— Норвегия открыто выступала за бойкот этапа Кубка мира по биатлону в России. Но при этом сами норвежцы продолжают принимать лекарства от астмы…
— Препарат, о котором вы говорите, это «Сальбутамол», который улучшает газообмен, то есть прохождение воздуха через дыхательные пути. Он, конечно, повышает качество дыхания во время соревнований, но не нужно путать одно с другим. Если спортсмен страдает какими-либо заболеваниями, то он подаёт документы в WADA, чтобы комиссары организации были предупреждены, что он принимает препараты для лечения заболевания с разрешения врачей.
— Почему норвежцам-астматикам не запрещено участвовать в соревнованиях?
— А кто им запретит? Конечно, Союз биатлонистов России (СБР) мог бы выступить на исполкоме Международного союза биатлонистов (IBU) с предложением, чтобы независимые эксперты и пульмонологи проверили норвежцев и определили, насколько реальна их болезнь. Но это должна федерация наша делать или спортивные чиновники. Я в данном случае не спортивный врач, а обычный терапевт. Это юристы или функционеры должны ставить под сомнение факт заболевания. Этим нужно заниматься специально, а не спускать на тормозах и тем самым позволять раздувать скандал. А кому это надо? Если нам нужно «устранить» Норвегию, то мы должны это делать.
— Получится ли вывести норвежцев на чистую воду в этом вопросе?
— Оформили они их как астматиков. А вот болеют их спортсмены или нет — надо выяснять. Можно спорить и требовать переосвидетельствования. Всемирное антидопинговое агентство (WADA) этим заниматься точно не будет. Эта организация — бюрократическая система, задача которой не проверять и сомневаться, а констатировать факты нарушений. Но нарушений формально никаких нет: ведь врач дал разрешение. Конечно, это смешно, когда большая часть команды — сплошь астматики. Но в данном случае презумпция невиновности срабатывает. Так что мы можем говорить об этом сколько угодно.
— И опять мы приходим к тому, что этим должны заниматься юристы…
— Разумеется. Должны быть следователи, которые будут выявлять какие-то факты. Но у нас нет таких служб, и мы таких задач не ставим. Не думаю, что это всё перспективно. С другой стороны, если такая возможность есть, если есть лазейка юридическая, то можно делать это законно, как американцы и их «девочка с амфетаминами».
— Есть случаи, когда норвежцам назначали препараты против астмы, когда они были здоровы. Почему это не является нарушением?
— Понятие «здоров» относительное. Если человек говорит, что задыхается при физических нагрузках или на холодном воздухе и ему необходим какой-то препарат, — это жалоба врачу, который выписывает препарат, снимающий симптомы. Здесь надо независимую экспертизу проводить, чтобы существовала такая организация, которая экспертно заявляла бы о болезни или здоровье того или иного атлета и давала разрешение на приём препарата.
— В пробе российского лыжника Легкова найдены средства от астмы, и ему грозит дисквалификация. Это похоже на двойные стандарты.
— Нет. Если он не оформил документы на разрешение приёма препаратов от астмы, то он не имеет права их употреблять. Чаще всего мы прокалываемся именно на этом — на неумении правильно оформить документы. История болезни врачами должна заполняться как следует, документы надо оформлять правильно — и тогда никаких претензий к нему бы не было. Раз уж вы знаете, что находитесь под контролем, то разгильдяйство в этом случае недопустимо.
— Почему, на ваш взгляд, Россию сделали козлом отпущения в вопросе допинга?
— Мне непонятен сам подход. WADA есть на всех соревнованиях, вне зависимости от страны. Претензий к их работе никто не предъявлял. С какой стати дисквалифицировать страну, стадион… В чём претензия? В том, что к России нет доверия? Это чистая политика, к спорту это отношения не имеет.
— Какие шаги нужно предпринять, чтобы выйти из допингового кризиса с минимальными потерями?
— С минимальными потерями уже не получилось. Надо многое поменять. Вы посмотрите на наш состав чиновников — это пенсионеры, которые ещё в СССР в спорте были. Они в том времени и остались. У них всё, что вокруг творится, вызывает шок. Вместо того, чтобы отбиваться и доказывать обратное, они молчат и ничего не делают. Сейчас ситуация меняется с РУСАДА. Может, будут более ответственно подходить ко всему этому. Мне непонятно, как людей на такие должности назначают, как Родченков попал на пост главы московской лаборатории РУСАДА? И почему человека, назначившего его на этот пост, не наказали?