— Почему, на ваш взгляд, не удалось выиграть дело в федеральном суде Южного округа штата Нью-Йорк?
— Мы не проиграли само дело. Мы проиграли в суде присяжных, который рассматривал только один вопрос: принимал ли Александр Поветкин мельдоний после того, как 1 января 2016 года он был включён в список запрещённых препаратов? Коллегия присяжных заседателей постановила, что Поветкин принимал мельдоний после его запрещения. Но это только первый этап довольно длительной процедуры. Конечно, это важный этап, но на этом дело не закончится. У нас есть весомые основания для подачи апелляции, поскольку мы считаем, что (судя по тому, как проходил судебный процесс) в отношении Саши Поветкина не было проведено справедливого судебного разбирательства.
— Что могло повлиять на суд присяжных?
— Полагаю, что на решение присяжных повлияли два основных фактора. Во-первых, возмутительное заключительное заявление адвоката, представлявшего Деонтея Уайлдера. На мой взгляд, это был настоящий позор. Согласно американскому процессуальному праву, стороне, которая несёт бремя доказательства (в нашем случае это был истец, сторона Уайлдера), предоставляется последнее слово в разбирательстве. То есть их заключительное слово действительно закрывает всю неделю слушаний. В своём заключительном двухчасовом обращении к коллегии присяжных заседателей адвокат Уайлдера многократно игнорировал руководящие указания судьи, который в самом начале разбирательства задал рамки того, о чём могут говорить адвокаты в присутствии присяжных — какие проблемы можно затрагивать, какие вопросы поднимать и какие доказательства представлять.
— Судья как-то реагировал на происходящее?
— Адвокат Деонтея Уайлдера не единожды нарушал требования судьи. По этой причине судья несколько раз беседовал с представителями обеих сторон вне зала судебных разбирательств, давал очень строгие инструкции и настаивал на том, чтобы адвокат Уайлдера следовал руководящим указаниям, данным в начале разбирательства. Но, так или иначе, присяжные заседатели услышали немало вещей, которые слышать были не должны. И, по нашему мнению, это даёт нам очень серьёзные основания подать апелляцию по поводу нарушения норм процессуального права при рассмотрении дела в суде. Это значит, что судья либо аннулирует решение присяжных, либо сформирует новую коллегию заседателей.
— Какова была вторая причина неудачи?
— Очень сложная политическая обстановка, очень сильное давление при освещении российско-американских отношений со стороны местных СМИ. Члены жюри присяжных — простые люди, которые читают газеты и смотрят телевизор. Каждый день на главных каналах США рассказывают, как русские выбрали Дональда Трампа, как Владимир Путин всех обманывает, как хакеры влияют на выборы, как Майкл Флинн встречался с российским послом. На протяжении недели это всё не сходило со страниц газет. Когда ты, российский боксёр, вынужден защищаться перед американской публикой, ты не можешь не ощущать негативные эмоции со стороны присяжных. В отношении всех русских, в том числе и Поветкина, уже сформированы неприятные стереотипы. К сожалению, это тоже повлияло на вердикт. Но с этим нам ничего не удаётся поделать.
— На чём делала упор защита?
— Основной — на ошибке, вернее на трёх ошибках, совершённых антидопинговой лабораторией в Лос-Анджелесе. Взятые ей пробы от 7, 8 и 11 апреля дали отрицательный результат, и только в пробе от 27 апреля был обнаружен мельдоний. Когда защита всего за 10 дней до суда — что просто возмутительно (но это уже отдельная история) — получила исходные данные по допинг-пробам, мы увидели очень странную и совершенно невероятную картину. На самом деле пробы Поветкина были положительными. В анализе мочи был обнаружен мельдоний. Это означает, что иск не имеет оснований, так как истец пытался убедить присяжных в том, что Поветкин принимал небольшие дозы мельдония после 11 апреля, поскольку до этого дня мельдония в его организме якобы не было.
— Вы прибегали к помощи экспертов во время процесса?
— Да, несколько из них заявили в суде, что на самом деле мельдоний был обнаружен в пробах, поэтому все четыре допинг-теста должны были быть положительными, включая пробы от 7, 8 и 11 апреля. Мы подняли вопрос, как такое возможно, что он начал принимать микродозы мельдония после 11 апреля, тогда как в то время в его организме уже было это вещество. А причина, по которой 7, 8 и 11 апреля в его пробах был мельдоний, очевидна и крайне проста. Мы признаём, что в 2015 году, за полгода до того, как Всемирное антидопинговое агентство внесло мельдоний в список запрещённых препаратов, Поветкин принимал его на совершенно законных основаниях в рамках своей подготовки. Тогда это ещё было разрешено и не являлось нарушением правил.
— Если Поветкин принимал мельдоний в 2015 году, как он мог быть обнаружен через год?
— Как показывают недавние химические исследования, мельдоний выводится из организма в течение длительного периода времени. Обычно на это требуется от шести месяцев до года. Это объясняет, почему в указанные даты допинг-пробы Поветкина на самом деле были положительными, а также почему концентрация мельдония в его анализах была настолько низкой. Мы доказали это в суде и надеялись, что победа осталась за нами. Было очевидно, что после того, как мы обосновали свою позицию, истцу больше нечего было предъявить Александру. Мы опровергли утверждение, что Поветкин принимал микродозы мельдония после 11 апреля, а потому были крайне удивлены и разочарованы вердиктом. До самой последней секунды мы верили, что победили.
— Сейчас вы собираетесь ходатайствовать о смене состава присяжных в федеральном суде. Каковы шансы, что это приведёт к положительному исходу?
— Если бы суд проходил не в США, я бы высоко оценивал наши шансы на успех. У нас есть неоспоримые доказательства возмутительного поведения адвоката Уайлдера, это зафиксировано в протоколах. Мы полагаемся на то, что наш запрос будет удовлетворён. Но из-за всей этой напряжённости между Россией и США нельзя в чём-либо быть уверенным. С юридической точки зрения у нас очень серьёзные основания надеяться, что наше ходатайство по поводу неправильного судебного разбирательства было признано. Мы хотим, чтобы вердикт присяжных был отменён и было созвано новое жюри. Или чтобы судья просто не принимал в расчёт их решение и сам, основываясь на фактах, ответил на вопрос, принимал ли Поветкин мельдоний после 1 января 2016 года.
— Судья имеет на это право?
— Судья присутствовал на всех заседаниях, он видел все доказательства и знает, что в организме моего клиента всё ещё были следы мельдония. Мы абсолютно убеждены в том, что Александр просто не нашёл справедливости. По американским процессуальным законам мы можем требовать от судьи принять самостоятельное решение даже без созыва нового жюри присяжных. Если отбросить в сторону всю истерию вокруг России, весь информационный шум, касающийся допинга, то мы вправе рассчитывать на удовлетворение ходатайства.
— Как сам Поветкин реагирует на нынешнее положение вещей, складывающееся не в его пользу?
— Поветкин не был сильно удивлён. Он уже привык к несправедливому отношению к россиянам, к тому, что внешние обстоятельства влияют на результат. Он знает, как американцы относятся к России, какое давление испытывают те, кто с симпатией отзывается о ней в американских СМИ. Александр просто сказал нам, что надо продолжать борьбу и что правда на нашей стороне. Мы в это твёрдо верим, поэтому будем и дальше использовать каждую возможность, чтобы доказать, что Поветкин — чистый спортсмен.