«Противник постоянно пытается нас вычислить, — рассказывает Добрый, старший офицер реактивной батареи. — Иногда ему даже удаётся обнаружить наши координаты, но нам разведка сообщает об этом, и мы срочно перекатываемся. Порой приходится менять место раз по пять. До огневого взаимодействия дошло только однажды. Но все живы, слава богу, остались».
На Добром лежит вся работа реактивной батареи на огневых позициях. Во время задачи он находится в командном пункте — специальном помещении под землёй. Когда ему поступает цель, он обрабатывает её и ставит задачу одному из расчётов. В его случае это расчёты реактивной системы залпового огня «Ураган».
«Они запускают боевую машину и выдвигаются на точку, которую я им говорю. Приехали, выставились, навелись, доложились, и, когда всё готово к работе, я даю уже данные по цели. Это либо пехота противника, либо техника, либо какой-то укрепрайон», — объясняет собеседник RT.
Там, где находятся позиции боевых машин Доброго, всё передвижение техники происходит исключительно по полям, которые на период распутицы превращаются в бескрайние моря густой и очень липкой грязи. Вместо дорог здесь только разбитая колея, вдоль и поперёк изъезженная колёсами и гусеницами, в которой запросто можно увязнуть. Но «Ураган» здесь ездит с лёгкостью.
«Для него это не грязь. Восемь колёс, практически 11 м длины — вообще идеально. «Ураган» проезжает через двухметровый ров так, что его даже не колышет. Просто проехал — да и всё», — улыбается Добрый.
«Самый старый лейтенант»
С «Ураганами» Добрый впервые познакомился только в зоне СВО, хотя его военная карьера началась в 2009-м, когда он призвался на срочную службу. Однако буквально через три месяца новоиспечённый срочник подписал контракт и уехал на три года в Чечню.
«Потом уволился, попробовал себя на гражданке, поработал где-то год-полтора — и решил вернуться обратно в армию, на этот раз в спецназ», — вспоминает офицер.
В тот период у Доброго начались постоянные командировки. Не один раз возникала ситуация, когда его группа возвращалась после нескольких месяцев поездки и должна была идти в отпуск, но не проходило и пары дней, как всех срочно вызванивали, проводили боевое слаживание и отправляли в новую командировку, опять на несколько месяцев.
Командировки закончились, и Добрый стал постоянно находиться в бригаде, посвящая время тренировкам. В то время 26-летний боец понял, что пора расти дальше. Чтобы получить офицерское звание, спецназовец решил поступить в Михайловскую военную артиллерийскую академию в Санкт-Петербурге.
«Выпустился в 2022-м, когда мне был уже 31 год — самый старый лейтенант академии, — смеётся офицер. — С остальными выпускниками у меня разница была восемь — десять лет».
По воспоминаниям Доброго, после выпуска им дали по 15 суток отпуска: «Я по распределению отправился в гвардейскую бригаду морской пехоты, в Петропавловск-Камчатский. Пробыл дней пять, может быть, как мне говорят: «Всё, здравия желаю, командировка». Я отвечаю: «Есть! У меня вещи собраны». Рюкзак на плечо — и на самолёте во Владивосток, на полигон. Две недели тренировок там, оттуда вылетели забирать «Ураганы», и 28 июля 2022 года мы уже пересекли ленточку».
В январе началось наступление российских войск на Павловку в ДНР.
«Работа была очень интенсивная. Не спали по трое-четверо суток. Каждые 20—30 минут могла прилетать задача. Только отработали, не успели отъехать даже — и новая цель. Отработали очень хорошо, на пять с плюсом, — констатирует офицер. — В основном занимались контрбатарейной борьбой. Когда противник подтягивал резервы, мы их тоже уничтожали: живую силу, технику. Работали абсолютно все расчёты. Были такие задачи, когда сразу три машины одновременно были задействованы. В таком темпе всё продолжалось где-то семь-восемь дней. А в марте мне за Павловку пришла награда — орден Мужества».
После успешного взятия Павловки задачи стали поступать реже, особенно после того, как российские войска окончательно закрепились в населённом пункте. Но тишина продлилась недолго. В июне началось контрнаступление ВСУ.
«Работы снова было много. Отрабатывали резервы противника и занимались контрбатарейной борьбой. Контрнаступление мы сдержали, а уже после июня работа пошла на спад. Может быть, мы просто привыкли к более интенсивной работе, к постоянной суматохе, беготне. И нам просто так кажется. Возможно, это вообще нормальный рабочий график», — улыбается Добрый.