В конце XIX — начале ХХ века в Европе и мире завязался узел глобальных противоречий, связанных с захватом колоний и геополитическим влиянием на Ближнем Востоке и Балканах. Эти противоречия привели к формированию двух могущественных военно-политических блоков. Осью одного из них стали Германия и Австро-Венгрия (к которым сначала примкнула Италия, а затем её сменили Турция и Болгария). Его называли сначала Тройственным, а потом Четвертным союзом. Другой блок, известный как Антанта, объединил Францию, Великобританию, Россию и ряд других стран.
Первая мировая и неудобная Россия
28 июля 1914 года весь комплекс международного противостояния вылился в войну, которой суждено было стать Первой мировой. 1 августа в неё оказалась втянута и Россия. Война долгое время шла с переменным успехом и не давала ни одной из сторон убедительного преимущества. Однако к 1917 году нехватка резервов привела к тому, что положение Германии и Австро-Венгрии резко ухудшилось. Берлин и Вена даже попытались начать мирные переговоры. Однако Англия и Франция, опиравшиеся на свои многочисленные колонии и вступившие в войну Соединённые Штаты, были настроены воевать до победного конца.
Но карты смешала Россия. На фоне крупных человеческих и экономических потерь, связанных с войной, в стране резко обострились внутренние проблемы. Это привело к Февральской революции, свержению Николая II и формированию буржуазного Временного правительства. Оно сохранило верность союзническим обязательствам перед Антантой, но было не способно решить внутренние проблемы России и само пало в результате Октябрьской революции. Власть в Петрограде и Москве перешла в руки большевиков, а на окраинах бывшей империи образовались десятки новых «правительств», принявшихся рвать страну на части.
Сразу после революции большевики издали Декрет о мире, призывавший всех участников Первой мировой войны к мирным переговорам без требований аннексий и контрибуций.
Это устраивало проигрывающий войну Четвертной союз, но категорически не понравилось членам Антанты. Уже в ноябре 1917 года её участники стали разрабатывать планы военного противодействия установлению советской власти на Украине и в Бессарабии, а на переговорах в Париже 23 декабря было подписано соглашение о разделении России на сферы влияния: Украина, Крым и Бессарабия должны были отойти под контроль Франции, а Кубань, Кавказ и Средняя Азия — Великобритании.
«Предпосылки для интервенции изначально возникли в контексте Первой мировой войны. Англичане и французы предлагали Ленину сотрудничать против немцев и продолжать войну в союзе со странами Антанты. Однако данные предложения не были приняты, что и послужило поводом для будущей интервенции», — рассказал в интервью RT доктор исторических наук, профессор МПГУ Василий Цветков.
Активнее, чем британцы и французы, на сотрудничество с Советами изначально были настроены американцы.
«Президент США Вудро Вильсон даже направил приветственную телеграмму Всероссийскому съезду советов в Москве, рассчитывая на то, что ему удастся удержать Советскую Россию в нужном для Соединённых Штатов и Антанты внешнеполитическом русле», — рассказал в беседе с RT руководитель Центра военно-политических исследований Института США и Канады РАН Владимир Батюк.
К обострению ситуации привело подписание Брестского мира. Если Соединённые Штаты даже после этого некоторое время придерживались нейтральных позиций и пытались наладить отношения с Москвой, то другие члены Антанты, и в первую очередь Англия, Франция и Япония, оказались настроены весьма воинственно.
Российское многовластие и начало интервенции
Одним из активнейших сторонников начала военной интервенции в Россию сразу же оказалась Япония, поддерживавшая атамана Григория Семёнова, а также требовавшая занять Владивосток и Сибирскую магистраль. Власти США видели в этом попытку изменить экономический баланс в Тихоокеанском регионе и изначально относились к подобным инициативам прохладно. В конце января 1918 года Семёнов вторгся в Даурию, а 5 апреля японцы высадили десант во Владивостоке. Синхронно с их высадкой войска Семёнова перешли в масштабное наступление.
В середине мая следовавшие с фронта на Дальний Восток и поддерживавшие связь с руководством Антанты бойцы Чехословацкого корпуса подняли восстание в Челябинске и всего за две недели захватили целый ряд городов, расположенных вдоль железной дороги. 4 июня Антанта объявила корпус частью своих войск. Англия и Франция стали готовиться к широкомасштабной интервенции. Власти США сначала протестовали, однако, увидев, что Лондон и Париж ведут переговоры с Японией, не смогли допустить усиления конкурентов и смягчили свои позиции.
В Мурманске небольшой отряд англичан и французов высадился ещё в марте 1918 года, однако изначально он был так мал, что имел лишь символическое значение. Но уже в июне, заручившись разрешением местного совета, британцы начали в Мурманске массовую высадку войск.
«В стране в это время фактически царило многовластие. И члены Антанты использовали это в своих интересах. Они организовывали себе приглашение от того или иного местного правительства, либо совета, превращая интервенцию в красивый жест — мол, мы не вторгаемся, а действуем по приглашению некоей власти, помогаем ей навести порядок. В то же самое время они придумывали способы заинтересовать местное территориальное руководство. Например, в Мурманске предложили продуктовую помощь», — отметил Василий Цветков.
Глава Мурманского совета Алексей Юрьев за свои действия в 1920 году был осуждён Ревтрибуналом и приговорён к расстрелу (смертный приговор был заменён 10 годами лишения свободы, а в 1922 году — отменён). Однако осуждение Юрьева ничего уже не меняло: крупные силы Антанты появились на территории России. А 2 августа 17 военных кораблей высадили 9-тысячный отряд Антанты в Архангельске.
15 августа 1918 года власти Соединённых Штатов объявили, что больше не признают государственность Советской России, и приступили к высадке своего экспедиционного корпуса во Владивостоке, численность которого составила почти 8 тыс. бойцов.
Японцы, обещавшие изначально отправить в Россию 7 тыс. солдат, неожиданно в 10 раз увеличили количество штыков, нарастив численность собственного корпуса до 70 тыс. человек. При их поддержке Семёнов захватил Забайкалье и основал там белое правительство.
В ноябре 1918 года британцы ввели свои войска в Закавказье. В это же время германские оккупационные войска стали покидать Украину и другие причерноморские регионы Юга России. На оставленных ими территориях свою власть попыталась установить так называемая Директория Украинской Народной Республики, контролируемая Симоном Петлюрой, однако в конце ноября в черноморских портах началась высадка французских, греческих и других войск Антанты, в результате чего петлюровцы бежали на север. В конце 1918 года под контролем Антанты оказались Одесса и Крым, а в начале 1919-го — Николаев и Херсон.
Однако уже весной 1919 года большевики усилили давление на силы Антанты на Юге России, а среди солдат и матросов в войсках интервентов начали распространяться левые идеи. Поэтому в апреле — мае войска Антанты покинули Северное Причерноморье. Причём выступившие под левыми лозунгами французские моряки успели вступить в столкновение с греческими солдатами, отказавшимися поддержать революционные выступления.
На Севере большевики теснили интервентов и представителей белого движения начиная с конца 1918 года. Осенью 1919-го британцы отступили, и только начало ледостава защитило их от окончательного разгрома. В 1920 году большевики разгромили белогвардейцев в Сибири, и интервенты оказались прижаты к морю.
В Среднюю Азию британцы ввели свои войска в августе 1918 года, однако весной — летом 1919-го Лондон принял решение об отводе войск в Иран и оказании вместо этого материально-технической помощи силам Деникина и Бухарскому эмирату.
Дискредитация белых и вывод иностранных войск
«Как показывает опыт, иностранное влияние практически всегда присутствует в гражданских войнах. Так было и в Англии, и во Франции, и в Испании. Россия тоже не стала исключением. В какой-то степени это было неизбежно», — отметил в разговоре с RT Василий Цветков.
По его словам, изначально ход интервенции определяли события Первой мировой войны, однако со временем её участникам стало весьма непросто оправдывать свои действия.
«После ноября 1918 года властям стран — членов Антанты стало проблематично объяснять своим гражданам, что их солдаты делают в России. Правые консерваторы сочувствовали белому движению, однако они не контролировали общество в своих странах на сто процентов. Вступать в полномасштабную войну с Советской Россией им было неудобно, поэтому с конца 1918 года был запущен процесс вывода войск. Вместо этого было решено ограничиться оказанием материальной поддержки белым», — рассказал эксперт.
Однако, по словам историка, полноценного союзничества между интервентами и белым движением не было. Иностранные державы выдвигали свои условия, а когда что-то шло не так, самоустранялись.
«Возьмём Колчака. Его, кроме Югославии, никто де-юре так и не признал, а единственное заключённое с ним соглашение касалось охраны Транссиба. От него потребовали признать независимость национальных правительств, образовавшихся на территории бывшей империи, определённых демократических гарантий и режима максимального экономического содействия членам Антанты. Колчак ответил уклончиво по поводу признания независимости национальных окраин, сославшись на то, что это должно решать учредительное собрание, и от него сначала дистанцировались, а потом и вовсе бросили его на произвол судьбы», — отметил Василий Цветков.
Помощь основным белым силам также была неоднозначной. «Во–первых, не следует забывать, что оружие и припасы поставляли не бесплатно, а за живые средства или в кредит. Во–вторых, оружие присылали далеко не лучшее. Из нескольких самолётов или танков по запчастям приходилось собирать один. На Севере при отступлении вообще неоплаченные орудия побросали в воду, их потом со дна поднимали», — рассказал учёный.
По его словам, только часть иностранных политиков реально была настроена на продвижение своих интересов в России.
«Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело. Эта истина станет неприятно чувствительной с того момента, как белые армии будут уничтожены и большевики установят своё господство на всём протяжении необъятной Российской империи», — заявит позднее Уинстон Черчилль, являвшийся в то время военным министром Великобритании.
Однако, по мнению Василия Цветкова, взглядов Черчилля не разделял британский премьер-министр Ллойд Джордж. «Главе правительства Великобритании было всё равно, с кем торговать. А вот Черчилль смотрел на этот вопрос стратегически. Он понимал, что победа большевиков в России приведёт к усилению левых настроений во всём мире, что ударит по интересам тех людей, которые голосовали за британских консерваторов и спонсировали их. Так в итоге и получилось. Спустя годы Лондон потерял Индию и другие колонии, а также вынужден был, чтобы не допустить революционных настроений, проводить социальные преобразования, в которых были не заинтересованы богатые английские промышленники», — подчеркнул историк.
В то же время, по его словам, Черчилль и другие сторонники поддержки белого движения имели свои материальные бонусы. «Это был и своего рода распил бюджета. Война закончилась, а военные чиновники всё равно сохранили за собой право распоряжаться на собственное усмотрение специальными фондами», — отметил он.
В 1920 году подконтрольная большевикам Дальневосточная республика подписала с Японией Гонготское соглашение, установившее порядок вывода японский войск с Дальнего Востока. В 1922 году они покинули Приморье, а в 1925-ом — Сахалин. На этом интервенция завершилась.
«Из-за протестных настроений на территории стран, участвовавших в интервенции, скоро стало ясно, что дальше основных портов и железных дорог их войска продвинуться не смогут. А без этого невозможно было в полной мере реализовать военно-политические или экономические планы. Интервенция была обречена. Что же касается поддержки иностранными державами белого движения, то я могу перефразировать известное литературное выражение и сказать: они сделали слишком много, для того чтобы дискредитировать белых, выставив их предателями и пособниками оккупантов, но слишком мало, для того чтобы белые смогли что-то изменить. Они оказались весьма сомнительными союзниками», — резюмировал Василий Цветков.