— После ухода из спорта очень многие известные фигуристы пытались создать свои ледовые коллективы, и для большинства из них эти проекты закончились потерей больших денег. У вас была уверенность, что справитесь?
— Нет. Справедливости ради стоит сказать, что и шоу было крошечным. Просто с самого начала совершенно чётко представлял, каким оно должно было стать.
— И каким же?
— Не хотел видеть на льду никакого фигурного катания в чистом виде. Но и театра тоже. Знаете, я не слишком большой фанат ледовых постановок на тему «Щелкунчика», «Лебединого озера» и прочей балетной классики. Шоу виделось мне как нечто гораздо более современное как в музыкальном, так и постановочном планах. Хотел показать, что как спорт фигурное катание прекрасно ассимилируется с самыми разными жанрами — поп-музыкой, рэпом, тяжёлым роком.
— На ваш взгляд, именно в этом залог успеха Art on Ice?
— Именно так. До тех пор, пока человечество будет фанатеть от хорошей музыки и классных исполнителей, всё это будет работать.
— В одном из российских глянцевых журналов я как-то видела репортаж, посвящённый вашему дому в Цюрихе. И подумала, что он очень напоминает мне ваше шоу: много света, много пространства и огромное количество мелких и очень продуманных деталей, которые не сразу бросаются в глаза, но как бы исподволь создают настроение...
— Детали действительно очень важны. Мы ведь не просто берём музыку и выпускаем человека кататься под неё. Значение имеет всё. Исполнитель, аранжировка, идея, хореография, громкость звука, свет, сам фигурист должен отлично вписаться во всё это. Каждый из номеров — это всегда рассказ о чём-то значимом. А вместе эти миниатюры составляют большую историю.
— Как выглядело самое первое шоу?
— По нынешним меркам оно было совсем крошечным. Пригласил друзей, с которыми вместе катался в свою бытность фигуристом, вместе с ними тоже встал на коньки. Мы представляли несколько разных стран, поскольку мне сразу хотелось придать Art on Ice некий интернациональный колорит. Шоу проводилось на небольшом стадиончике близ Цюриха, в Кюснахте, и в целом прошло успешно. Для начала — я не потерял деньги, что сильно меня вдохновило в том плане. Задумывая продолжение, мог позволить себе уже чуть больше, чем в самом начале. Не слишком боялся рисковать.
— Несмотря на то что выдающихся фигуристов в Швейцарии на тот момент просто не было...
— Меня сильно поддержала на начальном этапе Дениз Бильманн (чемпионка мира и Европы 1981 года. — RT). В Art on Ice она стала первой настоящей швейцарской звездой. Сам я выступал на льду на протяжении четырёх или пяти лет, параллельно был продюсером, организовывал репетиции, ставил хореографию. Тогда с этим было несколько проще, так как в шоу отсутствовали групповые номера.
— На первый взгляд, та концепция была довольно простой...
— До сих пор думаю, что та внешняя простота сыграла большую роль даже в моём собственном отношении к проекту: я брался за идею, её удавалось успешно реализовать, и не было страха браться за следующую. Публика очень хорошо реагировала на сам формат, в котором на площадке одновременно находились сразу две звезды — эстрадная и спортивная. Более того, ждала таких выходов с большим ажиотажем.
— Сейчас на ваших шоу музыка исполняется исключительно вживую...
— А тогда я мог позволить себе не более пяти приглашённых музыкантов. Всё остальное было под фонограмму.
— Известные музыкальные исполнители и сейчас являются основной статьёй расходов?
— Да. А также техническое оборудование.
— Фигуристы с огромным удовольствием соглашаются выступить на ваших шоу. Как удаётся регулировать поток желающих?
— Не сказал бы, что вижу в этом проблему, гораздо сложнее, когда не из кого выбирать. Как продюсеру, мне важно иметь в шоу не только звёзд первой величины, но и тех, кто создаёт баланс на льду, исполняя характерные номера и участвуя в групповых. Это отнюдь не кордебалет. Все эти фигуристы проделывают колоссальную работу, создают настроение всего спектакля.
— В то же время в мире шоу-бизнеса успешно существует такой коллектив, как цирк Cirque du Soleil, где нет известных спортсменов...
— Такова концепция, только и всего. Она организована таким образом, что они становятся просто ненужными. Шоу не строится вокруг них.
— Главная звезда вашего нынешнего шоу — Алина Загитова, недавно объявившая о том, что берёт паузу в карьере. Видите ли вы проблему в том, что век фигуристок в одиночном катании сейчас становится предельно короток?
— Безусловно. Мне кажется очень важным, чтобы карьера чемпионов в фигурном катании была максимально длинной. Это одна из причин, почему болельщики до сих пор вспоминают Брайана Бойтано, Катарину Витт. Когда чемпион катается долго, это уже другая история, его собственная. И она не только про медали. Признаться, с гораздо большим удовольствием смотрю на ту же Женю Медведеву или Алину Загитову сейчас, нежели когда они только начинали одерживать победы.
— Почему?
— Вы можете сказать мне, что четверные прыжки — это будущее фигурного катания. Что именно это двигает спорт вперёд. Но как зрителю, мне интересна прежде всего личность на льду. Поэтому считаю в некоторой степени опасной ту тенденцию, когда спортсменка, исполняющая несколько четверных, не оставляет никому шансов с ней соревноваться. Да, это здорово, это классно, когда в стране есть сразу несколько таких фигуристок, но это создаёт и множество проблем виду спорта в целом.
— Не исключено, что в следующем году в Art on Ice может появиться спортсменка из той тройки учениц Этери Тутберидзе, которая блистает сейчас. Кого бы вы выбрали?
— Алёну Косторную. Она нравится мне больше других — как личность и исполнительница. К тому же на льду она не выглядит ребёнком.
— Насколько известно, австрийское законодательство запрещает несовершеннолетним принимать участие в публичных мероприятиях после десяти часов вечера. А вы можете пригласить в шоу фигуристку, которой нет 16?
— Пару лет назад у нас в спектакле была задействована маленькая девочка, и мы брали специальное разрешение для того, чтобы она могла кататься. Насколько мне известно, в этом отношении закон не слишком жёсткий. Разрешение требуется только в том случае, если речь идёт о длительных ежедневных гастролях. И кстати, получить такое разрешение не так сложно.
— В этом году вы выступаете в качестве продюсера первой церемонии «ледового «Оскара» — ISU Skating Awards. Что это значит для вас?
— Когда мой давний друг и партнёр Ари Закарян всё это придумал, ни на секунду не допускал, что подобную идею когда-либо получится реализовать. Но он бился за неё несколько лет и победил. До сих пор иногда думаю, что всем нам сильно повезло. Международный союз конькобежцев (ISU) не только дал добро на проведение такой церемонии, но и оказывает нам всяческую поддержку.
— Что изменилось в мировоззрении руководства ISU?
— Похоже, там наконец поверили, что с точки зрения шоу-бизнеса показательные выступления по окончании турниров — это не прошлый век, а пещерный. То, что собираемся предложить мы, должно дать очень сильный толчок к изменению ситуации.
— Вы хотите задать церемонией некий формат, внутри которого дальше всё пойдёт по накатанной?
— Ничто и никогда не идёт по накатанной, если мы ведём речь об удачном проекте. Взять Art on Ice. Шоу, как вы видите, более чем успешно, билеты бывают распроданы ещё до его начала. Каждый год мы имеем приблизительно 80 000 зрителей. Но каждый новый сезон я начинаю с нуля. Придумываю идею, реализацию, забочусь о том, чтобы не ушёл кто-то из спонсоров...
— Спортивный успех подразумевает прежде всего медали. Успешность шоу измеряется в первую очередь деньгами?
— Если бы всё определяли деньги, не было бы никакой нужды городить весь этот огород с живой музыкой и спецэффектами. Art on Ice — очень дорогое шоу. И я трачу на него всё больше и больше. Мне это доставляет удовольствие. Как и видеть полные трибуны.
— Кто за время существования Art on Ice был наиболее оплачиваемым фигуристом?
— Так сразу и не отвечу. Стефан Ламбьель, Евгений Плющенко, действующие олимпийские чемпионы, как Загитова. Могу сказать, что за всё время существования шоу у меня не было ни одного отказа по причине того, что я недостаточно плачу своим артистам.
— Один из самых известных российских кинорежиссёров при жизни был знаменит у нас в стране не только своими фильмами, но и тем, что в каждой из картин оставлял для себя крошечную эпизодическую роль...
— Нет-нет, я не выхожу на лёд, если вы об этом. С тех пор как много лет назад отнёс свои коньки в кладовку, они там и лежат. Должен сказать, что шоу от этого только выиграло — я перестал распыляться. Иначе, возможно, до сих пор не придумал бы, как увязать в одну картину лёд, воздушную акробатику, балет, артистов эстрады. Соответственно, и спектакль не имел бы того вида, что имеет сейчас.
— Не хотели бы заняться в перспективе чем-то более азартным? К примеру, организовать чемпионат для тех, кто уже закончил спортивную карьеру. Пригласить Мао Асаду, Аделину Сотникову, Юну Ким, Каролину Костнер...
— Никогда даже не думал в этом направлении. Хотя, мне кажется, это было бы интересно.