— В таких длинных забегах радоваться можно самому факту того, что удалось прийти к финишу. Но вы смогли первым добраться до него. От чего радости больше?
— Радость от того, что первым пересёк финишную черту, всё-таки больше. Это было моей целью.
— Когда вы уже поняли, что победу не упустите?
— Пожалуй, это было ночью, когда я обошёл соперника из Португалии Жоао Оливейру. Мы долго бежали вместе, а потом я обогнал его. В тот момент я понял, что, если не отступать от плана, всё будет в наших руках.
— У вас не возникало сомнений, что вы не осилите дистанцию?
— Нет, такого не было.
— Случаев, когда люди не выдерживали более коротких дистанций и даже умирали, можно вспомнить немало. У вас не было опасений за своё здоровье?
— Такого тоже не было. Это всё зависит от самого человека. Если нет противопоказаний к бегу или к ультрабегу, всё в его руках.
— Но за что-то вы переживали по ходу своего ультрамарафона?
— Переживал из-за длины дистанции. Такой в моей жизни ещё не было. Раньше самым крупным моим забегом был Спартатлон (гонка между Афинами и Спартой. — RT) на 246 км, а сейчас сразу на 40 км больше. Сложно даже представить себе такую дистанцию. После финиша Спартатлона я бы не сказал, что осилил бы ещё один марафон.
— О чём думали, пока бежали целые сутки?
— Успел передумать о многом. Это и мысли, которые можно озвучивать, и те, которые нельзя. В голову лезли философские вопросы: почему мы бегаем ультрадистанции, что нам это даёт?
— С кем-нибудь во время забега общались?
— Конечно же, общался со своим тренером Александром Головиным, а через него — со своими одноклубниками. Александр передавал мне их пожелания, напутствия. В общем, держал меня в курсе всех событий.
— Какую роль сыграла поддержка тренера? Сам он признался, что пробежал сотню километров…
— Поддержка была воистину неоценимой. Раньше я занимался без тренера, а сотрудничать с Александром начал с конца прошлого года. Тогда у меня появился более разумный подход к тренировкам, к соревнованиям, к питанию. Без него ни о каком успехе говорить вообще нельзя. Сейчас грамотная постановка темпа на первой половине дистанции позволила сохранить силы на дальнейшую гонку. Как показала практика, это было верным решением. Те сто километров, которые Александр пробежал, были в самые необходимые моменты времени. Он помогал ночью при восхождении на гору и после, когда силы начинали покидать. У нас получился отличный дуэт, который в итоге пришёл к победе.
— Не хотелось ли после финиша сразу же оказаться в море или хотя бы остудиться льдом? Это вообще разрешено?
— Не знаю насчёт рекомендаций, можно ли так делать. За несколько километров до финиша нас встретили велосипедисты и проводили до берега, и вот здесь мы уже плюхнулись в море. Оно оказалось мелким, так что упали мы весело. Александр обещал мне, что если приду к финишу первым, то вместе нырнём, так что я всё время представлял себе эту картину.
— На видео, которые записаны сразу после финиша, видно, что вы едва передвигались. Было легче на следующий день, необходимо ли вам пройти какое-то врачебное обследование?
— Да, все люди, которые пробегут ультрамарафон, то есть больше 120 км, похожи на деревянных буратино. Но в течение нескольких недель можно полностью восстановиться и начать тренировки. Я уже хожу нормально, но, конечно же, снова пробежать такую же дистанцию не могу, только на пятикилометровую пробежку хватит. Отклонений у меня никаких выявлено не было. Думаю, что их и не предвидится.
— Чем вы питались по ходу дистанции и как часто?
— Питался секретной смесью своего тренера, его домашней заготовкой. Раньше отдавал предпочтение фруктам, особенно бананам, они очень хорошо помогали. Но за прошлые сутки съел максимум один банан. В основном это была высокоуглеводная смесь. Плюс вода, кола и Powerade, но всего этого было по минимуму.
— Насколько реальность отличалась от ваших представлений о забеге?
— Сложно сказать. Я так и представлял, что забег будет тяжёлым из-за очень длинной дистанции. Сложно угадать в плане одежды, экипировки, питания, темпа. Когда всё вместе это складывается, тогда можно прийти к какому-то результату. Наши цели и установки полностью себя оправдали.
— Марафонцы-любители говорят, что в первые дни после финиша наступает опустошение, потому что стремиться больше не к чему. У вас такого нет?
— Нет, я такого не чувствую, потому что уже есть дальнейшие планы на несколько лет вперёд. Есть ещё куда стремиться и развиваться. Никаких неопределённостей нет.
— И какая ближайшая цель?
— Выиграть Спартатлон в сентябре этого года.
— Сколько поздравлений получили?
— Их было очень много! И было бы ещё больше, если бы начал отвечать по ходу забега. Ответить на всё сил пока не хватает. Но я обязательно это сделаю и подготовлю подробный обзор забега.
— Каким был приз и премиальные от организаторов?
— Это вот такая статуэтка и золотая медаль (показывает). Не скажу, что на ультрамарафонах есть какие-то материальные призы. Люди скорее бегут ради признания, уважения. Тебя оценивают по твоим качествам и способностям. В этом и есть смысл таких забегов. Люди бегут не ради денег, а чтобы реализовать себя, получить что-то новое от жизни, узнать больше о себе. В конце концов, чтобы познакомить других людей со своим мироощущением. Может, кто-то после этого тоже захочет прийти в ультрамарафоны и пройти этот сложный путь.
— Кому посвящаете свой триумф?
— Отцу и дедушке. К сожалению, в прошлом году их не стало. Эта победа для них.