— В Будапеште стартует чемпионат мира по дзюдо. Что вы от него ожидаете, есть ли какой-то медальный план на соревнования?
— Я не люблю говорить о своих планах. Команда готова. Только Беслан Мудранов не сможет принять участие из-за травмы. Не выступит и Алеся Кузнецова, которой сегодня будут делать операцию на колене. Остальные члены команды готовы. Мы планируем бороться за золото в трёх весовых категориях — до 81 кг и до 66 кг у мужчин и до 52 кг у женщин. У нас есть хорошие шансы на победу в этих категориях. Кроме того, мы можем бороться за медали во всех остальных категориях. Но мы работаем, готовимся, в конечном счёте, к Олимпиаде, которая пройдёт в 2020 году. Так что это не последнее соревнование, а только одна из ступеней.
— В некоторых видах спорта принято считать, что первый постолимпийский чемпионат не так важен с точки зрения результатов. А что думаете вы?
— Мне вообще не важны результаты на любых соревнованиях, кроме Олимпийских игр. Чемпионаты мира, Европы, Универсиада — это этапы подготовки к главному старту четырёх лет.
— У сборной России большой выбор спортсменов для участия в чемпионате мира. Насколько это важно для развития спорта в стране?
— Мне важно дать шанс выступить всем дзюдоистам. Это развивает спорт в такой большой стране, как Россия. Если выезжать только на чемпионаты мира и Европы, то задействованы будут всего семь мужчин и семь женщин. Если давать возможность выступить на этапах Гран-при, турнирах Большого шлема, мастерсах, то результаты придут. Со мной тренируются 60 мужчин, из которых 40 выигрывали награды на крупных международных стартах, и 30 женщин, среди которых 20 призёров. Это позволяет сборной расти.
— Что вы думаете о новом формате командного турнира, который войдёт в олимпийскую программу?
— Турнир с участием трёх мужчин (до 73 кг, до 90 кг и свыше 90 кг) и трёх женщин (до 57 кг, до 70 кг и свыше 70 кг) не подходит для России. У нас большая команда, которая может выставить семерых мужчин и семерых женщин. В мире такую же возможность имеют только Япония, Южная Корея и, возможно, Франция с Бразилией. У России в каждой весовой категории по пять спортсменов, которые могут войти в основную сборную. Другим странам тяжело этого добиться, поэтому командный турнир был сокращён, чтобы больше команд могло участвовать. Нам остаётся только следовать правилам, с нашей стороны нет никакого недовольства. В целом хорошо, что на Олимпиаде будет новая дисциплина.
— Насколько реально, чтобы лучшие дзюдоисты, которые борются за личные медали, потом участвовали в командном турнире? Или лучше, чтобы в нём выступал второй состав сборной?
— Мы обязаны будем выставлять сильнейших, потому что замен не будет. По подсчётам, на Олимпиаде выступят 16 команд, то есть схваток будет меньше, чем в личных видах.
— Что вы думаете об олимпийском чемпионе Тагире Хайбулаеве, который сейчас консультирует сборную? Мог бы он сейчас бороться на татами?
— Нет, сейчас он работает с командой. Раньше у него была мечта стать олимпийским чемпионом. Он её добился, был чемпионом мира и Европы. Сейчас Хайбулаев хочет помогать федерации, развивать систему дзюдо, продвигать наш вид спорта. Олимпийскому комитету России нужны такие люди, как он. Тагир — умный и работящий парень, который приносит много полезного России.
— Ждёте, что в дзюдо впервые появятся братья-близнецы, выигравшие вместе медали? Речь о Хасане и Хусейне Халмурзаевых, которые выступят на чемпионате мира.
— Да, у них есть потенциал, один брат — олимпийский чемпион, другой выигрывал серебро на чемпионате Европы и побеждал на турнирах Большого шлема. У них есть ещё три года до Олимпиады в Токио, чтобы подготовиться к ней. Но они не одни в своих весовых категориях, у Халмурзаевых много конкурентов.
— Вы известны тем, что любите устраивать что-то необычное во время тренировок, например прыгать с парашютом. Что происходило при подготовке к чемпионату мира?
— Да, обычно мы делаем тренировки разнообразными, но сейчас у нас был плотный график подготовки. Соревнования будут идти семь дней подряд, трудно найти время, чтобы отдохнуть каким-то необычным способом.
— Ещё вы славитесь тем, что умеете мотивировать спортсменов — как и футбольный тренер Массимо Каррера, выигравший чемпионат России со «Спартаком». Это такая национальная черта итальянцев — способность подбирать слова, от которых хочется побеждать?
— Не знаю, в России тоже много тренеров, умеющих вдохновлять. Люди с опытом есть везде, спортсмены просто должны им доверять. Я рад за свою команду, в ней собрано много хороших тренеров, российских и иностранных. За это надо поблагодарить руководство Федерации дзюдо России.
— Вы будете работать со сборной России вплоть до Олимпиады в Токио. После Рио вам поступали предложения из других стран?
— Я не говорю о каких-то других вариантах места работы. Раньше я работал с Италией, теперь работаю с Россией и думаю только о времени до следующих Олимпийских игр. Обычно после них я беру месяц отдыха, чтобы обдумать своё будущее. Мне нужна новая мотивация, чтобы продолжать работу. В России я до 2020 года на все 100% и пока не хочу думать о том, что будет потом.
— За девять лет работы в России удалось выучить русский язык?
— Да, со спортсменами я говорю по-русски. Но язык у меня всё ещё плох, у меня нет времени на его изучение, нужно постоянно работать. Поэтому интервью мне лучше давать на итальянском или английском.
— Вы поддерживаете связь с главным любителем дзюдо в стране Владимиром Путиным?
— Я очень горжусь тем, что Путин верит в мой профессионализм. Мы много раз встречались и тренировались. Он очень хороший дзюдоист. Нам очень повезло, что у страны такой сильный руководитель. Путин занимается дзюдо, понимает его философию, понимает, что важно крепко стоять на земле обеими ногами, а не витать в облаках. Мне нравится, как он ведёт себя с нами. Он знает имена всех выдающихся спортсменов, он поддерживал нас в трудное время перед Олимпиадой, когда разразился мельдониевый скандал и против российской сборной развернули масштабную кампанию.
Интервью проходило в рамках презентации культурно-спортивной программы ВЭФ.