— В Россию приехала большая высокопоставленная делегация семи африканских стран с инициативой по урегулированию украинского кризиса. Как вы её оцениваете? Имеет ли она шансы на фоне других инициатив, например китайской? Есть ли возможность их объединить и есть ли необходимость? И в чём отличие африканской инициативы?
— Во-первых, вы правильно сказали: уже несколько стран или групп стран выступили с намерениями сыграть роль посредников в урегулировании кризиса вокруг Украины. Вы правильно сказали, что и китайцы это делали, и из Ватикана мы слышали соответствующие заявления. Африканцы решили выступить, другие есть соображения. И действительно, формулируются более или менее конкретные, скажем так, инициативы. Россия — об этом неоднократно говорил президент Путин — была, есть и будет оставаться открытой для обсуждения любых инициатив. И мы высоко ценим усилия любых стран, которые пытаются внести свою лепту в урегулирование этого кризиса. Россия готова к этому разговору. Насколько они реализуемы, эти инициативы, и какая из них может быть реализована, какая нет — всё дело в деталях. Нужно рассматривать все детали.
Есть абсолютно понятная и неоднократно излагавшаяся главой нашего государства позиция Российской Федерации. Она предельно ясна. Выступая с африканскими лидерами, Путин как раз говорил, что эта позиция абсолютно укладывается во все нормы, во все понятия международного права и соответствует Уставу Организации Объединённых Наций. Россия не развязала войну — Россия пытается закончить войну, которая была развязана киевским режимом начиная с 2014 года. Я не буду пересказывать эту долгую историю. Только что Путин рассказал это как раз участникам африканской делегации. Предысторию, вернее, всех событий.
Безусловно, очень большая часть мирной инициативы, с которой приехали африканцы, абсолютно реализуемая и абсолютно может обсуждаться. Путин говорил и про детей — что Россия никогда не держала детей. Россия спасает детей из той местности, которая подвергается обстрелам и где для жизни детей реально есть угроза. И Россия всегда будет готова способствовать возвращению этих детей к родителям, если эти родители появляются и заявляют свои права. Много других аспектов, по которым Россия готова предметно разговаривать. Но нам здесь нужно понимать одно.
Если вы проанализируете ту информацию, которая поступала накануне из Киева, когда уважаемые члены африканской делегации были в Киеве, мы видим, что режим Зеленского не так склонен к диалогу и режим Зеленского не так готов обсуждать конкретные параметры. Это первое. И второе — наверное, самое главное. Мы всё время должны вспоминать, что режим Зеленского, то есть, вернее, сам президент Зеленский подписал указ, который запрещает президентам Украины (каким бы то ни было) вести переговоры с российской стороной. То есть говорить о чём-то в этой ситуации очень сложно предметно. Мы готовы. У нас есть политическая воля, у нас есть готовность. Но диалога здесь пока не просматривается, и какого-то фундамента для диалога нет.
— По поводу западного оружия, поставляемого Украине. Я сам длительное время находился в зоне СВО. С первых дней было заметно, как западное вооружение всё больше и больше поставлялось Украине. Если изначально это было стрелковое вооружение, сейчас речь доходит в разговорах до F-16. Вы говорили, что, если будут ещё продолжаться поставки, это приведёт к большей напряжённости. В чём это будет выражаться и какие меры Россия может принять в отношении в том числе западных стран?
— Действительно, специальная военная операция начиналась против Украины, против киевского режима с тем, чтобы обеспечить безопасность людей Донбасса. Это действительно так. Сейчас она уже продолжается как фактически война между Москвой и коллективным Западом. Потому что, действительно, суверенитет Украины — это весьма абстрактное понятие. У Украины нет суверенитета. У Украины нет ни воли, ни желания, ни возможности заявлять какую-то суверенную позицию. Украине диктуют то, что надо делать, из Вашингтона. Это совершенно очевидный и понятный всем факт.
Действительно, Украина была сильно милитаризована на момент начала специальной военной операции. И, как вчера сказал Путин, одной из задач была демилитаризация Украины. Фактически эта задача во многом выполнена. Потому что всё меньше и меньше своего оружия Украина использует и всё больше и больше она использует системы вооружений, которые ей поставляют страны Запада. Что это означает? Что страны Запада, а именно Североатлантического альянса, под руководством того же Вашингтона всё больше прямо и косвенно влезают в этот конфликт и становятся стороной конфликта.
Конечно же, это приводит к тому, что конфликт затягивается по времени. Это приводит к тому, что ситуация в Европе становится более напряжённой, непредсказуемой. И конечно, это обязывает Россию к тому, чтобы применять более решительные меры для обеспечения безопасности тех же людей в Донбассе и безопасности Российской Федерации. Россия будет это делать последовательно, настойчиво. И вчера мы слышали заявление президента Путина, что, по мере того как будет повышаться радиус действия вооружений, которые предоставляются Украине, будет увеличиваться вот эта буферная зона, то есть расстояние, на которое нам придётся отодвигать украинцев от наших территорий.
Поэтому вмешательство стран НАТО в этот конфликт делает ситуацию сложнее, непредсказуемее, но это не может повлиять на общий исход событий: мы продолжим специальную военную операцию и мы добьёмся наших целей.
— В последнее время были какие-то сигналы из каких-либо западных стран, которые хотят идти на контакт?
— Мы слышали заявления недавно — и заявления господина Шольца, заявления господина Макрона, — что нужно сохранять каналы общения с Российской Федерацией, в том числе и на высшем уровне. Мы разделяем эту точку зрения. Президент Путин готов к любым контактам ради дела, ради решения наших проблем. Президент Путин открыт к диалогу. Но каких-либо конкретных предложений до сих пор не поступало.
— Поговорим об арабских странах. Из каких принципов и целей Россия укрепляет свои отношения, свои связи с арабским миром?
— Россия имеет давние исторические и очень тесные отношения с арабским миром. Россия, будучи правопреемницей Советского Союза, имеет давнюю дружбу со многими странами арабского мира, она оказывала помощь этим странам в становлении их промышленности, становлении национальной экономики, в налаживании образования, медицины, и так далее, и тому подобное. Со многими Россия продолжает очень тесные, продвинутые, партнёрские отношения.
Россия будет продолжать это делать. Мы заинтересованы. Мы считаем, что арабские страны — это наши друзья, наши партнёры. Мы считаем, что потенциал нашего сотрудничества, прежде всего торгово-экономического, далеко не раскрыт, он гораздо шире, чем то, что мы имеем сейчас. Россия продолжит свои усилия по оказанию помощи Сирийской Арабской Республике, по возвращению Сирии в арабскую семью. Россия продолжит взаимодействие со многими государствами арабского мира, прежде всего странами Персидского залива, в усилиях по обеспечению справедливых цен на энергоносители, прежде всего на нефть. Я имею в виду формат ОПЕК+. И в целом мы очень удовлетворены тем, как у нас развиваются отношения, мы будем делать это дальше.
Наш мир гораздо больше, чем Запад. И гораздо богаче, чем Запад. И большая часть мирового ВВП генерируется именно в остальном мире, а не на Западе сейчас. И остальной мир развивается гораздо более динамично, чем страны Запада. Мы сейчас живём в период очень серьёзной трансформации, экономической трансформации. Меняются правила игры: в экономике, в политике, в международном праве. И меняются они в сторону неприятия большинством государств в мире, в том числе и странами арабского мира, такого менторства в международных отношениях, неприятия попыток диктовать свои условия, неприятия попыток навязывать свою волю. И неприятия того, что раньше называлось колониализмом.
И в этом плане Россия будет поддерживать арабские страны. И Россия, и Китай, и другие государства в этом плане едины и имеют очень сходные или очень близкие позиции.
— И последний вопрос. Алжир недавно, буквально вчера, объявил о том, что хочет в скором времени присоединиться к БРИКС.
— Целый ряд стран заявили о своём намерении так или иначе присоединиться к БРИКС. И это, безусловно, такое интересное событие, потому что говорит о международном авторитете данного интеграционного объединения. Мы ждём, в конце августа состоится саммит БРИКС. И тема расширения как раз будет на повестке дня. Участники БРИКС будут это обсуждать. Сейчас там есть определённые нюансы в подходах, какой лучше формат для расширения принять, стоит ли его принимать. Но эта тема будет обсуждаться. Российская Федерация удовлетворена тем, что больше и больше стран проявляют живой интерес к этому объединению.