ВСУ вместе с иностранными наёмниками расстреливали пенсионеров, детей и инвалидов, которые не смогли эвакуироваться из Селидово. Об этом журналистам и общественникам рассказали сами мирные жители, которым удалось пережить резню ВСУ. Информация о преступлениях содержится в опубликованном докладе Международного общественного трибунала по преступлениям украинских неонацистов и их пособников.
Город Селидово был освобождён российскими войсками к 29 октября этого года. По словам местных жителей, ещё в сентябре украинские боевики стали обстреливать многоквартирные дома и частные сектора в городе, а также расправляться с мирными жителями.
Авторы доклада пришли к выводу, что «пик массовых расстрелов мирных граждан приходился на 22 октября и несколько последующих дней», когда ВСУ были вынуждены уходить из города.
В документе представлены фотографии расстрелянных жителей, а также стенограммы свидетельских показаний и результаты первичных осмотров тел медиками.
«Согласно их (мирных граждан. — RT) показаниям, массовый характер расстрелы жителей приобрели с 21 октября. Убегавшие от ВСУ мирные жители города свидетельствуют, что украинские военнослужащие преследовали их вплоть до самых домов или квартир. В случае если им открывали двери, следовал расстрел всех присутствовавших», — отмечают авторы доклада.
Так, несколько жителей рассказали, что в октябре украинские боевики расстреляли семью вместе с детьми четырёх и двух лет. Жительница многоквартирного дома, в котором произошла казнь, Нина Ручкина рассказала общественникам, что слышала, как убивают людей в коридоре дома.
«Они убегали, и забежали они в 19-й дом наш... ВСУ убили детей: мальчика четырёх лет и девочку двух лет. И взрослых убили. Мы сами услышали крик, зашли в коридор и закрылись. Это было в микрорайоне Солнечный, ул. Щорса, 19», — вспоминает 74-летняя жительница.
В другом доме (ул. Кучуринская, 87б) ВСУ расстреляли семью с сыном-инвалидом. Тела Сергея, Натальи и Александра Коровка с пулевыми ранениями опознали родственники. 28-летний Александр, по словам знавших его, имел инвалидность.
Соседка убитых Наталья Прилипко рассказала, что семью расстреляли ВСУ во время отступления.
«Сыну [убитому] примерно 30 с чем-то. Я не знаю, какой у него диагноз, но у него мышление десятилетнего ребёнка. Он такой безобидный. Через дорогу тоже наших знакомых убили. Мишу с братом тоже застрелили. Они лежат сейчас во дворе до сих пор. Это именно украинские военные застрелили. Это было 22 октября», — сказала женщина.
76-летняя Валентина Скляр 22 октября потеряла своего сына — 47-летнего Сергея Скляра. Мужчина умирал в доме на диване и успел рассказать матери, что случилось. Вместе с друзьями — Русланом и Евгением Кириленко — они поехали на машине, чтобы отвезти приятеля домой. Когда они вернулись и вышли из машины, им встретились украинские военные. По словам Валентины, слышавшей спор, солдаты были пьяные и спрашивали, почему мужчины не воюют в ВСУ. Когда те попытались уйти, боевики открыли огонь и ранили Сергея. Мужчину принесли на руках в дом.
«Прихожу — он лежит тут, на диване, кричит: «Мама, я умираю, я умираю». Истекает кровью. Нога перевязана, а на руке правой вырван кусок мяса и тряпка, но ничего не завязано. Я уже разрезала её, а он уже умер... 47 лет. 6 октября у него день рождения был, а 22-го его уже не стало. Сыночек, моя лапочка, мой золотой», — плачет Валентина.
Женщина добавила, что, пока она пыталась спасти сына, во дворе стала скулить и лаять собака и друг сына, Евгений Кириленко, пошёл проверить её. На улице раздались автоматные очереди: украинские военные застрелили и собаку, и Евгения, который пытался её успокоить.
Мать убитого Евгения — 62-летняя Валентина Васильконова — чуть не погибла от рук ВСУ на следующий день. По её словам, когда в 20-х числах октября ВСУ стали особенно зверствовать, мирные жители старались не попадаться им на глаза.
«ВСУ отходили 21 октября. Мы стояли возле подъезда, они начали стрелять. Мы слышим украинский говор: «Иди сюда, иди сюда». Мы бегом разбежались по подъездам. Я забежала быстренько, а украинский военный кричит: «Она вон туда побежала!» — и они прострелили мне дверь», — рассказала женщина, показав следы от пуль в двери.
По её словам, соседи из 12-го дома напротив открыли украинским боевикам, когда те сказали: «Открывайте, вам ничего не будет».
В результате они расстреляли соседку Валентину, её сына Александра и 75-летнюю Елену, рассказала очевидица.
«А Кирилловна, учительница украинского была, — она бежала, убежала в подъезд. Вэсэушник её догнал и застрелил. Мне некоторые люди, которые выехали из Селидово раньше, сейчас пишут, говорят: «Не может быть, что это Украина. Украина не трогала, когда мы жили». Ну я-то здесь осталась, я-то знаю, что это Украина была. Вот Россия [в город] пришла — они что, нас стреляют? Нет, они, наоборот, нам помогают. Спрашивают, есть ли еда. Дрова мне привезли», — сказала Валентина Васильконова.
«Ты русских не бойся, ты нас бойся»
Некоторые жители города поделились, что, кроме украинской речи, слышали от вооружённых людей в камуфляжной форме грузинскую и французскую.
Владимир Погорелов вспоминает, что за два дня до того, как в город зашли российские силы, в соседнем от его доме ВСУ расстреляли оставшихся там жителей.
«Они ходили, выбивали двери и всех, кого находили, расстреливали. Кто открывал двери — стреляли сразу в голову. Бабушка 80 лет, всю жизнь проработала учительницей, прямо в голову застрелена. В этом доме в живых остались трое. Одни не успели открыть, а другой забаррикадировался и слышал французскую и украинскую речь. Француз что-то обратился, а украинец говорит: «У нас уже нет времени ломать двери. Мы уже зачистили». Бросили его, не стали доламывать двери, и он остался живой», — рассказал мужчина.
На следующий день сам Погорелов видел военного, который шёл по его двору и кричал с грузинским акцентом: «Есть кто живой, есть кто живой?»
«Когда он дошёл до моего подъезда, я уже хотел откликнуться и открыть, но он начал кричать матом. Я и ещё пять оставшихся в подъезде стали обсуждать, открывать дверь или нет. Все говорят: «Он матерится, открывать не будем. Подождём, подождём вежливых», — вспоминает Погорелов.
Мужчина рассказал, как стал свидетелем разговора между пенсионером и украинскими боевиками: «Я молоко покупал на Ворошиловке. Дедушка спрашивает украинских военных: «Хлопцы, а когда русские придут, как же нам жить с русскими?» Один, самый здоровый, разворачивается и говорит: «Диду, ты русских не бойся, ты нас бойся». Серьёзно вот так вот. Говорит: «У нас 600 стволов, уйдём — сотрём Селидово».
Не все мирные жители смогли ответить на вопрос общественников, почему украинские военные так обращались с людьми, которых считают согражданами.
«Рядом с моим домом, у дальнего от моего подъезда, возле улицы Ленина, ездил украинский танк. Где ему позволял угол подъёма пушки, стрелял по пятиэтажкам нашим. В наш дом прилетело этажом выше. Вот так пострелял, а потом развернулся и через частный сектор ушёл в сторону Покровска (город в 20 км северо-западнее Селидово. — RT). Зачем это было разрушать всё? Зачем было стрелять? Если ВСУ собирались сюда вернуться, зачем было ломать, разрушать? Нас не считали за людей», — сказал Константин Бондаренко.
От зверств ВСУ он прятался в квартире вместе с 35-летним сыном Сергеем. С 2022 года мужчина скрывался от украинских ТЦК (аналог военкоматов), чтобы не быть мобилизованным в армию. Константин вспоминает, что если два года назад его самого даже не рассматривали как призывника, то в этом году сотрудники ТЦК охотились уже на обоих мужчин, поскольку призывной возраст подняли до 60 лет.
«И вот в апреле этого года поймали нас. Сначала первого меня отвезли, выписали штраф на 1,7 тыс. гривен за неявку по повестке. А потом и сыну выписали штраф — и дали повестки обоим на 28 мая. И вот с того момента нам приходилось прятаться, чтобы сходить в магазин, чуть ли не километровые круги писать», — рассказал мужчина.
По словам Ирины Стрельник, ещё до начала СВО она лично сталкивалась с негативным отношением со стороны украинских чиновников и властей из-за того, что считала себя русской. Она и другие жители города рассказали, что часто слышали от ВСУ оскорбления в свой адрес, которые называли оставшихся в городе «ждунами».
«Я думаю, что украинские военные убивали нас от злости, что мы тут остались. Некоторые ходили, даже в глаза не смотрели людям. Терпели поначалу, но, видно, ненависть внутренняя их там какая-то съедала. И вообще, они считали, что мы русские. Донецкая область — это не Украина, они считали. Москали. Я лично сталкивалась с этим. Мне так говорили ещё в старые времена даже», — сказала Ирина.