— Вплоть до 10 апреля руководство Абсолютного бойцовского чемпионата боролось за возможность провести UFC 249. Расскажите, как развивались события в последнюю неделю вплоть до его официальной отмены?
— Та неделя выдалась очень интересной. Вечером 18 апреля я мог провести турнир в Калифорнии в индейском казино «Тачи Пэлас». Но СМИ и госчиновники просто с ума посходили. В итоге они дошли до властей и добились того, чтобы я не проводил это мероприятие.
— Складывается впечатление, что власти и СМИ оказали на вас меньшее влияние, чем ваши партнёры…
— Совершенно верно. На мнение СМИ мне глубоко плевать, на мои решения они совершенно не влияют. Мне вообще нет до них никакого дела. Так что роль сыграли ESPN и Disney.
— Вы планировали организовать мероприятие в индейской резервации неподалёку от Фресно. Правда, что вы достигли каких-то договорённостей не только по UFC 249, но и на несколько месяцев вперёд?
— Да. Поскольку своих позиций они не сдавали и были готовы провести это мероприятие со мной, я пообещал им, что, когда мы вернёмся в Калифорнию, первый турнир в штате пройдёт у них. Знаете что? Я могу проводить там вообще все шоу — за то, что они оставались на моей стороне.
— Изначально в главной схватке UFC 249 должна была состояться дуэль между Хабибом Нурмагомедовым и Тони Фергюсоном, но действующий чемпион в лёгком весе не смог вылететь в США. При этом многие не поверили в эту историю и обвинили его в трусости. Как всё было на самом деле?
— Всем известно, чем в итоге обернулась эта история с коронавирусом. Но, когда всё только начиналось, стоило только нам добиться каких-то подвижек, как на следующий день ситуация полностью менялась. Ты просыпаешься на утром, а правила — другие. Так получилось, что Нурмагомедов оказался в ситуации, из-за которой его отправили назад в Россию. Он этого не хотел, и это не выбор Хабиба, но так случилось. Тут никто не виноват. Все мы допустили определённые ошибки при подготовке к турниру, поскольку мы не провидцы и не знали, что будет дальше.
— Когда оказалось, что Нурмагомедов не сможет принять участие в бою с Фергюсоном, его место занял Джастин Гэтжи. При этом он был готов выступить на коротком уведомлении…
— Оба противника достойны похвалы за то, что согласились. В сложившихся обстоятельствах ребятам сложнее тренироваться, да и вообще тут много переменных. Но они доверились мне и сказали: «Хорошо. Мы будем готовиться. Хотя и непонятно, когда состоится бой и как всё будет проходить». Я им очень благодарен и уважаю своих бойцов. Такова одна из причин, по которым я так за это ратую.
— На бумаге схватка между Фергюсоном и Гэтжи обещала стать настоящей бойней. Вы согласны?
— Более чем! Бой обещал быть крайне жёстким. И я всё ещё пытаюсь сообразить, как сделать так, чтобы он состоялся. Чтобы ребята могли занести себе это в послужной список, а победитель стал бы готовиться к битве с Хабибом, когда он сможет вернуться. Я надеюсь на сентябрь или октябрь — или когда там закончится вся эта история.
— На данный момент нет возможности устроить поединок между Нурмагомедовым и Фергюсоном?
— С Хабибом точно не получится, потому что начался священный месяц Рамадан, а он ревностный мусульманин. Так что он вернётся только в сентябре-октябре. Поэтому я хочу, чтобы состоялся бой Гэтжи и Фергюсона, ведь они сейчас одни из лучших легковесов в мире. Это должна быть отличная схватка. Как вы и сказали, она станет очень захватывающей и жёсткой.
— Как обстоит дело с остальной частью карда?
— Поскольку мне пришлось отложить уже четыре мероприятия, доступных спортсменов сейчас хоть отбавляй. Значит, я смогу наполнить турнир самыми невероятными дуэлями, чтобы он вышел лучшим из лучших. Буквально в самом дебюте предварительного карда вы воскликнете: «С ума сойти! И это только первый бой?!» И так до самого главного сражения.
— Также одним из сильнейших легковесов планеты считается Конор Макгрегор, который в январе триумфально вернулся в октагон. Тогда ирландец расправился с Дональдом Серроне…
— Макгрегор провёл невероятный бой. У людей было немало вопросов к нему — ведь он через многое прошёл, долго не выступал. Все интересовались, как он себя проявит. И он сделал это превосходно.
— В последнее время одним из самых ожидаемых противостояний называют дуэль между полусредневесами Тайроном Вудли и Колби Ковингтоном. Есть вероятность, что она состоится на грядущем шоу?
— Люди часто публично говорят: «Хочу такой бой, хочу сякой», — и бросают друг другу вызовы. Но далеко не факт, что они действительно этого желают. Нельзя верить каждому такому заявлению или призыву. Разумеется, это был бы отличный поединок, и я бы моментально согласился его организовать.
— В прессе озвучивалось мнение, что вы пытаетесь устроить шоу исключительно из корыстных целей. Было тяжело слышать подобное?
— Конечно. Как можно говорить, что меня не заботят здоровье и безопасность бойцов, когда это всё, что нас волнует? В нашем спорте этот аспект всегда в центре внимания, и мы очень серьёзно к нему подходим. Вот взгляните на нашу статистику: за всё время существования UFC никто из спортсменов не умер и не было ни одной по-настоящему серьёзной травмы. А всё потому, что мы вкладываемся в безопасность.
— В преддверии окончательной отмены UFC 249 в СМИ появилась информация, что турнир пройдёт на острове…
— Я дал интервью ESPN. Сказал, что сейчас пытаюсь договориться, чтобы наша организация смогла проводить бои на отдельном острове. Мне это нужно для того, чтобы обеспечить возможность устраивать битвы с участием иностранных бойцов — ведь в страну их сейчас не пустят. А если я буду организовывать схватки исключительно в США, то мы быстро истощим всех американских атлетов, и драться будет некому. Чтобы всё работало как надо, мне нужно задействовать своих ребят из других стран.
— Что случилось потом?
— Журналист ESPN был единственным, кому я об этом рассказал. Но другие бросились писать свои материалы на основе его интервью, и вот я уже слышу, что UFC 249 пройдёт на только что купленном мной острове… Да я никогда ничего подобного не говорил! Этим людям плевать на истину. Они пишут всё, что их душе угодно, не заботясь о правдивости материала. Никто не звонит, чтобы подтвердить информацию. Ничего подобного. Они просто открыто лгут. Нельзя верить ни одному слову СМИ. И по какой-то мерзкой причине все они (даже те, кто освещает наш спорт) ни за что не хотели, чтобы этот турнир состоялся.
— Вы являетесь президентом UFC на протяжении 19 лет. Расскажите, в каком состоянии промоушен достался вам изначально.
— Я рос вместе с братьями Фертитта, моими партнёрами. Мы с Лоренцо всегда говорили, что хотим что-то сделать в индустрии единоборств. Как-то вечером его брат Фрэнк и я были в Лас-Вегасе и увидели спортсмена UFC Джона Льюиса. Фрэнк сказал: «Всегда хотел научиться борьбе в партере, бразильскому джиу-джитсу». Я ответил: «Ну с Льюисом я знаком». Подошли, завязали беседу и договорились об уроке на понедельник у нас на работе. Начали изучать БЖЖ — и прямо-таки пристрастились к нему.
— Что было дальше?
— Льюис стал приводить к нам на тренировки ребят из UFC. Мы удивлялись, до чего они толковые. В те времена на Абсолютный бойцовский чемпионат смотрели косо, но всё это предубеждение было ни о чём. Вопреки тому, чего мы ожидали, это были талантливые, хорошие парни. И у всех семьи. В то время я стал менеджером Ортиса и Лидделла. В связи с этим у меня была грандиозная баталия вокруг контракта Тито с предыдущим владельцем UFC — Бобом Мейровитцем.
— Расскажите.
— Тот однажды вышел из себя и сказал мне: «Да у меня сейчас денег нет! Не хватит, наверное, и на один бой!» Звоню братьям Фертитта и говорю: «Похоже, у UFC проблемы. Думаю, можно и нужно покупать». Мы начали переговоры, а через пару месяцев за $2 млн стали владельцами организации. Но всё, что у нас было, — это 26 контрактов, старый деревянный восьмиугольник и три буквы: U, F, C. На тот момент это даже не являлось товарным знаком и никак не было защищено.
— Назовите ваше лучшее воспоминание о работе в UFC.
— Трудно выбрать какое-то одно. Таких моментов множество. Много от чего захватывает дух. Например, когда мы впервые оказались на платном телевидении по схеме PPV (pay-per-view), когда шоу впервые транслировались на каналах Fox, ESPN. А сколько было громких боёв и мероприятий в «Мэдисон-сквер-гарден»! Мы наконец добрались до Нью-Йорка и просто триумфально побили рекорд по билетным сборам, — $18 млн! Ближайший показатель — $11 млн. Я могу днями перечислять такие вехи.
Полную версию интервью смотрите на сайте RTД.