— Евгений Васильевич, многие эксперты уверены, сборная России уже обеспечила себе место на чемпионате Европы. Как вы расцениваете подобные слухи?
— Могу сказать, что эксперты делают такие выводы, озираясь на Рио. А у меня из той команды осталось всего три человека, а было 17. Сейчас вызваны те, кто никогда не выступал на уровне сборных, люди из ближайшего резерва. Теперь они вышли на первый план. Это смена поколений. На самом деле мы упустили важный момент. Этот цикл нужно было запустить раньше. После Олимпиады попытались как-то успешно отыграть на чемпионате Европы. Получилось неудачно — потеряли год. Уже тогда надо было натаскивать через чемпионат нынешний состав.
— И всё же соперники по отборочной группе более чем проходные.
— Пока ничего не свершилось, нечего об этом говорить. Это равносильно обсуждениям того, когда должен родиться ребёнок. О нём столько говорят, а роды могут и неудачно пройти. Поэтому давайте мы сначала отберёмся в финальную часть, а потом начнём обсуждения. Конечно, многие говорят, что ближайшие соперники не очень высокого уровня. Ну с Португалией ещё можно согласиться, а Австрия? Там огромные традиции, и неизвестно, как нас встретят.
— Вы всегда с большим уважением относитесь к визави, а они к вам как? Изменилось ли отношение к команде после олимпийского триумфа, девочек начали бояться?
— Здесь всё просто: все хотят взять верх над лидером. А кто на кого страх нагоняет… я не знаю, не спрашивал. Но на всякий случай мы готовимся к серьёзным боевым действиям (смеётся). На соперниц не оглядываемся, пляшем от своих задач: необходимо занять одно из самых высоких мест. К тому же знаем, что будет непросто. Проблем хватит, причём не только на поле, но и за его пределами. И это касается как европейского, так и мирового чемпионата.
— О каких проблемах вы говорите? Прессинг, начавшийся перед Рио, продолжается?
— Да он и не заканчивался и будет дальше. 26 сентября министр спорта встретится с антидопинговой комиссией. Затем озвучат очередное решение. Давят постепенно. Главное — не сорваться нам. Заниматься своим делом.
— Сложно не спросить вас о трёх гандболистках юношеской сборной, чьи допинг-пробы оказались положительными…
— Давайте дождёмся окончательного вердикта. Могу сказать за себя: я верю этим девушкам. Не могли они таким заниматься. Знаете, когда одна из них узнала о результате, мне пришлось её за руку водить, лишь бы она ничего с собой не сделала. Когда озвучивают такие итоги проб, то пусть сразу пытаются как-то доказывать. А просто так озвучить сразу на весь мир — всё равно что прибивать человека. Удар наносится достаточно серьёзный и по сборной, и по клубной работе, но прежде всего по людям. Они же так выпадают не только из всех соревнований, но и из тренировочного процесса. Как в такой ситуации работать? Мне до сих пор не понятно, как этих людей стимулировать, чтобы они выжили, остались в спорте.
— Даже в столь тяжёлые времена вы находите какие-то слова поддержки для своих подопечных. Как их мотивируете?
— Иногда тихо, иногда громко. У меня вопрос к операторам. Почему я везде позирую с открытым ртом? (Смеётся.) Всё-таки игра — небольшая война. На войне своих нет, кроме тех, кто в моём окопе. Так и приходится мотивировать спортсменок. Иногда получается. Например, на Олимпиаде уже нельзя было орать. Некого было встряхивать. Они сами хотели победить. Вспоминаю: едем после матча с Норвегией, все полупустые. Я думаю: устраивать ли тренировку завтра, послезавтра игра за первое место. Решил: главное — прогулку сделать, на тренировку не поедем.
— Обрадовались возможности передохнуть?
— Да какой там! Объявляю, а они мне в ответ: «Как это не поедем?». Вот вам и женская душа! (Смеётся.) Я хотел предоставить им возможность отдохнуть, а они, наоборот, взвыли о желании работать. В чём проблема? Просто поняли, что появилась возможность стать олимпийскими чемпионами. Решили положить на алтарь всё что угодно и положили. Иногда можно чему-то поучиться, несмотря на свой возраст. Но повторюсь, женская душа — потёмки.
«Чемпионат России похож на рваное одеяло, мы его перетягиваем на себя, а дыры остаются»
— Вы как-то раз признавались, что начинаете становиться чуть спокойнее. Действительно ли это так?
— Нет, я остался таким же, каким и был. Конечно, сейчас уже тяжелее переносить то, что происходит на играх и тренировках. Возраст даёт о себе знать. Чуть-чуть труднее. Но вообще мой покойный товарищ говорил: «Из любого упражнения можно сделать пулю», — дальше многоточие. Всё что угодно можно сделать плохо. Также любую игру можно сделать азартной, красивой, а можно совсем безликой.
— Сборная обновилась почти на 90%. Новые девочки, которые пришли, поначалу боялись вас?
— Как-то не спрашивал об этом. Сначала человеку надо дать что-то, а потом требовать. У меня девушки обычно проходят три стадии акклиматизации: начинаю с просьб, после требую, а затем жёстко требую, чтобы определённая работа была выполнена. На уровне сборной должны приходить люди обученные, готовые к решению проблем. К сожалению, никого не хочу обидеть, но всё чаще и чаще с игроками приходится ковыряться над теми вещами, которые они должны знать, как «Отче наш».
— Значит ли это, что после победы на Олимпиаде отношение к женскому гандболу в стране не претерпело изменений?
— А что могло кардинально поменяться? У нас семь-восемь лет уходит на то, чтобы из мальчика или девочки сделать мастера спорта. Количество занимающихся увеличилось, количество тех, кто хочет играть, но не готовы, тоже, но минимально. Чемпионат России похож на рваное одеяло, мы его перетягиваем на себя, а дыры остаются. Астраханцы выдернули людей из Тольятти, там забрали людей у меня, возрастные уходят, я что-то собрал из того, что осталось. Но новые фамилии не появились. Раньше они возникали. Теперь из-за всего этого в сборной появится дыра, как после Великой Отечественной войны, когда на десять девчонок приходилось девять ребят. Нужно заполнять «яму» новыми игроками, а их нет. Боюсь, что не самые радужные времена наступают.
— В те дни триумфа сборной не верилось, что так будет…
— Я прекрасно понимаю, что мы забрались на огромную вершину, и этого никто от нас не ожидал. Был всплеск эмоций, потому что мы были единственным командным видом спорта, который представлял страну. Баскетбола нет, волейбол упал… Вся Россия хотела, чтобы хоть где-то пробились в спортивных играх, и тут мы подсуетились. У нас внимание со стороны руководства, но нужна и снизу инициатива. Когда я начинал, были первенства водокачки, первенства города. Чего только не было! Для каждого это было как чемпионат мира. Собирался народ, играли на каком-то полуасфальте, били по нарисованным воротам. Сейчас есть залы, есть инфраструктура, но чего-то всё равно не хватает.
— 28 сентября российская сборная впервые появится в Москве и сыграет с Португалией. Не обидно, что девочки олимпийские чемпионки, а люди ходят на футбол…
— Футбол — это всё-таки отдельная история, хоккей тоже, а мы рядом с баскетболом, волейболом. Надеюсь, что с новым руководством, которое уделяет этому внимание, подвижки начнутся. Нужен результат. Когда вы выигрываете, зритель приходит. Обид никаких нет. Нам уделяется внимание со всех сторон: Федерации (гандбола России. — RT), Министерства спорта (России. — RT), государства.
— В регионах к гандболу больше интереса?
— Смотря где. Его по-разному показывают, подают. В школе у всех так было, что одни учителя рассказывают свой предмет так, что ты рот раскрываешь, а потом приходит «сухарь», и его уроки ты сразу ненавидишь. Мне кажется, если бы успех в гандболе был у мужчин, то на него ходили бы значительно больше.
— Женский спорт всегда на вторых ролях?
— В чём-то да, он проигрывает. Всё зависит от результата и от того, как его преподнести. Количество занимающихся тоже важно. В футболе как? Если твой отец занимался футболом, то и ты будешь им заниматься, и с тобой на стадион придут два-три человека заодно, которые своих детей отдадут в секцию. Вот это народный вид спорта. Хоккей не такой народный, но его преподносят, раскачивают, каждый губернатор хочет иметь свою команду. Какой бы ты пост ни занимал, но ты остаёшься человеком, а люди тщеславны.
«Не призываю Путина заниматься гандболом, но дзюдо теперь ведь все уважают»
— Вы как-то поблагодарили Артёма Дзюбу за то, что он звал вас тренировать футбольную сборную…
— Да ну бросьте, это давно было. Я же не идиот, чтобы идти туда. В футбол я играю плохо. Что они делают на поле, не понимаю.
— У него сейчас не лучший период в жизни: частые травмы, в «Зените» игра не клеится, в сборную не зовут. Что-то можете ему посоветовать?
— Футболистам иногда уделяется слишком много внимания, и ребятки портятся. Если женщине говорить, что она красавица, то она поверит. Надо иногда говорить, а иногда молчать. Артёму могу только одно сказать: снимаем лавровый венок и надеваем корявые бутсы, в которых ты начинал играть, от которых были мозоли. Вылечиться, конечно, надо, если были травмы. С этим лучше не торопиться. На поле тебя ещё дождутся. Надо всё время помнить, откуда ты вышел: ты отвечаешь перед своей школой, перед зрителями. Сейчас ведь такая всенародная любовь будет, когда чемпионат мира начнётся.
— Как выступит сборная на домашнем мундиале?
— Зря мы говорим, что всех порвём там. Надо оставлять за собой чёрный ход открытым. Давайте реально смотреть на вещи. Нет у нас своих Лионелей Месси и Криштиану Роналду. Большое внимание подкашивает наш футбол. И пора бы уже остановиться с этими иностранцами. По 10 человек выходит на поле, а наши пацаны где? В волейболе разрешено только двух легионеров иметь, и вот результат: после небольшого застоя мужчины выиграли чемпионат Европы, девушки побеждают. Ещё нужен человек, большая фигура. Был Борис Ельцин — появился теннис. Не призываю Владимира Путина заниматься гандболом, но самбо и дзюдо теперь ведь все уважают.
— В «Спартаке» сейчас не лучшие времена, ходят слухи, что игроки подняли бунт против тренера, который сделал их чемпионами России. Вы с таким сталкивались?
— Конечно. Но сдавать игры, как говорят про футболистов, это дико, не по-спортивному. А бунт, неприезд на сборы — с этим я сталкивался постоянно. Каждый преследует свои интересы. Игроки, которые плохо сыграли, будут прятаться за чем-то, говорить, что их не дотренировали или перетренировали. Это всё детские разговоры.
— Что делать тренеру в такой ситуации?
— «Спартак» стал чемпионом, ребята знали, куда им надо ползти, — наверх. 16 лет ждали чемпионства. Сейчас надо вернуться обратно на те же 16 лет назад, подтягивать штанишки и идти вперёд. У любого предыдущего тренера надо брать самое лучше, даже если он был ужасно плох. Человека иногда заносит, надо садиться напротив него и объяснять это. С кем-то я ругаюсь, с кем-то просто говорю.
— Лучше пытаться найти консенсус или поменять тренера? Или в команде провести ротацию?
— Смена тренера — это не лучший вариант. Новый специалист будет долго привыкать к команде. Какой-то промежуток времени будет пустым. Одну игру на эмоциях можно выиграть, но долго потом выстреливать — нет. Полгода будет идти втягивание. Чехарда с тренерами — это неправильно, тяжело будет с ней. Я в сборной иногда путаю фамилии, должен привыкать к ним. Не могу не отметить прозорливость Виталия Мутко. После Олимпийских игр в Лондоне он собрал всех и велел не делать скоропалительных выводов по тренерам. Эмоции должны улечься сначала всё-таки.
— На Олимпиаде в Рио вы называли свою сборную самой красивой. В ней остались только трое. Команда всё такая же самая красивая?
— Сборная стала ещё моложе и ещё красивее, говорю на полном серьёзе. Красотой женский гандбол не обижен. Все девчонки спортивные, подтянутые.
— А с олимпийскими чемпионками, предыдущим созывом, общаетесь?
— Да, когда был юбилей, то многие звонили, ещё из совсем старых составов сборной. Кто-то забывает, но это нормально, жизнь идёт своим чередом. Мне припоминают, что я с Инной Суслиной расстался некрасиво, но мы потом встретились в Македонии, нормально поговорили, поняли друг друга.
Полную версию интервью смотрите на сайте RTД.