Инструктор с позывным Счастливчик — один из организаторов курсов боевой подготовки добровольцев, намеренных отправиться на СВО. Курсы проходят в Татарстане. Он рассказал RT, как и чему обучает будущих бойцов.
«Условия приближены к боевым»
— Как удалось создать подобные курсы? И достаточно ли пяти дней, чтобы передать необходимые знания?
— Я сам с 2022 года готовил ребят по военной медицине — и за лентой, и в разные регионы по запросу приезжал с занятиями. У себя в республике я долгое время пробивал, чтобы открыли подобные курсы. Недавно нам пошли навстречу, ДОСААФ предложил мне и ещё нескольким дружественным инструкторам организовать такую работу. Мы всё обговорили и стартовали две недели назад.
Правда, распорядок, который изначально предлагался, я весь перечеркнул, потому что там были слишком тепличные условия. Привёл расписание к должному образу. В шесть утра подъём, затем зарядка, завтрак — и до десяти вечера идут занятия с небольшими перерывами. Даже перекуры проходят в режиме общения по теме занятий, инструкторы делятся своим опытом. Ребята практически не отдыхают, а беспрерывно оттачивают материал.
Уставщины нет, но дисциплину я требую соблюдать очень жёстко. Дисциплинарные наказания обычно назначаются в виде отжиманий и приседаний. То есть идёт дополнительная физподготовка и боевое слаживание, поскольку за нарушение одного бойца отвечает весь коллектив, мы прививаем мысль, что теперь вы одно целое.
За пять дней действительно можно научить, передать ребятам базу, фундамент, от которого они будут отталкиваться. Дальше они пойдут на учебные полигоны уже с базой, и им будет намного легче. Большая часть курсантов — «первоходы», поэтому им надо в сжатые сроки привить основы. Восемь из десяти не имеют боевого опыта. Есть и те, кто уже прошёл ЧВК, но и они после окончания курсов говорили мне, что получили много новой информации, которую усвоили и отработали.
— Как организованы занятия? Какие навыки передают бойцам?
— У нас два дня идёт тактика ведения боевых действий, два — медицина и один день посвящён БПЛА (какие виды есть, как их поднять, базовые сведения).
В каждой группе 20—25 человек. Это комфортное количество для полноценной работы одного инструктора. Обучение проходит на полигоне, здесь созданы все условия. Есть учебные классы, есть площадки для отработки, окопы, спортплощадка.
Занятия проходят как по теории, так и практически, иногда в совмещённом режиме. Условия максимально приближены к боевым, мы используем светошумовые гранаты, холостые патроны. Также показываем видео- и фотоматериалы из нашего архива, закрытого для публичного просмотра.
В военно-медицинской подготовке я в первую очередь учу работе в «красной» зоне. Наложение жгутов, турникетов, остановка кровотечения, применение обезболивающих препаратов, эвакуация, общая информация по травмам. Всё это отрабатывается до автоматизма на полигоне с использованием светошумовых эффектов, чтобы люди были максимально готовы к тому, с чем столкнутся.
Кроме того, приучаем замечать ловушки. Так, боец, заходя в учебный класс, может неожиданно наткнуться на растяжку. Это делается, чтобы человек всегда обращал внимание на такие моменты, включал логику.
Помимо передачи медицинских навыков, моя цель — заставить их мозги работать в части принятия серьёзных решений, готовности принять ответственность на себя. Отдельно объясняю, как вести себя в плену, почему надо всеми силами избегать плена, но если уж попали, то что делать.
Между основными занятиями я провожу беседы по социальным и бытовым вопросам: как не растеряться, чего придерживаться, как общаться, соблюдать иерархию; как поддерживать гигиену, правильно использовать мыло и воду, запасы которых ограничены.
Вначале все заходят на эйфории, мол, чему тут нас научат, мы и так всё прекрасно знаем. А по окончании занятий благодарят. У них открываются глаза на многие вещи, они переосмысляют в целом всю ситуацию. В первый день, как мы это называем, происходит «обломка». Если, к примеру, слышу, что основная мотивация — заработать деньги, то провожу беседы, показываю фото, видео, и к концу первого дня они уже все в подвешенном состоянии. Потому что у них наконец появилось понимание, куда они идут. Они просто молча уходили в казармы, а к утру начинались вопросы: а как быть, а что дальше? У них полностью менялось мировоззрение, и уже дальше они начинали работать.
«Встречусь с выпускниками за лентой»
— Что за люди приходят на курсы, какая основная мотивация у бойцов?
— Средний возраст 30—45 лет. Самому старшему было 60 лет, а самому младшему — 18. Парень из Курской области, такой невысокого роста шустрый мальчишка. Говорю: какая у тебя мотивация? Ведь все считают, что в 18 лет надо кутить, ходить по клубам, играть в компьютерные игры. Или хотя бы учиться. Он сквозь зубы выдавил: «Месть». Оказалось, что погибли его близкие друзья и он хочет пойти, чтобы отомстить. Мы этот момент проработали, и удалось к концу поменять мотивацию, теперь цель — служить Родине и с честью вернуться домой.
Потому что боец с мотивацией мстить — нестабильная боевая единица, это как бомба замедленного действия.
Приезжают из самых разных регионов — от Якутии до Луганска. Наверное, большинство решили уходить на СВО именно через Татарстан, потому что у нас максимально упростили оформление, всё делается в режиме одного окна. Отбор идёт строгий, но бюрократические процедуры сведены к минимуму.
На многих повлияли последние события в Курской области, большинство приходят с целью выбить фашиста с нашей земли. Вот вчера я с одним мальчишкой беседовал. Он из ЛНР. Говорит: у меня там мать, дети, а ракеты как летали, так и летают. Признался, что решение заключить контракт далось тяжело, чтобы окончательно определиться, у него ушёл год.
У нас многие ребята идейные, у них с самого начала чёткое понимание того, что зашёл фашист — и его нужно выбить. В первую очередь это ребята из Луганска, Ростова, Курска, Белгорода. Оттуда, кстати, больше всего молодёжи. Они целенаправленно приехали в Татарстан с мотивацией защитить свою семью и выдавить фашистов с нашей земли. За это я ручаюсь.
Но и у тех, кто изначально пришёл за деньгами, к концу курсов финансовый вопрос отходит уже на третий план. Думаю, даёт эффект информация, которую они получают, — просмотры фото и видео из нашего закрытого архива, личные беседы. Я и другие инструкторы с боевым опытом честно рассказываем, что происходит, что собой представляют наши оппоненты, что они вытворяют по отношению к мирному населению, к нашим военнослужащим.
— На современном театре боевых действий реалии меняются каждый день. Как удаётся готовить людей к новым рискам?
— Мы постоянно анализируем последние события, опыт наших ребят. Раз и навсегда прописанной программы нет, можно сказать, что корректируем в режиме реального времени и сразу передаём последнюю информацию ребятам. Например, я вечером получил сообщение от медиков, которых готовил, что наши оппоненты поменяли тактику. На следующий день мы уже с этим работали.
Учли и последний опыт Курска — это работа с ДРГ, с местным населением. Как себя вести, как правильно держать дистанцию и прочее. Это мы обговариваем до мелочей. Вот вчера беседовал с мужчинами из Курска и Луганска на тему «ждунов» и параллельно следил за их реакцией. У них глаза округлились, думал, пойдёт негатив. Но нет, они сказали: а ведь и правда, а мы на это сквозь пальцы смотрели. То есть к людям приходит понимание, если показать ситуацию под новым углом.
У меня главная мотивация — подготовить ребят, чтобы они не ушли пустыми и все вернулись домой. Я ко всем проникаюсь, мы потом поддерживаем общение, я 24 часа для них открыт. Не бросаю ребят даже по окончании курса. Скоро я со многими своими выпускниками встречусь непосредственно за лентой, потому что и сам собираюсь обратно.