— Многие шокированы выводами комиссии Дениса Освальда и решением МОК. Насколько лично вы были удивлены вердиктом?
— Очень сильно, поскольку запрет на участие во всех последующих Играх является явным нарушением существующих положений Олимпийской хартии. На мой взгляд, это явная попытка Международного олимпийского комитета в третий раз наступить на одни и те же грабли — то есть ввести правило о том, что кто-либо, когда-либо уличённый, отбывший наказание или каким-то образом замешанный в допинговых скандалах, не должен принимать участие в следующих Играх.
МОК уже один раз, в 2011 году, являлся ответчиком по иску Американского олимпийского комитета и проиграл в том же Спортивном арбитражном суде (CAS) под представительством Ричарда Макларена, правило это отменили. Второй раз МОК пытался применить ту же схему в 2016-м перед главным событием четырёхлетия в Рио-де-Жанейро по отношению к российским спортсменам, и нам на примере Юлии Ефимовой в CAS также удалось опровергнуть это правило. Сейчас мы фактически видим третью попытку ввести такое правило.
— Недавно журналист Хайо Зеппельт делился инсайдерской информацией, что информатор WADA Григорий Родченков предоставил письменные свидетельства перед комиссией Освальда. Могли ли они повлиять на исход дела?
— Сами по себе они не могли повлиять с юридической точки зрения, потому что Родченков вряд ли сообщил в письменных свидетельствах что-то новое. Он мог лишь суммировать то, что было неоднократно сказано им самим и что уже нашло отражение в докладах Макларена и в пакете доказательств, который был опубликован в дополнение ко второй версии этого доклада. Это могло повлиять исключительно с точки зрения произведения впечатления на арбитров, рассматривавших данные дела.
— Адвокат лыжников Кристоф Вишеманн использовал тактику, в которой не оспаривал выводы доклада Макларена, но настаивал на невиновности конкретно своих подчинённых. Правильно ли он поступал?
— Дело в том, что доклад Макларена изначально не касается каких-либо отдельных спортсменов, что неоднократно подчёркивал сам автор в своих выступлениях, интервью, а также на пресс-конференциях, посвящённых выходам обоих докладов. Поэтому оспаривать выводы доклада Макларена как таковые в этих делах бессмысленно. Это совершенно разные дела и они не связаны напрямую. Что касается позиции Вишеманна, то, конечно же, она была правильной с точки зрения оспаривания тех доказательств, которые были представлены МОК, если они были представлены.
— На каком основании в таком случае был вынесен вердикт?
— По версии МОК вина лыжников заключается в том, что они получили незаконные, по мнению организации, преимущества перед другими спортсменами. Их пробы, предположительно, были загрязнены запрещёнными веществами или якобы были подменены чистыми пробами.
На самом деле, Александр Легков и Евгений Белов заявляют, что никогда не сдавали никаких чистых проб для последующего хранения. Они постоянно находились под контролем иностранных антидопинговых служб и сдавали анализы. У них в принципе не было возможности незаметно использовать даже разово какое-либо запрещённое вещество, чтобы это не стало сразу известно антидопинговым службам иностранных государств и отмечено этими службами.
— Теперь все россияне, упомянутые в докладе Макларена, рискуют понести такое же наказание? Или вы верите в то, что все дела рассматриваются отдельно и исход каждого может быть разным?
— Я всё-таки надеюсь на то, что при рассмотрении индивидуальных случаев будут учитываться только те доказательства, которые имеются по данному конкретному делу. И именно это в своё время подчёркивали президент МОК и арбитры Спортивного арбитражного суда в Лозанне. Более того, у нас есть и положительные прецеденты рассмотрения подобных дел, связанных с представленными Маклареном доказательствами в качестве дополнения к его докладу, по отношению к российским спортсменам. Например, российская легкоатлетка Екатерина Завьялова (в девичестве Поистогова) сохранила медаль Олимпийских игр в Лондоне 2012 года, несмотря на то что Международная федерация лёгкой атлетики (IAAF) представляла в CAS доказательства аналогичного характера. Судьи признали эти доказательства недостоверными и не заслуживающими внимания. Таким образом, медаль осталась у нашей спортсменки.
— Почему если раньше МОК, перепроверяя пробы, только аннулировал результаты, то сейчас стал ещё и накладывать пожизненную дисквалификацию? Это показательная мера?
— В том-то и дело, что это совершенно необъяснимые действия со стороны Международного олимпийского комитета, поскольку они очевидно нарушают те правила, которые существуют в олимпийском спорте, и принципы олимпизма.
Я могу объяснить это только попыткой некоего ответа на существующий запрос международной якобы общественности, требующей линчевания российских спортсменов, пусть это и выходит далеко за рамки существующих правил. Либо это способ донести до самих атлетов, что им необходимо обжаловать данные решения в CAS.
— Были ли подобные прецеденты, когда спортсмена пожизненно лишали права выступать на Олимпийских играх?
— Нет, прежде не было.
— Каков механизм подачи апелляции в данном случае и какие меры может принять защита, чтобы добиться справедливого решения?
— Подать апелляцию в Спортивный арбитражный суд можно в течение 21 дня после получения полного мотивированного текста решения МОК. На мой взгляд, можно и нужно просить ускоренного рассмотрения данного дела. Очевидно, что его результат непосредственным образом повлияет как на отборочные соревнования для спортсменов, так и на возможность выступления не только на предстоящей Олимпиаде, но и на следующих.
— Насколько велики шансы добиться отмены решения МОК в Спортивном арбитражном суде?
— Оценивать шансы — неблагодарное дело, тем более в условиях нынешней политической конъюнктуры. Арбитры CAS тоже связаны определёнными обязательствами, они всё-таки не в безвоздушном пространстве, вокруг них существует конкретная картинка мира, создаваемая средствами массовой информации. В данной ситуации шансы на отмену 45-го правила Олимпийской хартии, которое на Западе называют правилом Осака — о запрете выступления спортсмена на следующих Играх, по моему мнению, очень высоки вследствие риторики CAS.
— А если говорить о дисквалификации результатов сочинской Олимпиады?
— Надеюсь, что те арбитры, которые будут рассматривать это дело в CAS, останутся независимыми и подойдут беспристрастно к оценке объёма доказательств, представленных обеими сторонами. После чего вынесут очевидное решение о том, что никакой вины за спортсменами нет и никаким стандартам, существующим в современном антидопинговом законодательстве, вердикт не соответствует.
— А если апелляция будет отклонена, можно ли будет обратиться в суд высшей инстанции, или решение любого другого суда не будет иметь юридической силы?
— Единственный способ пересмотра в таком случае — подача жалобы в Верховный суд Швейцарии. Но необходимо помнить, что последний рассматривает исключительно вопросы процессуальных нарушений. То есть, к примеру, если было нарушено право на защиту или что-то ещё. То есть в суде высшей инстанции не пересмотрят дело по существу — по доказательствам и по вине спортсменов. В этом отношении Верховный суд Швейцарии сказать ничего не сможет. Поэтому, возможно, лучше будет подумать о подаче иска к Ричарду Макларену и WADA, как это сделали наши велосипедисты в Канаде. По их мнению, последние халатно отнеслись к изучению ряда доказательств, представленных господином Родченковым, и превратно их интерпретировали не в пользу гонщиков.
— Имеет ли право Федерация лыжных видов спорта (FIS) на основании этого решения отстранить российских лыжников от участия в чемпионатах и кубках мира?
— Если решение МОК останется в силе по итогам апелляции в CAS, то FIS вынуждена будет отреагировать и применить какой-то срок дисквалификации по отношению к спортсменам. Дело в том, что компетенция МОК распространяется только на Олимпийские игры.
— Как вы оцениваете с юридической точки зрения возможность отстранения сборной России от Олимпиады в Пхёнчхане?
— Такая возможность имеется, и она не столь маловероятна. Напомню, что этот вопрос уже всерьёз обсуждался перед Играми в Рио-де-Жанейро.
— Что ждёт Легкова, если он откажется возвращать свою золотую медаль?
— Александр не сможет вернуться в спорт. Это возможно только после того, как он вернёт призовые, медали и всё остальное. Однако, в свою очередь, МОК может надавить на Олимпийский комитет России (ОКР), поскольку именно последнему поручено обеспечить исполнение их возврата Легковым и другими спортсменами, у которых отозваны медали.
— Вы написали, что дело российской легкоатлетки Анны Пятых, которая получила дисквалификацию от CAS за косвенные доказательства из доклада Макларена, не является прецедентом. Можете объяснить, что данный случай означает для спортивной юриспруденции?
— Спортивный арбитражный суд не выносит прецедентные решения в принципе. Именно на этом основании дело Пятых таковым не является. Кроме того, у Анны, исходя из вердикта, были не только косвенные доказательства вины из того самого пакета Макларена, но и прямое — положительный результат допинг-пробы.