— В последнее время в СМИ появляется немало публикаций о том, что скоро человечество победит старение. Насколько это соответствует действительности?
— Чаще это медийный шум. Серьёзные учёные вообще долгое время не занимались проблемой старения — это было неприлично. Для многих борьба со старением — это как изобретение вечного двигателя: абсурдная и безнадёжная вещь. Но парадигма поменялась лет десять назад, в том числе благодаря нашему проекту.
— Почему мы стареем, и когда в организме запускается этот процесс?
— Ответа на вопрос «Почему мы стареем?» нет. Есть гипотеза, согласно которой в наши гены заложена программа, которая запускается у человека в 12—14 лет. Очевидные признаки старения проявляются к 30 годам, например старение мышц. Пик мышечной формы человека — 25 лет, в 14 лет у человека пик иммунитета. Поскольку иммунитет — краеугольный камень нашего организма, мы считаем, что после полового созревания, то есть пика иммунитета, начинается процесс старения.
Почему это происходит? Может показаться, что нам даётся некий заряд здоровья до 14 лет, а дальше он расходуется в течение примерно 70 лет. С точки зрения биологии это очень странно. Мы считаем, что дело обстоит не так и в нашем организме лет в 14 запускается специальная программа, цель которой — «свести нас в могилу». Путей, через которые действует эта зловредная программа, несколько, один из них — это постепенное производство яда внутри клетки, в митохондриях — наших энергетических станциях. Например, когда мы пьём сладкий чай и вдыхаем кислород, в митохондриях в результате окисления сахара с помощью кислорода запасается энергия, необходимая нам для жизни. Но в тех же митохондриях часть кислорода превращается в страшнейший яд — свободные радикалы, которые повреждают клетку, это может приводить и к мутации ДНК. В данный процесс с помощью наших разработок мы и вмешаемся.
— Каким образом?
— Вещества, с которыми мы работаем и которые придумал академик Владимир Петрович Скулачёв (отец Максима. — RT), состоят из двух компонентов. Один — это ион, который доставляет вещество внутрь митохондрий. Американские биохимики назвали их ионами Скулачёва. К такому иону «прицеплен» антиоксидант, который нейтрализует свободные радикалы. Вещество получило название SkQ. В результате мы получаем инструмент, который может направленно регулировать количество свободных радикалов в митохондриях. Эти радикалы, как мы считаем, играют главную роль в старении организма и развитии многих возрастных болезней.
— Пока на основе ионов Скулачёва созданы только глазные капли и несколько косметических средств для сохранения молодости кожи. Почему вы остановились именно на этих препаратах?
— Мы начали давать небольшие дозы SkQ стареющим животным — определённому виду крыс, чтобы посмотреть, увеличится ли продолжительность их жизни. Одним из эффектов этого эксперимента стало то, что животные не слепли с возрастом. Это нас вдохновило на создание глазных капель. В России глазные капли зарегистрированы, а в США препарат прошёл первую и вторую стадии клинических испытаний. С 2015 года появились в аптеках. У них пока два показания к применению: синдром сухого глаза и катаракта. Недавно мы узнали, что некоторые дамы применяют наши капли против старения кожи. Но для этих целей они не подходят — там очень мало SkQ. И мы сделали косметическое средство, в котором дозировка ионов Скулачёва в 40 раз больше. Это позволяет антиоксиданту проникать в глубокие слои эпидермиса и достигать живых клеток. Однако, чтобы всерьёз заниматься косметологией, нужна своя линейка косметических средств.
Этим мы толком заниматься не стали, потому что академик Скулачёв запретил отвлекаться на косметику и потребовал, чтобы мы работали над лекарствами для всего организма, а не только для кожи. Мы работаем над препаратом «системного действия», и это будет лекарство.
— То есть контракт с косметической фирмой вы не рассматриваете?
— Пока нет.
— Год назад в журнале Aging была опубликована статья, в которой говорилось, что Стокгольмский университет успешно протестировал ваш препарат по замедлению старения на мышах. Раствор SkQ1 для приёма внутрь сейчас проходит клинические испытания. Когда «лекарство от старости» может появиться в аптеках?
— Возможно, это и есть то самое лекарство от старости. В аптеках оно появится через два-три года.
Сейчас мы завершили первую фазу испытаний на здоровых добровольцах, но нужны дополнительные исследования. Сначала мы испытаем препарат на пожилых людях, а потом будем опускать возрастную планку.
Что интересно, у препарата пока мы не видим побочных эффектов — через сутки он полностью выводится из организма. Приём можно прекратить в любой момент без последствий. Но для достижения требуемого эффекта препарат нужно применять постоянно. Необходимо, чтобы вещество всегда было в митохондриях.
— К вашему проекту относятся по-разному. В прессе появляются как положительные, так и негативные отзывы о вашей работе. Как вы реагируете на критику?
— Нас критикуют на основании популярных статей. Прочитав в каком-нибудь СМИ «облегчённую версию нашей работы», журналисты акцентируют внимание на самых провокационных заявлениях типа «будем играть в футбол до 300 лет» и т.п. Такие заявления не выдерживают серьёзной научной критики. Про SkQ опубликовано уже более 200 работ в международных научных журналах — вот их критиковать гораздо сложнее.
— Как вы относитесь к использованию стволовых клеток?В чём преимущества антиоксидантного подхода по сравнению, например, с генной терапией?
— Отношусь к генной терапии очень настороженно. В отличие от неё наш подход обратим. Но если вы поменяли гены в своём организме, то это навсегда. «Отмотать всё назад» в случае побочных эффектов не получится. Конечно, наиболее кардинальный способ борьбы со старением — «замена» генов в организме, как это произошло в природе у голых землекопов (грызуны семейства землекоповых. — RT). Но подобной технологии пока не существует.
— Кстати, о голых землекопах: в МГУ появилась целая колония этих грызунов, первая в России. Чем так интересны для исследователей эти животные?
— Землекопы — краеугольный камень в доказательстве того, что жизнь без старости возможна. Это существо нестареющее. Его сородичи живут два-три года, а он — в десять раз дольше. При этом с возрастом у голых землекопов не повышается смертность, как и частота старческих болезней. Это если не супермен, то супермаус — он не болеет раком, обладает потрясающими регенерирующими способностями.
Мы исследуем их всего полтора года, прежде всего их митохондрии. Землекопы прижились, принесли потомство. Самое главное, что мы не наблюдали за это время ни одного случая развития старческой патологии. Если верить научной литературе, то следующие 10—15 лет мы тоже у них ничего не зарегистрируем, но это нуждается в проверке.
— У вашего проекта несколько спонсоров, среди которых был бизнесмен Олег Дерипаска. Почему он прекратил финансирование исследований?
— Это совпало с кризисом 2008 года. Он потерял колоссальные деньги, и ему было не до поддержки рискованных научных исследований. Но мы не пропали — получили инвестиции от двух частных инвесторов и корпорации «Роснано», которая взяла на себя половину инвестиционной нагрузки до 2016 года.
— Насколько затратны ваши исследования?
— С одной стороны — весьма затратны, с другой — все инвестиции в наш проект — это зарплата одного среднего нападающего топ-клуба Российской футбольной премьер-лиги за пять лет.
— Сегодня многие состоятельные люди просто одержимы вопросами омоложения. Найти инвестора, наверное, было несложно?
— Конечно, их заинтересованность этой идеей помогла нам искать деньги. Умный человек понимает, что здоровье не купишь. Но есть и обратная сторона медали: если у тебя есть деньги, к тебе постоянно обращаются множество полоумных энтузиастов, которые якобы нашли секрет борьбы со старением и им нужно лишь $50 млн, чтобы наладить производство.
— Вы сказали, что лекарство от старения поступит в аптеки через два-три года. А будет ли оно по карману простым смертным?
— Да, будет. Хотя я пока точно не могу сказать, сколько оно будет стоить. Но уверен, что цена его будет разумной и каждый сможет позволить себе купить этот препарат.
— Проявляют ли интерес к вашим разработкам западные компании?
— Со стороны зарубежных фармакологических компаний есть серьёзный интерес. В первую очередь — к глазным каплям.
— Получаете ли вы поддержку своих исследований на государственном уровне?
— Да. Исключительную роль в нашем проекте сыграл МГУ, поскольку все инвесторы так или иначе были найдены при помощи руководства университета, и в первую очередь — ректора. Несколько раз у нас были тяжелейшие кризисы, связанные с нехваткой денег. И всегда Виктор Садовничий приходил к нам на помощь.
— Есть ли у вас прямые конкуренты на Западе?
— Сейчас американцы начали большой проект на основе митохондриальных антиоксидантов. Им удалось привлечь колоссальные инвестиции. Они тоже запустили серию клинических исследований. Правда, о старении они прямо не говорят, делая упор на сопутствующие болезни. Это наши конкуренты.
— Как разрабатываемый вами препарат изменит жизнь человечества?
— Он может сильно снизить частоту появления возрастных болезней, хотя и не избавит человечество от них полностью. Также, в случае подтверждения нашей гипотезы, он даст шанс продлить молодость, по крайней мере вдвое. Сейчас считается, что крайняя отметка молодости организма — 45 лет. Таким образом, можно будет продлить молодость до 90 лет.