— Вы выиграли на чемпионате мира в Монреале две бронзовые медали, стали третьим в суперфинале на дистанции 3000 метров. Довольны выступлением?
— Да, соревнования сложились для меня достаточно неплохо. Конечно, хотелось бы большего, но то, что я заслужил, то и получил.
— Это более высокий результат, чем был на Олимпиаде. Получается, сил было больше в Монреале?
— Так получилось. Я очень рад, что мне удалось сохранить спортивную форму до чемпионата мира. После Олимпийских игр всегда есть некое опустошение, пик формы приходился на них. Но мне удалось и там, и там выступить достойно.
— У вас не всегда получается выступить на дистанции 500 метров, а сейчас получилось занять третье место. Эта медаль более ценная, чем на дистанции втрое длиннее?
— Я просто очень рад, что сейчас на 500-метровке всё получилось.
— По сравнению с Олимпиадой на чемпионате мира должно было быть меньше ажиотажа. Это помогало психологически?
— Я и в Пхёнчхане особо не переживал и не нервничал. Я ехал с конкретной целью. У меня большой опыт за спиной. Было абсолютно всё равно, что происходило на Олимпиаде, просто этого не замечал. Была цель, и я к ней шёл. Никакой груз ответственности не давил, хотя, конечно, отдавал себе отчёт в том, где я нахожусь.
— Не обидно было, что с тремя попаданиями в первую тройку на отдельных дистанциях остались без медали в многоборье?
— Конечно, об этом я и говорил, что не всё получилось. Хотелось стать призёром в многоборье, тем более что это был последний розыгрыш медалей. Теперь многоборья на чемпионатах мира и Европы не будет, только отдельные дистанции, как на Олимпиадах.
— Отметили для себя, что теперь снова в вашу честь поднимали российский флаг?
— Да, безусловно, был рад его увидеть. Но вдвойне было бы приятно, если бы ещё был повод спеть гимн своей страны, если бы была победа.
— Перед чемпионатом мира вы говорили, что в приоритете будет выступление в эстафете…
— Да, хотелось выступить хорошо именно в ней, занять призовое место, чтобы остальные наши ребята поверили в себя, у них была компенсация за Олимпийские игры. Понятно, что это совсем другое соревнование, но всё-таки оно второе среди самых престижных. К сожалению, не получилось. Это спорт, тут бессмысленно как-то оправдываться, на что-то сетовать. Видимо, мы заслужили седьмое место.
— Зато вы обогнали сенсационных олимпийских чемпионов из Венгрии. Приятно было?
— Я никогда не думаю о том, кого я обогнал. Какая разница? У нас была цель попасть в тройку сильнейших. Кто позади, а кто впереди — абсолютно неважно.
— Можете прокомментировать выступление Виктора Ана на чемпионате мира? Ни в одной из дисциплин он не был претендентом на медали…
— Я никогда не говорю за кого-то. Я же не Виктор Ан… Сейчас я скажу что-то, а он подойдёт и скажет: «Семён, а тут ты был не прав». Не знаю, что ответить.
— Вам дважды приходилось состязаться с Аном в одном забеге. Не обидно было за него, что так его шансы пройти в следующий раунд снижались?
— Да, было обидно. Не люблю бежать вместе с напарниками по команде. Только если вместе в финал выходим, чтобы друг с другом разыграть места на пьедестале почёта. Но компьютерная система так распоряжалась, что мы попадали в одну группу.
— Болельщики любят рассуждать, как бы российские спортсмены выступили на Олимпиаде в полном составе. Что думаете об этом в шорт-треке?
— Да кто его знает. Спрогнозировать что-то в спорте крайне сложно. Я про самого себя понятия не имел, какой будет результат.
— Игры в Пхёнчхане были для вас уже третьими за карьеру. Какие-то новые ощущения после них возникли?
— Нет, такого не было. Но это была особенная Олимпиада, которую запомню надолго.
— Эстафетное золото в Сочи или личная бронза в Пхёнчхане — какая медаль дороже?
— Это не сравнить. Обе награды дались очень тяжёлым трудом, нужно было пройти длинный путь к ним. И золото, и бронза дороги мне по-особенному.
— У вас после заключительных соревнований на Олимпиаде оставалось три дня до отъезда. Что делали в это время, где успели побывать?
— Я болел. Не за наших спортсменов, а в буквальном смысле.
Закончились соревнования, и иммунитет упал. Я максимально оберегал себя во время стартов, но всё-таки организм подвёл. Последние три дня оставался в номере, даже на хоккейный финал не пошёл и смотрел его по телевизору.
— Какая у вас сейчас спортивная мечта? Чего ещё хотите добиться в карьере?
— Последние два года, в связи с определёнными обстоятельствами, ничего наперёд не загадываю. Это бессмысленно, потому что в жизни есть взлёты и падения, и это абсолютно нормально. Если всё сложится и получится, то постараюсь осилить ещё один четырёхлетний цикл. Конечно же, хочется вновь подняться на олимпийский пьедестал. Но загадывать не буду.
— На Олимпиаде в Пекине вам будет 31 год… Хороший возраст для шорт-трека?
— Думаю, я буду в самом соку. (Смеётся.)
— Вы сейчас провели мастер-класс с детьми. Видите себя в будущем в роли тренера?
— Когда занятие закончилось, я первым делом написал своему личному тренеру Андрею Максимову: «Как вы с нами справлялись?» Быть педагогом в такой большой компании детей — это безумно тяжело. Это точно не легче, чем бегать на коньках. С одной стороны, приятно учить, но это сильно выматывает. Как моя жизнь сложится, я не знаю, загадывать не хочу.
— Какова судьба призового автомобиля за бронзовую медаль? Как им распорядитесь?
— Буду ездить на этой машине, потому что она экономичная, дизельная, практичная, с малым расходом бензина. Оставим в семье: или я, или супруга на неё пересядем. Я, кстати, жену уже месяц не видел. Если не отберёт автомобиль в связи с этим, то он останется у меня, а если захочет, то возьмёт себе.
— Вы обмолвились, что на Олимпиаде скучали по русской кухне. К корейской не смогли привыкнуть?
— Нет, просто я такой человек, который любит поесть. Заходишь иногда в Instagram спортсменов, они диеты обсуждают, калории считают. А у меня с этим намного проще.
Пельмешки, борщ, сало и чёрный хлеб — это для меня лучшее восстановление. Скучал по этому, потому что с детства приучили к такой еде.
— Удалось наверстать упущенное?
— Первым делом, когда зашёл в квартиру, то даже не стал разбирать вещи, а достал из морозильника пельменей и сварил себе штук 20. У меня дома всегда свои, домашние, их бабушка или мама с папой лепят.