— Лето 2023-го отметилось аномальной жарой сразу в ряде регионов планеты. Так, в Иране температура воздуха поднялась настолько, что власти были вынуждены объявлять в стране выходные, пожары буквально испепелили Гавайи, сильная жара фиксируется и в России, даже на европейской территории. Это прямое следствие глобального потепления или эпизодический температурный скачок?
— Начну с того, что мы не можем с абсолютной точностью связывать каждую температурную аномалию с глобальным потеплением. Например, сейчас часто можно услышать, что побит температурный рекорд 70-летней, 50-летней и т. п. давности. То есть, хотя в прошлом веке глобальное потепление ещё не успело набрать силу, климатические отклонения всё равно наблюдались. Погода изменчива, и те или иные аномалии случались всегда.
Однако сейчас мы видим, что температура неуклонно растёт практически во всех регионах планеты. Растёт монотонно, непрерывно. По данным Росгидромета, в России на протяжении последних пяти десятилетий каждое следующее было теплее предыдущего на 0,3—0,7 ºС. Это существенные изменения климата.
Климат — это средняя погода за достаточно продолжительный промежуток времени, хотя бы лет 20. Только оценивая метеорологические величины за такой период, мы можем сказать, стал ли климат более экстремальным.
Наблюдаемая сейчас в мире аномальная жара укладывается в общую картину глобального потепления. К сожалению, в условиях меняющегося климата мы будем постоянно фиксировать всё новые погодные и температурные рекорды. Количество волн жары будет расти, это прямое следствие глобального потепления, при котором также меняется атмосферная циркуляция. Это тоже добавляет экстремальности погодным условиям в ряде регионов. В частности, в западной части России сейчас отмечается больше, чем прежде, блокирующих антициклонов. Нынешняя жара на российской территории — результат такого устойчивого антициклона. Согласно теоретическим исследованиям, с ростом температуры атмосферы таких антициклонов на европейской территории России будет появляться всё больше в летний период.
— Помимо непосредственного ущерба от жары, чем ещё это грозит? Например, встречались данные о том, что из-за изменения климата у растений может замедлиться фотосинтез...
— Раньше была распространена теория, согласно которой чем больше в атмосфере углерода, а в почве — воды, тем лучше для растений. Но более детальные исследования показали, что физиологические процессы растений связаны с температурой и после преодоления определённого теплового порога их продуктивность перестанет расти. Данные, накопленные с начала этого века, показывают, что скорость фотосинтеза уже начала замедляться из-за роста температуры.
Падать она тоже не будет, а, возможно, застынет на каком-то одном уровне, поэтому рассчитывать, что растения смогут поглотить большую часть углерода из атмосферы, не приходится.
Жара также приводит к росту влажности атмосферы — тёплый воздух содержит в себе больше влаги. В результате, когда эта вода конденсируется, выпадают обильные осадки, а также возникают такие атмосферные явления, как шквалы, торнадо и ливни. Как мы видим, на протяжении последних 40 лет количество ливневых осадков на территории России действительно растёт, причём за счёт сокращения обычных, умеренных дождей.
— Как глобальное потепление повлияет на географию планеты? Следует ли ожидать появления новых пустынь?
— Да, к сожалению, это возможно. Спутниковая съёмка позволяет очень наглядно проследить за подобными географическими изменениями. Например, Арктика сейчас «зеленеет», тундровые лишайники сменяются лиственными растениями, которые раньше были распространены в основном в более низких широтах. В некоторых южных регионах расширяются границы пустыни, например, такой процесс идёт в районе Каспия. Всё это тоже является результатом глобального потепления.
— И что ждёт в этом плане Россию? Могут ли, образно говоря, в Сибири вырасти пальмы?
— Такие заметные изменения — вопрос 30—50 лет. Если говорить именно о флоре, то обычно чем крупнее растение, тем медленнее оно меняет ареал. Тундра, степи, пустыни могут меняться очень быстро, а лесам для этого нужно намного больше времени. Поэтому ждать появления пальм в Сибири не стоит, тем более что в этом регионе сохранится континентальный климат и зимой будет холодно. Даже при самом агрессивном сценарии, согласно которому к концу века средняя температура в северных широтах вырастет на 6—8 ºС, в Сибири зимой будет не -30 ºС, а -20 ºС, условно говоря.
Однако изменения всё равно будут. Волны жары, о которых мы говорили ранее, означают, что будет больше лесных пожаров. Мы уже сейчас видим, что их количество и ареал увеличиваются, они распространяются на север и захватывают новые регионы, где раньше были редкостью.
— Где можно ожидать повторения таких температурных скачков? Это будут одни и те же регионы?
— Конечно, будут появляться новые температурные рекорды, потому что температура растёт и скачки будут становиться всё более сильными. Новые рекордные значения будут наблюдаться во всех регионах.
В каких регионах будет наибольшая жара — это сложный вопрос. Ранее я упоминал, что во многом жара связана с атмосферной циркуляцией, в частности, ей соответствует антициклонический характер погоды. В областях действия антициклонов устанавливается сухая и безоблачная погода. Тогда солнечная энергия достигает поверхности и разогревает её.
Подобные антициклоны, к сожалению, ожидаются на европейской территории России. В этом регионе условия атмосферной циркуляции летом способствуют формированию антициклонов. Критических волн жары этому региону не избежать. В Сибири также традиционно возникает сибирский антициклон, поэтому по мере потепления климата в регионе летом будет становиться всё жарче. Есть прогнозы, согласно которым в будущем Сибирь может стать российским полюсом жары.
— Можно ли предсказать антициклоны и подготовиться к их возможным последствиям?
— Если говорить о стандартном прогнозе погоды, то предугадать появление и развитие антициклона практически невозможно. Например, в 2010 году была аномальная жара в России, когда специальные модели несколько раз предсказывали, что антициклон разрушится и погода стабилизируется в течение недели. Однако антициклон продержался почти 1,5 месяца.
Прогнозирование антициклонов — это одна из самых сложных задач для метеорологов и климатологов. Гораздо проще предсказать эволюцию циклона — атмосферного вихря-волчка. Если он зародился в каком-то регионе (например, чаще всего они появляются в Северной Атлантике и начинают двигаться на восток), то в течение трёх — пяти дней можно вычислить его траекторию и, соответственно, предсказать погодные аномалии.
— Почему усилия мирового сообщества по торможению глобального потепления пока, похоже, безрезультатны?
— Ожидать результатов, допустим, в следующем году, да и через 10—20 лет не стоит. Модельные климатические расчёты показывают, что, если человечество начнёт значительно сокращать выбросы углекислого газа в атмосферу, как это предусматривает Парижское соглашение 2015 года, первый эффект мы заметим ближе к 2050 году. Достаточно явным он станет уже через 50 лет.
Здесь возникает философский вопрос: способны ли мы решать проблему сейчас, зная, что результат увидим не скоро?
Кроме того, искать выход из сложившейся ситуации совместными усилиями всех стран становится всё сложнее. Ведь в процесс должны быть вовлечены такие ведущие экономики, как США, Китай, Европа, Индия, Россия. Учитывая геополитические противоречия, вряд ли можно рассчитывать на объединение всех государств в вопросе изменения климата.
Парижское соглашение предусматривает меры, вполне достаточные для решения проблемы глобального потепления. В рамках соглашения ранее были приняты национальные планы по сокращению выбросов. И если все страны будут им следовать, то эффект будет. Главный вопрос в том, станут ли они выполнять свои обязательства.