— Если позволите, давайте без раскачки: в какой физической форме вы находитесь прямо сейчас?
— Если мы берём за основу длинную дистанцию в триатлоне, которым я занимаюсь, то 100 м я проплываю примерно за 105 секунд, а надо на 10—15 секунд быстрее, пробегаю километр за 5:30—5:40 (минут. — RT), а 90 км на велосипеде преодолеваю за 2 часа 40 минут. Эти цифры далеки от желаемых результатов, но этому есть объяснение. Прошедший год был сложным... Но при этом я 20 раз подтягиваюсь, чего не мог сделать со времён учёбы в военном училище. Хотя некоторые коллеги, которых я мотивирую собственным примером, на внутренних соревнованиях делали больше.
— Зима внесла коррективы в ваше функциональное состояние?
— Принципиально нет. Лишние килограммы появились — это естественно, надо же было пережить этот период. Я такой же человек, как и все остальные. Сталкиваюсь с теми же проблемами, что и обычные спортсмены-любители. Поэтому перед ближайшим стартом нужно будет сбросить около 6 кг. Но чувствую себя вполне комфортно. Первый старт 22 мая в Геленджике — Ironstar 113 в составе команды. Анастасия Крапивина будет плыть, я — ехать на велосипеде, а Максим Вылегжанин — бежать. Поэтому у меня больше ответственности перед ними, а не из-за общего результата, так как ребята со своими этапами справятся. Но в воскресенье я провёл длительную тренировку на станке с хорошим пульсом и остался доволен. Из зимы выхожу в комфортном состоянии.
— По вашим соцсетям можно предположить, что ваша профилирующая дисциплина — бег, а не велоспорт.
— Нет, сейчас всё-таки велоспорт. У меня будет два индивидуальных старта — Ironman в Санкт-Петербурге и Half Ironman. К этому моменту хочу подтянуть плавание и бег. А пока концентрируюсь на велосипеде. И он доставляет мне больше удовольствия, чем остальные виды.
— Это связано с возрастными изменениями?
— Нет. Для меня два важных компонента — мотивация и тренер. Удивительно, но лучший результат на Half Ironman я установил в 2019 году. Если бы не получил штраф, уложился бы в пять часов, а время на велосипеде составило 2 часа 34 минуты. Поэтому лет пять для высоких результатов точно ещё есть. Вопрос в готовности и стрессоустойчивости, так как моя основная работа, разумеется, отнимает слишком много энергии и находится в приоритете.
Что касается второго компонента, то у меня классный тренер — Максим Крят, возглавляющий Федерацию триатлона Казахстана. Мы с ним давно работаем, а в 2015 году я даже сумел под его руководством улучшить результат на Ironman, преодолев дистанцию за 10 часов 41 минуту. За это время он хорошо меня узнал и стал не просто наставником, а психологом. Поэтому мне в удовольствие этим заниматься, есть мотивация. Да, пока нет возможности проходить полную дистанцию. Но мне нравятся командные соревнования, на которых я могу продвигать Удмуртию. Думаю, с этой точки зрения, год должен получиться интересным.
— Получается, вы оставили мечту выступить в финале Ironman?
— Нет. Я очень амбициозный и хочу попасть на чемпионат мира. Не скрою, это будет проще сделать, сменив возрастную категорию на «50+». Пока мне 47. На посту главы региона у меня вряд ли будет время, чтобы попасть в четвёртку в младшей группе. Для этого необходимо преодолевать «железную» дистанцию из девяти часов, а значит — в межсезонье тренироваться минимум по 14—16 часов в неделю, а ближе к началу сезона — по 20—25 часов.
При моей работе это невозможно и не является приоритетом. Ведь я занимаюсь триатлоном для здоровья, чтобы иметь возможность переключить голову и быть более эффективным в основной деятельности — управлении республикой.
— В 2016-м вы сказали, что люди лукавят, когда говорят, что им трудно найти 20—25 часов в неделю на тренировки. Значит, ваше мнение поменялось?
— Нет, но это очень сложно. По-моему, я единственный прошёл дистанцию Ironman, будучи главой региона. Мой друг, губернатор Курской области Роман Старовойт, сделал это за некоторое время до назначения. Вопрос не в часах, а в эффективности. И в этом мне очень помогает мой тренер. Но для меня триатлон и занятия спортом — не обуза. Я люблю плавать, бегать, ездить на велосипеде. Это отдых. Он балансирует и дополняет весь жизненный цикл. Я всегда жду тренировок и даже совмещаю их с работой. Например, в воскресенье у меня была трёхчасовая тренировка, во время которой мы с зампредом по здравоохранению подвели итоги и наметили планы. Когда я заступил на свой пост, на первом этаже в администрации переоборудовал медицинский кабинет в тренажёрный зал, в котором теперь постоянно кипит работа.
— Ironman в Клагенфурте 2018 года по-прежнему остаётся самым тяжёлым в вашей любительской карьере?
— Самым тяжёлым и самым счастливым. Хотя те, кто далёк от триатлона, мне не верят. В общей сложности я затратил 11 часов и 30 с чем-то минут. Тот год был для меня очень стрессовым, я четырежды принимал решение сняться с дистанции. Кроме того, присутствовал эмоциональный компонент. Мой старший и близкий друг Станислав Говорухин считал, что я занимаюсь ерундой, а когда в 2017-м приехал поддержать меня на выборах, напротив, посоветовал не сдаваться. Это стало для меня невероятной мотивацией, я испытал абсолютное, выкристаллизованное счастье. После тяжелейшего велоэтапа я бежал и улыбался.
Хорошо помню этот день — 1 июля, потому что тогда же сборные России и Испании выявляли лучшего в 1/8 финала чемпионата мира по футболу. Беговая трасса проходила по площади с ресторанчиками. Когда наши пропустили первый мяч, все начали меня подбадривать. Но на втором круге я заметил, что сидящие там испанцы заметно погрустнели.
Мой знакомый ещё пошутил, что если ускоримся, то успеем на серию пенальти. И что вы думаете? Мы финишировали именно в тот момент, когда Игорь Акинфеев отбил второй одиннадцатиметровый. Поэтому в совокупности в Клагенфурте я испытал классные эмоции, которые дали мне мотивацию работать дальше.
— В 2019 году было уже проще?
— Нет, с точки зрения подготовки даже тяжелее. Я вышел на Half Ironman в Нур-Султане в плохой форме, с лишним весом, разобранный, прошёл его, но затем показал лучший результат на старте в Зеленоградске. Именно такие преодоления демонстрируют твои возможности и ресурсы, заставляют эффективно использовать время. А результат даёт больше эмоций и позитива.
— Профессионалы во время забегов думают о результате, прислушиваются к своему телу. У любителей большее значение имеет психологический момент, потому что всегда присутствует соблазн сойти с дистанции. К какому типу вы себя относите?
— Сложно поверить, но со старта у меня начинаются пять или десять часов искреннего счастья. Кайфую от каждой секунды, и становится грустно, когда всё заканчивается. Помню ещё один эпизод в Клагенфурте. Финишная петля пересекает выход из транзитной зоны, где спортсмены меняют амуницию между этапами. Бегу, а передо мной возникает пожилая пара. На спинах у обоих надпись «50 лет вместе». И это меня так проняло…
А ещё был момент на втором круге велодистанции там же. Крутой подъём, приличный «тягунок». Я думал не о том, что скоро финиш, мне просто было интересно, как я его преодолею, потому что силы на исходе. А вдоль трассы стояла странная группа поддержки в зелёных костюмах, которая ухала, как исландские болельщики на футбольном Евро во Франции, и тем самым создавала невероятную атмосферу. Мне даже захотелось ещё раз проехать эту дистанцию. Поэтому преодоление у меня вызывает только восторг и счастье.
— Можете представить, что в 70 лет пройдёте полную дистанцию Ironman или хотя бы половину?
— Абсолютно, ничего не исключаю. Мой хороший знакомый Леонид Богуславский, которому в июне исполнится 70, с тяжёлой травмой побежит свой пятый Ironman. Но я себя не ограничиваю по видам спорта, может, займусь чем-то ещё. Но пока цель — отобраться на чемпионат мира. Поэтому не брошу, пока её не достигну.
— Вы уже многого добились в триатлоне. Не задумывались, что вам нужен новый вызов?
— Немного провокационный вопрос. Если честно, есть небольшой спад мотивации в силу того, что в основной деятельности получается далеко не всё, что хотелось бы. Туда уходит больше энергии и эмоций, а чем-то необходимо жертвовать. Но мы с тренером договорились, что не стоит зацикливаться. Верю, что организм сам почувствует, когда придёт время перезагружаться. А может, получится так, как в 2019 году. В середине июля в Нур-Султане я преодолел половинку за 5 часов 46 минут, а буквально через две недели в Сочи уже спокойно тренировался. Значит, организм адаптировался. Поэтому никаких жёстких горизонтов перед собой не ставлю. Пойдёт, будет легко — продолжу.
— Допускаете, что после триатлона захотите попробовать себя в новом виде спорта, например покорить несколько восьмитысячников — спутников Эвереста?
— Пока нет, хотя чего только не предлагали, в том числе и скалолаза из меня сделать хотели. Но я предпочитаю игровые виды спорта. Этот год, кстати, получился особенным, потому что собрал все возможные травмы. Поэтому футбол отпадает, а в баскетболе вполне себя вижу. Тем более я ещё болельщик. В горах же пока не чувствую динамику. Мне нужно серьёзное преодоление, помноженное на движение, высокий темп, — словом, рок-н-ролл. Поэтому когда друзья рассказывают, что по сантиметру в минуту преодолевают в горах, становится грустно.
— Профессионалы говорят, что на отдых после длительного забега нужна как минимум неделя. У вас этого времени нет по определению. Как вам удаётся так быстро восстановиться?
— Это установка, всё идёт от головы. Если уговариваешь себя, что неимоверно устал, — такое состояние и будет. Разумеется, не стоит на следующий день играть в баскетбол, а в остальном я никогда не выделяю специальное время для отдыха. Например, 22 мая у меня после эстафеты в Геленджике, вечером важное мероприятие в Краснодаре. И я рад такой перспективе. Да, иногда накрывает. В такие моменты стараюсь уйти подальше от команды, чтобы они не почувствовали, но всё равно продолжаю много работать. Кстати, я не могу поздно вставать. Проснусь в 08:00 — и уже ощущение, что полдня пропущено.
— Команда единомышленников не страдает от ваших многочисленных тренировок?
— С чего? Сейчас все видят друг друга в основном только на экранах, пандемия же. Но я осознал, что в сложившейся ситуации некоторые могут пристраститься к алкоголю. Поэтому всех необходимо отвлекать. Я записал видео, на котором подтянулся семь раз, и поручил мужчинам тренироваться в трёх направлениях: подтягивании, планке и отжиманиях. Когда летом снимем ограничения, обязательно посоревнуемся. Для многих это стало вызовом. Конечно, я ничего не навязываю, но считаю, что нужно держать себя в форме.
— Вы можете себе позволить выйти на улицу без сопровождения, чтобы провести тренировку?
— Да, для меня вообще обычное дело одному выйти в город. Ещё вопрос, будет ли успевать за мной охрана. (Смеётся.)Вчера, например, ходил по площади, спрашивал, что люди обо мне думают. Мне так комфортно. Хотя на тренировках бывают и забавные случаи. Когда только возглавил республику, пришёл в бассейн. Плыву и замечаю, что на бортике сидит слишком много людей. Потом спросил у тренера, что случилось, мне сказали, что все пришли посмотреть на меня.
Вокруг резиденции ровно километр, все знают, что иногда я здесь бегаю. Иногда ко мне кто-то может присоединиться, сфотографироваться, задать вопрос. Так я познакомился с одной бабушкой, которая занимается скандинавской ходьбой. Теперь она всегда меня встречает, ставит задачи и даёт ценные советы.
— Нечасто можно встретить главу региона, настолько серьёзно занимающегося спортом. Мотивирует ли ваш пример жителей Удмуртии?
— Одних мотивирует, других наоборот. Если человек и так сидит на диване с пивом и меня критикует, то мои тренировки будут его только раздражать. Но, к счастью, абсолютное большинство это заставляет взглянуть на себя со стороны. Часто пишут, что благодаря мне вышли на зарядку, говорят спасибо. Личный пример — самый короткий путь достижения цели. А я с удовольствием участвую в республиканских стартах наравне с обычными жителями, и кому-то очень приятно обогнать главу Удмуртии. Один парень даже написал в соцсетях: «Классный был старт в Воткинске. И да, я сделал Бречалова». Его даже не смутила разница в возрасте, которая составила почти 20 лет.