26 мая 2015 года артиллерия украинской армии открыла огонь по Донецку. Два снаряда попали в дом семьи Анны Тув. Погибли её муж и старшая дочь, двухлетний сын и новорождённая дочка получили травмы, сама женщина потеряла руку.

Анна Тув

«Мы обедали во дворе дома, — вспоминает Анна. — Обстрелов не было несколько дней, всё было тихо. А потом рядом с нами начали падать мины, все побежали в дом. Я попросила мужа побыть с детьми, пока занесу клетки с цыплятами, а когда услышала свист, побежала к семье. Успела забежать за порог и захлопнуть дверь, но в этот момент в коридор попала мина. Муж успел закрыть меня собой, но взрывной волной меня выбросило на улицу. Я потеряла сознание, очнулась от резкого запаха газа. Пыталась выбраться из-под завала, звала мужа и старшую дочку, но в ответ слышала только плач младших детей. Потом в какой-то момент мне стало легче — это сосед поднял железную дверь, которой меня придавило».

Анна побежала на крики сына Захара. Она вытащила его из-под завалов и вместе с ним спряталась за холодильник, потому что снаряды продолжали падать. Только тогда Анна поняла, что у неё нет левой руки. Из дальней комнаты доносился плач двухнедельной Миланы, но до неё было невозможно добраться — в воздухе стояла плотная завеса пыли.

Когда обстрел прекратился, сотрудники МЧС вытащили из-под завалов тела мужа и старшей дочери. «Была уверена, что Юра с Катей живы и просто лежат без сознания, — говорит женщина. — Не могла представить, что они погибли. А потом я увидела половину тела дочери, а рядом с ней лежащего лицом вниз мужа без рук и ног».

Уехать из Донецка Анне удалось через год. С 2016 года вместе с детьми и мамой она живёт в Подмосковье на пенсию по инвалидности. Милана получила лёгкие осколочные ранения, Захар — ожоги и рваные раны. После контузии мальчик жалуется на зрение, его мучают сильные головные боли.

«Захар всё время спрашивает про папу, когда они увидятся, — рассказывает мама мальчика. — Ему объяснили, что папы и Кати больше нет, но он не может осознать, что никогда их больше не увидит. Скучает и ждёт их. У меня не поворачивается язык сказать ему, что они умерли».