Как выглядит педофилия? История Оли
Двое мужчин тащат по улице Костромы вырывающегося ребёнка. К сожалению, живой эту девочку уже не увидят: педофил-рецидивист и его любовник (за совращение которого в малолетнем возрасте и отсидел старший из преступников) надругаются над пятилетней Вероникой и убьют её.
Когда мы говорим «педофил», воображение рисует маньяка, который прячется за углом и следит за детьми. На самом деле часто педофилом оказывается человек, вхожий в семью ребёнка. Или даже родственник.
Семь месяцев назад жители одного подмосковного СНТ увидели, как к дому 59-летнего бывшего учителя музыки Виктора К. (все имена здесь и далее изменены. — RT) подъезжает полиция. Через пару часов в чате СНТ появилось сообщение: «Виктора обвиняют в педофилии». И большинство не удивились.
О наклонностях музыканта, как выяснилось, знали многие, но предпочитали не обсуждать эту тему.
Новым соседям — Алисе и её мужу Андрею, которые построили дачу и въехали туда с девятилетней дочкой Олей, — об опасном жильце ничего не рассказали.
«Наш участок граничит с участком Виктора, у него самого две внучки, четыре и пять лет, и у них на участке оборудована прямо детская площадка полноценная: горки, качели, на веранде всегда лежали пластилин, детские книжки и так далее. Он производил впечатление человека интеллектуального, начитанного, его супруга — действующий известный музыкальный педагог, дети тоже работают в этой сфере. В целом это довольно известная в профессиональных кругах семья. Виктор всегда с огромным энтузиазмом рассказывал о внучках, было видно, как он их любит, и мы стали отпускать Олю к ним играть, пока занимались стройкой. Он охотно рассказывал о своей семье, маме, но я только потом отрефлексировала, что о самом себе он, наоборот, говорил мало», — вспоминает Алиса.
Только после того как открыли уголовное дело и Алиса ознакомилась с его материалами, она узнала, что Виктор уже был судим за педофилию и карьеру музыкального педагога ему пришлось завершить именно по этой причине.
По словам женщины, дочь не сразу рассказала родителям обо всём, что с ней делал Виктор: сперва она пожаловалось, что «дядя лезет под майку». Подробные расспросы дочери заняли у супругов неделю. Оказалось, что «дядя Виктор» не только лез под майку, но и швырял девочку на кровать, раздевал её и тёрся об неё половыми органами.
Когда родители поняли, что произошло, они нашли в интернете сайт Pedofilov.net, позвонили на горячую линию, получили инструкцию, что делать дальше, консультации юриста и психолога, после чего позвонили в полицию.
«Было сложно убедить Олю, что надо будет рассказать о случившемся чужим людям, она нам говорила: «Я же вам всё уже рассказала, теперь вы расскажите другим взрослым». В этом возрасте ребёнок не понимает сексуального подтекста, она до сих пор этого не понимает. Но мы постарались дать ей понять, что это наше общее дело, что мы должны наказать этого человека за то, что он сделал ей плохо и неприятно, и навсегда защитить от него других детей», — рассказывает Алиса.
В полиции, несмотря на то что звонок поступил в субботу, действовали оперативно. Ребёнка, по словам Алисы, допросили очень корректно, с психологом и педагогом, а потом отправили на две экспертизы: медицинскую и психологическую. Параллельно увезли на допрос Виктора, который быстро признался.
Оля в процессе лично не участвует: её показания записаны на видео. После психиатрической экспертизы она попросила родителей больше никогда не привозить её в это место.
Алиса же получила несколько сообщений от людей из чата СНТ. Несколько девушек признались, что они сами в детстве стали жертвами Виктора. К сожалению, сроки давности по их делам вышли.
По первому делу о педофилии Виктор отсидел всего несколько лет: сами родители жертвы просили о снисхождении к преподавателю, растлившему их ребёнка. Виктор и его адвокаты смогли убедить пострадавших, что это была случайность, «разовый случай». С карьерой в музыкальном училище ему после освобождения пришлось завязать, и он стал жить в том самом СНТ. Пострадавшие девушки вспоминали, что, когда катались в детстве по посёлку на велосипедах, он догонял их, хватал, кидал на землю и лез в трусы. Одна из пострадавших девочек рассказала всё родителям, но те решили разобраться без вмешательства полиции и просто запретили педофилу подходить к их ребёнку.
Сейчас у Виктора снова дорогие адвокаты. Его семья продолжает жить летом на этой самой даче.
Оля продолжает задавать родителям и психологу вопрос: «Почему он выбрал именно меня? В чём я виновата?»
«Оля стала бояться, например, ехать в лифте с другими людьми, паниковать в ситуации, когда до неё кто-то дотрагивается. Мы обратились к частному психологу. Оля начала считать, что это она «какая-то не такая», раз именно с ней это произошло, она чувствует себя частично виноватой в ситуации», — говорит мать девочки.
Она отмечает, что государственной системной реабилитации для жертв педофилии в России нет. При этом помощь ребёнку потребуется и годы спустя, потому что, когда пройдёт период полового созревания, воспоминания о произошедшем вернутся и станут ярче, так как ребёнок осознает, что на самом деле тогда случилось.
«Я уверена, что педофилов бывших не бывает и что этих людей надо изолировать от общества. Виктор, когда отсидел, просто сменил место жительства, и никто его никак не контролировал, ведь единой базы по педофилам нет. Да и как его контролировать? Я бы хотела обратиться ко всем людям, которые сами — или их дети — стали жертвами педофилов. Обязательно обращайтесь в правоохранительные органы безотносительно ваших взглядов на систему в стране. В нашем случае службы сработали оперативно и корректно, сразу подключился Следственный комитет, уголовный розыск. Не молчите о таких случаях, не пытайтесь «решить вопрос с педофилом» самостоятельно, потому что тогда педофил останется в выигрыше. А обращением в официальные органы вы спасёте других детей», — заключает наш разговор Алиса.
Как выглядит педофилия? История Светы
Виктория — врач, несколько лет назад они с мужем переехали в Санкт-Петербург из небольшого города, он устроился работать охранником. На момент, когда она вышла замуж за Андрея П., она воспитывала двух дочек от первого брака, им было 10 и 12 лет.
Сейчас Андрей в СИЗО за совершение насильственных действий сексуального характера в отношении младшей девочки.
«Он приехал с Украины, там работал детским тренером, и жертв на самом деле может быть больше. После того как всё стало известно, я созванивалась с его первой женой. Она говорит, что её дочка от первого брака тоже жаловалась на него: во время игры он хватал её за определённые места, лез под одежду. Потом он начал их избивать, и они развелись», — начинает рассказ Виктория.
Когда Виктория познакомилась с Андреем, её подкупило в нём отношение к детям: играл с ними, много общался — и женщина решила, что они смогут стать настоящей семьёй.
Несколько лет всё шло хорошо, пока в мае 2021 года девочки не получили в школе сразу много плохих оценок.
«Я рассердилась на них и сказала, что забираю у них на время телефоны, в которых они всё время сидят. И тогда младшая дочка, Света, сказала мне: «Я тебе такое расскажу, что ты будешь очень сильно страдать». Я думала, что это подростковая манипуляция, ушла на работу, а когда я вернулась домой, Света снова подошла ко мне и сказала, что хочет рассказать секрет. И она написала на бумажке: «Андрей просил меня… (совершить развратные действия)». Я стала расспрашивать её подробнее, что происходило, и сказала ей, что всё равно узнаю правду. Дочь рассказала мне, что это было не один раз и что он насиловал её пальцами, требовал оральный секс и так далее. Я позвонила родственнику, который работает в органах, и проконсультировалась с ним, что делать дальше, а на следующий день пошла в Следственный комитет. Правоохранительные органы действовали быстро: как только они услышали, что этот человек находится с нами в одном доме, они сразу поехали и задержали его. Дочь допрашивали корректно, она рассказала много такого, чего даже мне не смогла открыть», — говорит Виктория.
Когда следователи провели обыск, они увидели, что Андрей П. установил веб-камеры в санузле и снимал девочек, когда они там находились. Андрей П. снимал не только своих приёмных дочерей, но и их подружек, когда те заходили в гости. Эти записи нашли в его компьютере — вместе с гигабайтами детского порно. Виктория позвонила родителям девочек, но те отказались писать заявление: мол, вы уже написали, своё он получит.
Сейчас Виктория и её дочери заново строят свою жизнь. Женщина боится, что о произошедшем узнает её бывший муж, отец девочек, и его семья, а также коллеги и друзья. Она понимает, что все будут обвинять в первую очередь её саму.
Света долгое время отказывалась идти к психологу и согласилась на то, чтобы получить помощь, только в начале 2022 года.
«Самое страшное, что часто пострадавшие дети не рассказывают никому или не находят поддержки у собственных родителей, в итоге эти выродки ходят на свободе и ищут всё новых жертв», — заключает Виктория.
Когда справедливости недостаточно
Даже если информация о педофиле доходит до неравнодушных взрослых и возбуждается дело, никто не помогает семьям найти ответ на вопрос, как жить дальше.
Государственной специальной системы реабилитации детей, пострадавших от педофилов, не существует, а многим из них нужна помощь на протяжении многих лет после события.
Как отмечает психолог Олег Белореков, не все маленькие дети понимают, что именно им сделал педофил, и разрушительные последствия для психики могут наступить позже, в период полового созревания.
По его словам, жертва педофилии может пытаться избавиться от негативных последствий, пытаться «заслужить прощение», считая, что причина произошедшего — в ней, но будет лишь далее разрушать себя.
«Самостоятельно справиться с последствиями вреда, который нанёс педофил, нельзя, потому что человеку надо принять колоссальные отрицательные последствия для собственной психики и научиться жить с ними,— поясняет Белореков. — Более того, в помощи нуждаются и родители, ведь семья — это единый организм. Важно, чтобы в обществе возникла система обеспечения долгосрочной психологической помощи, психогигиены на годы вперёд, а для многих жертв — пожизненно. Например, у меня есть клиентка, ей 55 лет, а жертвой педофила она стала в шесть лет — и она всю жизнь живёт с этим. Она завела семью, родила детей, но её жизнь сложилась очень тяжело. Просто забыть, вытеснить эту травму невозможно».
Белореков говорит, что когда педофил получает наказание в суде, то это важно для жертвы, так как ребёнок понимает, что справедливость восторжествовала. Если этого не происходит, то жертва начинает добиваться отмщения иными способами или усваивает агрессивную модель поведения, пытаясь таким образом наказать внешний мир, который её не защитил, или проявлять агрессию по отношению к самой себе. Судебное же преследование педофила может стать якорем для психики как часть программы реабилитации.
Что касается вопроса, можно ли скорректировать поведение самого педофила, Белореков отвечает на него отрицательно, так как влечение к неполовозрелым детям — это лишь часть психического расстройства.
Белореков, как и большинство людей, оказывающих помощь жертвам педофилии, говорит, что та же химическая кастрация для педофила не выход, потому что, к примеру, человек может быть неспособен совершить половой акт, но может имитировать фрикции ударами ножа.
Кто возьмёт педофилов под контроль?
Проблема реабилитации жертв — это не единственное слабое место в системе борьбы с педофилией.
В 2019 году в Саратове педофил-рецидивист убил девятилетнюю Лизу. Преступника тогда чуть не линчевали, в итоге его приговорили к пожизненному лишению свободы.
Also on rt.com «Лиза стала общим ребёнком тысяч родителей»: мама убитой в Саратове девочки о приговоре и жизни после трагедииУбийца пятилетней Вероники из Костромы ранее был судим за педофилию, а его сообщником в этом деле стал тот самый человек, которого он растлил.
Если посмотреть на громкие дела за последние годы, мы увидим, что большинство педофилов, отсидев за прошлое преступление, выходят на свободу и начинают искать себе новых жертв. Как правило, общество начинает обвинять участковых, на которых возложен контроль за освободившимися преступниками, но могут ли они его обеспечить в принципе?
Бывший сотрудник Следственного комитета на условиях анонимности рассказывает, что педофилия — это болезнь.
Проблема в том, что сотрудники силовых структур, как правило, не обладают специфическими знаниями об этой болезни, а средств тотального технического контроля за такой категорией преступников пока нет.
«На всех совещаниях по этой проблеме представители медицинских кругов подчёркивают: педофилия — это болезнь, подлежащая постановке на учёт, причём болезнь, опасная для окружающих. Если опираться на исследования по поводу влияния общего состояния общества на развитие в нём психических болезней, мы увидим, что после распада СССР начался всплеск. Сейчас мы можем говорить, что наше общество перешагнуло порог, когда количество людей, склонных к педофилии, стало значимым. И тут встаёт вопрос о профилактике. Например, когда пошёл всплеск наркомании, начали тестировать тех же школьников. Существуют ли методики раннего выявления педофилов? Да, они есть. Вопрос в том, кто должен этот вопрос держать на контроле так, чтобы при этом оставаться в правовом поле. И это должны делать именно медики, так как участковые и оперативники не обладают знаниями, которые позволяют заниматься выявлением этого или построить систему контроля за людьми с такими психическими отклонениями», — поясняет собеседник RT.
Педофил реализует своё влечение к детям, когда его психика находится в фазе перевозбуждения, и если подходить к вопросу профилактики с медицинской точки зрения, то надо идти по пути недопущения этой фазы, продолжает собеседник.
«Когда педофил выходит на свободу, процессы перевозбуждения начинают у него нарастать. Это можно выявлять на полиграфе, можно выявлять медицинскими средствами, и вот это надо мониторить хотя бы раз в месяц. Надо, чтобы освободившийся педофил не просто приходил к участковому формально отметиться, а проходил различные тесты, находился на учёте и под медицинским мониторингом», — говорит бывший следователь.
Он также отмечает, что сейчас не существует никакой единой методики с чёткими критериями, чтобы экспертиза имела однозначно законный характер. На практике это приводит к тому, что если человек, обвиняемый в педофилии, обладает связями и деньгами, то он может оспорить такие экспертизы и уйти от ответственности, а следователь может ещё на стадии проверки оценить перспективу и просто отказаться заводить такое дело.
Есть и другая проблема: в делах по педофилии ребёнком могут манипулировать другие взрослые, чтобы таким образом отомстить оппоненту. Опять же, системной экспертизы в этих вопросах точно так же не существует. Эта проблема, опять же, должна решаться с привлечением специалистов-медиков, говорит бывший следователь.
О сходных проблемах говорят и в адвокатском сообществе.
Адвокат Сталина Гуревич неоднократно занималась юридической помощью жертвам педофилии, однако признаёт: если дело по «педофильской» статье возбуждено, скорее всего, оно дойдёт до суда и завершится обвинительным приговором, даже если заявитель сам заявит об оговоре.
Гуревич приводит в качестве примера ситуацию, когда осенью 2021 года Мосгорсуд отменил приговор Сергею Жалобе, осуждённому на 13 лет за сексуальное насилие над школьницами, которые признались, что оговорили мужчину.
В 2018 году две школьницы обвинили 59-летнего мужчину в пeдофилии — они рассказали, что он зашёл за ними в подъезд и показал им член. В уголовном деле было много нестыковок, и вскоре потерпевшие признались в оговоре. Девочки рассказали, что выдумали историю, так как прогуляли школу, испугались реакции взрослых и решили переключить их внимание на другую тему.
«Должна быть системная работа с совокупностью доказательств — как прямых, так и косвенных, чтобы избежать, к примеру, дел, возбуждённых по мотивам личной мести, например, между бывшими супругами. Раньше такие составы преступлений могли рассматриваться судом присяжных и оправдательных приговоров по ним было больше, а сейчас, к сожалению, есть дела по таким статьям, возбуждённые по оговору, при этом никакой ответственности за оговор де-факто нет», — отмечает Гуревич.
Жертвы подвергаются травле
Лидер движения «Сдай педофила» Анна Левченко говорит, что первая проблема (о ней говорили и родители детей, чьи истории были рассказаны в начале этого текста) — это нежелание пострадавшей стороны действовать в рамках закона и добиваться посадки обидчиков собственных детей.
«На нашей горячей линии мы тратим огромное количество времени, чтобы убедить людей обратиться в полицию с заявлением, вместо того чтобы, грубо говоря, разместить в интернете объявление, что этот человек — педофил. Родители жертв часто боятся огласки, боятся осуждения со стороны родственников и знакомых или, наоборот, боятся мести самого педофила и его знакомых», — рассказывает Левченко.
Она отмечает, что даже по делам о педофилии у нас в обществе ещё можно столкнуться с обвинениями в адрес жертвы и её родителей.
«Даже после убийства маленькой Вероники находились хейтеры, которые писали гадости про погибшую и её мать. Бывает, что в травле жертвы участвуют родственники самих педофилов, которые не могут поверить в виновность своего близкого человека и пишут, к примеру, о «развращённости» пострадавших. Можно вспомнить дело о педофилии против священника Глеба Грозовского, когда даже епархии пришлось вмешаться и обратиться к пастве с призывом дождаться приговора суда (Глеб Грозовский в 2018 году был приговорён к 14 годам лишения свободы, его признали виновным в насильственных действиях сексуального характера в отношении трёх девочек. — RT) и не проявлять агрессию против жертв. Сейчас таких случаев становится меньше, жертвы педофилии начинают открыто говорить о перенесённом насилии, меньше бояться обращаться в правоохранительные органы, но проблема травли пострадавших всё равно есть», — говорит Левченко.
Касаясь темы профилактики педофилии, Левченко отмечает, что одного ужесточения наказания недостаточно, так как преступление уже совершено.
«Необходимо, чтобы детей учили определять границы собственного тела. Я не говорю про «уроки того, как заниматься сексом», наоборот: ребёнок должен с самого детства знать, что никто не может его трогать под нижним бельём, это основы безопасности, которые можно включить даже в школьный курс по ОБЖ. Также надо работать с родительским сообществом, чтобы информированные родители могли объяснять своим детям, к примеру, что надо делать, если в интернете кто-то начинает просить их прислать свои обнажённые фото, а потом шантажирует этим. К сожалению, есть и маргинальные семьи, которые не будут вести работу с детьми самостоятельно, и тут на помощь должна приходить школа, как и в ситуации, когда развращение ребёнка происходит внутри его собственной семьи. Дети должны понимать, что их совращают, и знать, куда они могут обратиться за помощью, даже если они не находят поддержки у родителей», — поясняет она.
Для того чтобы помочь ребёнку, ставшему жертвой педофила, достаточно, чтобы хотя бы один взрослый не отнёсся к нему равнодушно, говорит Левченко.
Она согласна и с необходимостью создания системы реабилитации жертв педофилии. К сожалению, многие семьи, чьи дети пострадали от педофилов, не могут платить частным специалистам, а ребёнку в такой ситуации нужен не один сеанс, поэтому необходимо обсуждать, как государство может помочь таким детям, чтобы обидчик был наказан, но и его жертва не оставалась со своей бедой одна, добавляет общественница.