Комиссары Французской революции
Институт комиссаров был учреждён ещё во время Великой французской революции, примеру которой большевики порой сознательно подражали. Когда во Франции к власти пришли революционные радикалы-якобинцы, они объединили добровольческие части с полками старой королевской армии. В верности революционных добровольцев якобинцы не сомневались, но военного опыта у этих солдат не было. Войска старого режима воевали умело, но там служили множество сторонников короля, поэтому якобинцы им не доверяли.
Во времена революционного террора 1793—1794 годов для очищения армии от подозрительных элементов в объединённые военные части были направлены комиссары Конвента. Они обладали самыми широкими полномочиями в решении кадровых вопросов и в контроле благонадёжности армии.
«Когда в обществе происходят революционные события, люди часто оказываются в растерянности и плохо понимают, что происходит, — рассказал в интервью RT военный историк Борис Юлин. — Задача комиссаров со времён Французской революции была проста — разъяснять армии позицию политического руководства».
Создание Красной армии
Большевики знали об опыте якобинцев, поэтому стали использовать его, как только столкнулись с необходимостью собственного военного строительства. Но первоначально коммунисты не планировали создавать регулярную армию. В полном соответствии с марксистской идеологией предполагалось, что после торжества революции такой институт старого общества, как армия, исчезнет, а ему на смену придёт вооружённый народ.
Большевики даже пытались следовать концепциям своих учителей. Все эксперименты осени 1917 — зимы 1918 года с отрядами рабочей гвардии были не чем иным, как попыткой применить доктрину вооружённого народа на практике.
Однако практика быстро показала, что неорганизованные и необученные добровольцы, лишённые профессионального командования, неизбежно проигрывали любым войскам, основанным на более-менее регулярных принципах.
Тогда 28 января 1918 года появился декрет Совета народных комиссаров «Об организации рабоче-крестьянской Красной армии». Но в этом декрете о комиссарах ещё не было ни слова. Они возникли чуть позже, и их появление было прямо связано со спецификой создания Красной армии.
Контроль и пропаганда
В 1918 году, как и на протяжении всей Гражданской войны, советская власть не имела собственных командных кадров. Их подготовка была налажена позже, но по понятным причинам полностью обеспечить Красную армию командирами «пролетарского происхождения» в СССР смогли лишь к 1930-м годам. Поэтому привлечение офицеров Русской императорской армии на службу большевикам стало неизбежностью.
После демобилизации армии множество офицеров остались без средств к существованию, а поскольку эти люди умели только воевать, найти себя в мирной жизни им было сложно.
Так что экономические методы вербовки работали очень хорошо.
К тому же в русском офицерском корпусе традиционно насаждалась аполитичность, поэтому некоторой части офицерства было неважно, служить ли императору, белым генералам или большевикам. По оценке современных исследователей С. Волкова и А. Ганина, от 60 тыс. до 100 тыс. офицеров старой армии служили большевикам в ходе Гражданской войны.
Конечно, приток в Красную армию столь значительного политически чуждого элемента приводил к необходимости самого тщательного контроля. Большевистское правительство откровенно сомневалось в верности командного состава, а у призывников из народа, зачастую плохо образованных, необходимо было сформировать определённые образы и стереотипы, чтобы они превратились в фанатичных борцов за дело коммунизма.
«У института комиссаров было две задачи: во-первых, контролировать командиров — как «бывших», так и, возможно, революционно настроенных, но политически чуждых беспартийных, анархистов, эсеров. Во-вторых, большевики оценили значение политической работы и пропаганды на собственном опыте и не собирались, получив полную власть в стране и армии, прекращать борьбу за её удержание», — рассказал в интервью RT военный обозреватель Илья Крамник.
Неограниченные полномочия
Для решения этой задачи народный комиссар по военным делам Л. Троцкий подписал опубликованное 6 апреля 1918 года Положение о военных комиссарах, членах Военных советов. В этом документе говорилось: «Военный комиссар есть непосредственный политический орган советской власти при армии... Комиссары назначаются из числа безупречных революционеров, способных в самые критические минуты и в самых трудных обстоятельствах оставаться воплощением революционного долга. Личность комиссара неприкосновенна... Военный комиссар блюдет за тем, чтобы армия не обособлялась от всего советского строя и чтобы отдельные воинские учреждения не становились очагами заговора или орудиями борьбы против рабочих и крестьян». А ещё через два дня, 8 апреля, Совнарком принял Декрет о создании военных комиссариатов.
«Если вы хотите понять, как работал комиссар времён Гражданской войны, читайте роман Фурманова «Чапаев». В нём он достаточно точно описал свою работу дивизионного комиссара, — пояснил Борис Юлин. — В отличие от политработников позднейшего времени, комиссары эпохи Гражданской войны имели возможность даже отменить решение командира воинской части».
Комиссарам был поручен политический контроль армии. Опасаясь заговоров и мятежей в войсках, советское военное руководство поставило командиров военных частей в зависимость от руководства политического. Была создана уникальная система, не имевшая аналогов даже в эпохе якобинского террора.
Командир (офицерские чины были отменены как символы старого режима) имел право лишь планировать военные действия и командовать в бою, да и тут в дело мог вмешаться комиссар, если считал, что красноармейцам был отдан контрреволюционный приказ.
В остальное время все действия командира части должны были быть согласованы с комиссаром.
Конечно же, такие широкие полномочия порождали порой не менее серьёзные злоупотребления. Участник Гражданской войны А. Боярчиков в своих воспоминаниях так описывает случай, произошедший в 1-м Конном корпусе: «В штаб армии из политотдела штаба фронта явился странный человек. Он предъявил документы, по которым наш комиссар армии Карпов снимался с должности и отзывался в политотдел фронта, а вместо него комиссаром назначался этот странный тип. Новый «комиссар» тут же пустил слух по штабу, будто командарма Миронова скоро снимут с должности и арестуют за связь с Махно... Затем новый «комиссар» пришёл к нам в вагон, где размещалось шифровальное отделение штаба 2-й Конной армии, и выгнал нас... из вагона, а несгораемый ящик с шифрами приказал выбросить в мусорную яму... Спустя несколько часов мы узнали, что новый «комиссар» — самозванец с подложными документами и что он сидит арестованный в особом отделе».
Введение единоначалия
Всевластие комиссаров было одним из проявлений чрезвычайщины, свойственной первым годам советской власти. Поэтому, как только необходимость в столь радикальных мерах исчезла, от комиссаров отказались. В 1924 году, после завершения Гражданской войны, при Реввоенсовете СССР была создана комиссия по единоначалию. Открывая заседание комиссии, замначальника политуправления Красной армии М. Ланда прямо заявил, что необходимо «внести конкретные предложения по ликвидации «уродливости» в вопросах единоначалия». То есть сами большевики признавали институт комиссаров временным и не соответствующим функциям регулярной армии.
В результате 2 марта 1925 года был издан приказ Реввоенсовета СССР «Об осуществлении единоначалия». Комиссары, конечно же, остались, но лишились части своих прав, превратившись в помощников командира по политической части. Но звание комиссара ещё дважды возвращалось в Красную армию.
Всякий раз это происходило в самые критические моменты истории. Первое восстановление произошло в самый разгар Большого террора, 15 августа 1937 года. Сталин опасался бонапартизма высшего военного руководства, поэтому комиссар вновь становился равен командиру: «Военный комиссар совместно с командиром обязан оградить вверенную ему воинскую часть... от проникновения и появления в ней врагов народа, шпионов, диверсантов, вредителей, пресекая немедля и решительно всякие действия, могущие нанести вред РККА».
В 1940 году Сталин, уверенный, что после чистки офицеров армия снова стала лояльна ему лично, разрешил вернуться к единоначалию.
16 июля 1941 года, когда разгромленная в пограничных боях Красная армия стремительно отступала, комиссары вернулись, чтобы обеспечить беспрекословное выполнение приказов командования. На этот раз задача комиссаров была иной: обеспечить «полную ответственность за выполнение войсковой частью боевой задачи, за её стойкость в бою и непоколебимую готовность драться до последней капли крови с врагами нашей Родины и с честью отстаивать каждую пядь советской земли».
В годы Великой Отечественной войны задача комиссаров изменилась — выслеживать заговоры необходимости не было, зато потребовалось бороться с немецкой пропагандой, которая отличалась высоким профессионализмом и очень сильно воздействовала на умы людей.
«Как показал ход войны, комиссары справились с этим в самый сложный период боевых действий», — пояснил Борис Юлин.
«В Великую Отечественную и в последующие десятилетия роль комиссаров, особенно после их превращения в замполитов, ближе к современному функционалу воспитательной работы, чем к политическому контролю армии», — добавил Илья Крамник.
9 октября 1942 года, хотя всё ещё продолжались тяжёлые бои за Сталинград и Кавказ, руководству СССР стало ясно, что кризис в армии преодолён, следовательно, система тотального политического контроля стала не нужна — солдаты сами горели желанием драться с немцами и побеждать. Поэтому Президиум Верховного Совета СССР отменил комиссаров — теперь уже окончательно. Единоначалие в армии было восстановлено. Комиссары в СССР превратились в политработников, чьими обязанностями стали просвещение бойцов и организация их досуга.