от американцев, чтобы они произвели размежевание террористов и умеренной оппозиции. Но американская сторона так и не сделала этого, несмотря на многочисленные обещания.
А в Астане удалось сделать нечто важное, пусть и немного… Но это начало пути в нужном направлении. Астана важна тем, что она практически открыла путь в Женеву. И сегодня нельзя противопоставлять борьбу с терроризмом и политический процесс, то есть определять, что приоритетнее. Ни в коем случае. Наоборот, они должны развиваться параллельно, идти плечом к плечу, поддерживая друг друга в движении вперёд.
* «Джабхат ан-Нусра» — террористическая группировка, запрещённая на территории России.