— Давайте сразу же начнём с наиболее горячей темы этих дней, то есть c Алеппо. Как вы оцениваете ситуацию после того, как сирийская армия и её союзники — Россия и Иран — взяли этот город под свой контроль, а боевики были эвакуированы?
— Захват Алеппо, экономической столицы Сирии, конечно, был одной из главных целей террористов. Если бы это произошло с момента их прихода в Сирию, они смогли бы получать поддержку с северной границы и с лёгкостью продвигаться на юг в направлении Хомса, Хамы и даже Дамаска. Алеппо — стратегический пункт, влияющий на политическую и экономическую ситуацию в Сирии в целом. Исходя из этой оценки, мы должны согласиться с тем, что сирийское правительство и все, кто встал на его сторону, понимали значение Алеппо. По этой причине первоочередным пунктом во всех планах по освобождению сирийских территорий был именно этот город. На последнем этапе все военные мероприятия привели к потере боевиками способности к сопротивлению. С другой стороны, спонсоры террористов поняли, что если ситуация, сложившаяся вокруг Алеппо, сохранится, то это приведёт к уничтожению всех террористов (и их организационной структуры, и личного состава), а также сломит моральный дух и нарушит единство их рядов. Поэтому они и приняли решение капитулировать и согласились на эвакуацию из города. Несомненно, это стало важным переломным моментом в борьбе сирийского правительства и сирийской армии против террористических группировок. Мы будем на стороне сирийской армии до тех пор, пока все террористы не признают своё поражение. Что касается других группировок, то они должны участвовать в инклюзивном сирийском диалоге, призванном определить судьбу Сирии.
— Говорят, что достижение договорённости о полном прекращении огня во всей Сирии уже не за горами. Насколько мы близки к этому?
— Это требует реальных гарантий. Все должны согласиться на полное прекращение огня и выполнять эти обязательства. А сторона, нарушившая режим тишины, должна быть наказана. При этом нельзя допустить, чтобы ИГИЛ* и «Джабхат ан-Нусра»* стали участниками этого соглашения. Остальные вооружённые группировки после прекращения огня должны начать переговорный процесс. Во-первых, очень важно, чтобы произошло отделение оппозиции, готовой вести переговоры с сирийским правительством, от террористов. Во-вторых, борьбу против террористических группировок, таких как ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра, должны сообща вести все силы. В-третьих, все должны прекратить как политическую, так и финансовую или военную поддержку террористов. Кроме того, необходимо разрешить гражданским лицам свободно перемещаться по территории Сирии, а также обеспечить доставку гуманитарной помощи во все районы страны. И наконец со всех осаждённых регионов должна быть снята блокада. Другими словами, надо сделать так, чтобы сирийский народ мог жить в безопасности. В целом мы настроены оптимистично — при условии, что страны, поддерживающие террористов, примут эти требования и будут сотрудничать. Я думаю, что и террористы, и их спонсоры осознали, что путь, которым они шли, был ошибочным. Если они будут рассуждать здраво и поставят во главу угла судьбу сирийского народа, то сложат оружие и примут участие в диалоге. Если они хотят играть определённую роль в управлении страной, они должны добиваться этого с помощью переговоров, законными путями и методами, а не через убийства людей и разрушение инфраструктуры государства. Ведь это только отпугивает от них сирийский народ, и они не смогут получить никакой социальной опоры для своей будущей политической деятельности.
— Москва объявила, что в 22 декабря развернула в Алеппо силы военной полиции. Какова миссия Ирана в этом городе после его освобождения? Будете ли вы развертывать полицейские силы для сохранения мира и безопасности?
— Эти мероприятия совместные. Было решено, что три стороны, Россия, Иран и Турция, будут контролировать выполнение недавно достигнутой в Москве договорённости, чтобы добиться прекращения огня и соблюдения режима тишины. Вся эта работа чётко распределена между нами.
— Следует ли это понимать так, что Иран направит туда свои силы безопасности?
— У Ирана там нет вооружённых сил. Там находится сирийская армия, и именно она отвечает за выполнение этой задачи. В случае необходимости мы отправим туда военных советников для оказания консультационной помощи.
— Как повлияет освобождение Алеппо на ход дальнейших боевых действий во всей Сирии?
— Это зависит от соблюдения режима прекращения огня: если его удастся добиться и стабилизировать, начнётся политический процесс. Уже принято решение, что для проведения переговоров встреча оппозиции и правительства Сирии должна состояться в Астане. Я надеюсь, что стороны придут к желаемому результату. Если этот политический процесс начнётся и продолжится, то необходимо будет вести борьбу одновременно и с группировками «Джабхат ан-Нусра» и ИГИЛ. Сейчас «Джабхат ан-Нусра» контролирует многие районы страны и не стремится к диалогу, поэтому с ней надо бороться. Но где именно? Это зависит от ситуации в каждом конкретном регионе и от имеющихся возможностей.
— Господин генерал, Вы сказали, что «Джабхат Фатх аш-Шам» (или «Джабхат ан-Нусра») и ИГИЛ контролируют обширные районы Сирии. А что будет после освобождения Алеппо? Настанет ли черёд городов Эр-Ракка и Эль-Баб, контролируемых ИГИЛ? Или города Идлиб, находящегося в руках «Джабхат ан-Нусра»? Как будет развиваться ситуация, учитывая присутствие американцев и курдов в районе Эр-Ракки, а турок — в Эль-Бабе? Как будет осуществляться координация между сирийской армией, Корпусом стражей исламской революции, а также российскими ВКС с одной стороны и турецкими войсками и силами международной коалиции — с другой? Возможна ли координации на местах?
— Мы никогда не координировали и не координируем наши действия с американцами. Мы никогда не будем с ними сотрудничать. Западная коалиция носит формальный характер, у неё нет реального желания воевать ни в Ираке, ни в Сирии. Как вы помните, они бомбили сирийскую армию в Дейр эз-Зоре. Мы не видим с их стороны готовности играть действительно полезную и серьёзную роль в борьбе с ИГИЛ, поскольку они сами взрастили террористов и заинтересованы в том, чтобы сохранить их. Возможно, силы коалиции и хотели бы ослабить террористов, но отнюдь не уничтожить их: ведь террористы являются инструментом для дестабилизации ситуации в этом регионе и в некоторых других регионах мира. Террористы получают поддержку от Америки, Саудовской Аравии и Катара, а на местах их поддерживает Турция. Если Ирану (вместе с Россией и Сирией) удастся договориться с Турцией не только о прекращении поддержки этих группировок, особенно «Джабхат ан-Нусра» и ИГИЛ, но и о борьбе с ними, то, я думаю, мы увидим улучшение ситуации в Сирии.
— Министр иностранных дел Турции Мевлют Чаушоглу на пресс-конференции после переговоров в Москве призвал распространить режим прекращения огня на отряды Хезболлы. Он потребовал прекратить оказание им поддержки, чтобы полностью гарантировать прекращение огня в Сирии в будущем. Может ли Тегеран согласиться с этим ради достижения последующих договорённостей по Сирии?
— Я думаю, что, прежде чем выдвигать подобное требование, турки должны ответить на один важный вопрос: их вторжение на сирийскую территорию было осуществлено по просьбе сирийского правительства или это было их одностороннее решение? Если бы это произошло по просьбе сирийского правительства, то и выход с этой территории должен был бы осуществляться по просьбе сирийского правительства. В противном случае речь идёт об агрессии, а агрессор не может принимать решения за других. Россия и Иран вошли в Сирию по официальной просьбе законно избранного сирийского правительства. Мы пришли туда для оказания поддержки руководству страны. Когда же сирийское правительство посчитает, что оно больше не нуждается в наших услугах, у нас не будет никаких оснований оставаться на территории Сирии. Я думаю, что министр иностранных дел Турции вместо того, чтобы замалчивать ошибки своего правительства, должен взять на себя ответственность и признать, что турецкие власти стали причиной критической ситуации в Сирии. Если бы турки с самого начала не совершили целый ряд ошибок в Сирии, то сегодня они не были бы вынуждены их исправлять — совершая при этом новые ошибки.
— После такой долгой войны как вы оцениваете положение группировок ИГИЛ и «Джабхат Фатх-аш-Шам» («Джабхат ан-Нусра») с точки зрения живой силы, техники и боеспособности? Есть ли изменения в их моральном состоянии, численности и снаряжении?
— За прошедший период они реально понесли большие потери. Это касается организационной структуры, системы управления, сплочённости, морального состояния. Но во время недавнего объявленного перемирия они смогли перевооружиться, перегруппироваться, подготовиться к предстоящим боям. На нынешнем этапе, в ходе битвы за Алеппо, они потеряли убитыми много командиров и рядовых боевиков. Именно эти огромные потери вынудили их уйти из восточного Алеппо. Иначе они могли бы сопротивляться и значительно дольше, и более стойко. Они прорыли там туннели, заминировали территорию, чтобы остаться в Алеппо, — они не собирались уходить оттуда. Их уход из Алеппо означает, что они больше не могли сопротивляться. Хотя они потеряли много рядовых боевиков и командиров, однако у них всё ещё много и людей, и военного снаряжения. Мы не можем этого отрицать. Остаётся важный вопрос: смогут ли они продолжать воевать? Это связано с Турцией, с её союзниками и их решениями. Что же касается сирийской армии, то она сейчас находится в гораздо лучшем состоянии с точки зрения морального духа, организации, подготовки и вооружения. К этому следует добавить российскую поддержку с воздуха и, в определённой степени, на земле. Всё это способствует улучшению позиций сирийской армии в борьбе против боевиков и террористов.
— Однако в то время, когда происходила эвакуация боевиков из Алеппо, сирийская армия потеряла Пальмиру!
— Это другой вопрос. По сравнению с Алеппо Пальмира не имела первостепенного стратегического значения. Не было концентрации внимания и усилий на том, чтобы не потерять Пальмиру. Враг на войне иногда прибегает к хитрости и уловкам, чтобы заставить противоположную сторону отступить от своей главной цели. С Пальмирой произошло нечто подобное. Террористы хотели отвлечь внимание сирийской армии от Алеппо, чтобы вернуть город под свой контроль и закрепиться в нём. Поэтому они атаковали Пальмиру.
— Можно ли сказать, что после переговоров России, Ирана и Турции в Москве на прошлой неделе урегулирование сирийского кризиса находится в руках именно этих трёх государств? Или же возможно присоединение к этому процессу и других стран, например Саудовской Аравии?
— Остальные были в Женеве, встречались там несколько раз. Мы считаем, что единственный способ разрешить сирийский кризис — способствовать достижению сирийско-сирийского урегулирования… Саудовская Аравия не играет той роли, которая позволяла бы ей участвовать в переговорах.
— Но Саудовская Аравия играет не последнюю роль в Сирии!
— У Саудовской Аравии нет общих границ с Сирией.
— Вы обвиняете её в поддержке группировок…
— Они стремятся свергнуть существующий режим. Нельзя вести переговоры с теми, кто к этому стремится. Необходимо дать им решительный ответ. Это касается и остальных игроков.
Мы полагаем, что если все согласятся с тремя сирийскими принципами, то легко будет достигнуть решение. Первый принцип — сохранение территориальной целостности Сирии как единого государства. Второй принцип — сирийский политический режим не может быть предметом торга или дискуссии. И третий — в настоящее время руководство страной осуществляет Башар Асад. Если они (противники Асада. — RT) согласятся признать принцип единства Сирии, президентство Башара Асада и легитимность нынешнего политического режима, тогда оппозиция сможет сесть за стол переговоров с правящим режимом Сирии и выдвигать свои требования. В этом случае можно найти точки опоры для восстановления безопасности и стабильности, для конструктивного продолжения политического процесса. Можно будет написать новую конституцию, провести определённые реформы или даже назначить дату свободных и честных выборов, в ходе которых каждый сможет выдвинуть себя кандидатом на пост президента Сирии. Если же они хотят просто прийти и сказать, что Башар Асад должен уйти, то это вздор! Решение должен принимать сирийский народ. А нынешнее иностранное вмешательство не может способствовать урегулированию — оно лишь ухудшит ситуацию. Это одна из причин провала переговоров в Женеве.
— В ходе разговора Вы упоминали сирийского президента Башара Асада. Я понял из Ваших слов, что Иран не настаивает на какой-либо роли лично сирийского президента Башара Асада в будущем.
— Нет-нет, мы не настаиваем на этом. Мы только говорим, что никому не позволительно утверждать, что Башар Асад не имеет права выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах. Это наша позиция. Решать должен сирийский народ, а не внешние силы.
— Вы согласитесь, если во время переходного этапа страну будет возглавлять другой человек?
— Решает народ. Он либо выберет кого-то другого, либо нет.
— Новости о вылетах самолётов российских ВКС с иранской базы Хамадан наделали много шума прошлым летом. А прекращение этих вылетов стало таким же неожиданным. Какова позиция Тегерана и Москвы по вопросу использования базы Хамадан для поддержки операции в Сирии в настоящее время? Возможно ли возобновить использование базы Хамадан и каковы необходимые для этого условия?
— Это вопрос, который задавали многие. Говорили, что Иран отдал свою базу в распоряжение России. Это абсолютно не верно, так как противоречит нашей Конституции. Но поскольку мы сотрудничаем с Россией в борьбе с терроризмом, то мы предоставили ей некоторые преференции, в частности возможность взлёта и посадки российских боевых самолётов. И в любой момент, когда мы почувствуем такую необходимость или Россия вновь обратится к нам с подобной просьбой, мы готовы снова предоставить эти преференции — с учётом сложившейся ситуации. Мы не подписывали с Россией соглашения, позволяющего использовать наши базы. Но при определённых обстоятельствах мы готовы оказать помощь, если будет такая необходимость.
— А ведутся ли какие-либо переговоры по этому вопросу в настоящее время?
— Нет, в настоящее время нет.
— С некоторых пор Россия и Иран ведут переговоры о крупнейшей сделке по закупке вооружений. Она оценивается примерно в $10 миллиардов. Эта сделка включает наступательные или оборонительные вооружения?
— Я говорил, что потребности, которые мы не можем удовлетворить за счёт собственного производства, мы готовы обеспечить из любого источника, кроме США, Израиля и их союзников. В мире есть такие страны, как Россия и Китай. У нас длительная история сотрудничества с этими двумя странами. И это сотрудничество будет продолжаться и дальше.
— Есть ли опасения, что эта сделка может быть использована как предлог для ужесточения санкций против Ирана со стороны Запада, особенно американцев?
— Мы не стремимся к действиям, противоречащим ядерной сделке. Но при этом не очень-то обращаем внимание на заявления США. У нас есть свои производственные мощности и возможности, позволяющие нам обеспечить наши потребности.
— Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху недавно посетил Азербайджан. Там был подписан контракт о поставках вооружений и достигнуты соглашения о сотрудничестве в области безопасности и в военной сфере. Нетаньяху сделал антииранские заявления, находясь на земле вашего северного соседа — Азербайджана. Как вы оцениваете это сотрудничество между Израилем и Азербайджаном?
— Мы обратили внимание наших друзей в Азербайджане на то, что предоставление Израилю доступа в этот регион не пойдёт им на пользу. Иран этого не потерпит. Но это их решение. Оно принято для достижения их целей и обеспечения их интересов. И мы не можем возражать против этого. Около двух лет тому назад израильский беспилотник-шпион вторгся в наше воздушное пространство из Азербайджана. Мы направили им ноту протеста и указали, что у Израиля есть разведывательное окно в Азербайджане. В то время азербайджанскому президенту было трудно согласиться с этим. Но год спустя, когда я с ним встретился и поговорил, выяснилось, что в Азербайджане есть израильская шпионская ячейка.
Думаю, наши друзья в Азербайджане должны понимать, что многие в регионе и за его пределами не желают установления стратегических отношений между Ираном и Азербайджаном и стремятся помешать этому. Разумеется, азербайджанский президент хочет развивать отношения с нами. Однако есть другие силы, которые вмешиваются и оказывают определённое влияние на ситуацию. А что касается угроз со стороны Нетаньяху, то мы его не признаём и слушать его не собираемся. Пустые слова не облагаются налогом. Пусть себе говорит что хочет. Пока не устанет.
* «Исламское государство» (ИГИЛ), «Джабхат ан-Нусра» («ан-Нусра», «Фронт ан-Нусра», «Джабхат Фатх-аш-Шам») — террористические группировки, запрещённые на территории России.