В Самарской области разгорается скандал из-за действий органов опеки, решивших изъять из приёмной семьи девочку ясельного возраста и передать её биологическим родителям, которые до недавнего времени не принимали участия в её жизни. Ребёнок попал в дом малютки через две недели после рождения и провёл там полтора года. В графе «Отец» у неё был прочерк, а мать отбывала пятый срок в колонии. Однако, как только над малышкой оформили опеку, на неё стал претендовать отец. Оказалось, что биологическая мать девочки незадолго до ареста снова забеременела и родила в местах лишения свободы мальчика, после чего позволила сожителю вписать себя в свидетельство о рождении дочери. Правозащитники считают, что биологические родители рассчитывают получить маткапитал.
- Pixabay
У Лилии Старостиной (имена и фамилии изменены) из Сызрани трое своих детей, но она всегда мечтала взять приёмного ребёнка. Весной 2021 года она увидела анкету маленькой девочки, которая полтора года — фактически с самого рождения — находилась в доме малютки.
По словам женщины, малышка ей очень понравилась. В графе «Отец» у неё был прочерк. В учреждении сказали, что ребёнка никто и никогда не навещал и биологической матери Татьяне дочка, по сути, не нужна.
Татьяна родила её в ноябре 2019-го, спустя год после освобождения из тюрьмы, где отбывала десятилетний срок за убийство. Ранее женщина была судима за кражу и ложный донос. Весной 2020-го Татьяна получила условный срок за угрозу убийством и продлила нахождение девочки в госучреждении. А осенью снова оказалась на нарах — ударила ножом подругу — приговорили к 2,5 года лишения свободы.
Соцслужба без проблем дала Старостиным добро на оформление опеки над девочкой. Состоятельная семья, муж Лилии — военный, есть большая трёхкомнатная, хорошо обставленная квартира. В июне малышка стала жить с ними.
Однако через месяц им пришло письмо от органов опеки Пензенской области — объявился биологический отец ребёнка, и малышку надо отдать ему.
Оказалось, что биологическая мать девочки незадолго до ареста забеременела и родила в местах лишения свободы мальчика, после чего позволила сожителю вписать себя в свидетельство о рождении дочери.
Приёмная семья обратилась в благотворительный фонд «ЕВИТА», которым руководит офицер полиции в отставке Ольга Шелест. По её словам, девочку надо было передать отцу 8 августа, но пока этот процесс удалось отложить.
По мнению Шелест, данная ситуация возникла из-за недоработок органов опеки.
«Опека должна сначала отработать родственные связи ребёнка, чтобы потом не травмировать его, передавая туда-сюда, — поясняет она RT. — Так что это большая недоработка опеки Пензенской области. Они знали, что есть биологический отец, но они передали ребёнка в семью. Накосячили и сейчас пытаются прикрыться бумажками и скорее изъять, чтобы за профнепригодность не прилетело по шапке».
УДО и маткапитал
RT удалось связаться с биологическим отцом девочки Иваном Ермаковым. Он считает, что приёмной семье ребёнок нужен только из-за пособий, а его сожительница ни в чём не виновата — её просто подставили.
«Опекунша сразу подала на меня и жену иск о лишении родительских прав. Если лишат нас прав, получат 250 тыс. рублей. Конечно, хочется такие деньги заполучить», — жалуется Ермаков.
Татьяну, по его словам, посадили в тюрьму незаконно. Во время суда она была беременна.
«Когда в зоне она родила мальчика, мы расписались, и в свидетельство о рождении дочери я себя вписал, — рассказывает он. — А то, что мы пьём и не навещали дочь никогда, — неправда. Я всё это время собирал документы. Потом просил у руководства тысячу рублей в долг — не дали. Но я же скопил. Мне дали адрес опекунши, и я даже уже три раза с дочерью виделся».
- Из личного архива
Ольга Шелест обвинения опекунов в алчности называет беспочвенными. Сами они взяли паузу в общении с журналистами, опасаясь усугубить ситуацию.
«Приёмные родители не получали ничего и сами содержали девочку. А вот Татьяна, даже поместив ребёнка в интернат, получала как мать-одиночка 17 тыс. рублей, которые успешно пропивала. Такой у нас изъян в законе: она не лишена родительских прав, ребёнок на полном гособеспечении, и деньги может тратить, как хочет», — говорит собеседница RT.
Шелест считает, что биологические родители хотят забрать девочку из-за материнского капитала и чтобы вытащить биологическую мать из тюрьмы.
«Отец девочки сам говорит, что у неё два ребёнка и есть возможность выйти по УДО с отсрочкой наказания до исполнения детям 14 лет. Также он надеется получить материнский капитал размером 600 тыс. рублей и купить квартиру в Самаре. Что она стоит дороже, ему никто почему-то не говорит», — рассказывает правозащитница.
Мечты и реальность
Вместе с тем Иван Ермаков всё-таки надеется, что сумеет на новом месте наладить жизнь со своей женой после её освобождения. По словам мужчины, в Самаре ему будет помогать сестра.
«Закажу машину, согласую с опекой дату и поеду из Каменки (село в Пензенской области. — RT), где нет перспектив, в Самару. По дороге заедем в Сызрань дочь забрать. Пока не устроим её в ясли, сестра будет сидеть. Потом я буду утром водить и вечером забирать из садика, а на выходные буду сестре отдавать. Ещё мама у меня недалеко там живёт. Будем в гости иногда ездить», — говорит Иван. Где и кем он будет работать в Самаре, пока не знает.
Соседи Ивана и Татьяны к его словам относятся скептически.
«Таня провела последние лет 20 на зоне. Дочь она назвала в честь маминой бабушки, а та их даже на порог не пустила. У них нет газа, отопления, электроэнергию воруют, батареи пропили. И девочку сдали в детдом, потому что не нужна была и пить мешала», — рассказывает RT соседка Лариса.
По её мнению, и второй ребёнок может повторить судьбу девочки и оказаться в доме малютки.
«Он ей нужен был, чтобы срок меньше получить за поножовщину. Так ей пять-шесть лет грозило, а беременной два дали. Сейчас деньги получат, прогуляют и от детей откажутся», — считает женщина.
Один из сотрудников райотдела, который по службе сталкивался с семьёй, тоже не верит словам Ермакова.
«Девочке лучше будет в приёмной семье. Татьяна шебутная — выйдет, а через год снова заедет. У неё девчоночка родилась, а она бухала беспробудно, буянила, и Ивану доставалось от неё. Сам он не буйный и не такой — не алкаш, как она, но жилья нет, денег нет, работы нет», — говорит собеседник.
Опекуны знали о родителях
В Министерстве образования Пензенской области в неофициальной беседе рассказали RT, что биологические родители всё же навещали девочку. По словам собеседника, прочерк в свидетельстве о рождении стоял на момент помещения ребёнка в дом малютки, но впоследствии отец установил отцовство во внесудебном порядке.
«По совместному заявлению отца и матери возможно установление отцовства, потому что в судебные органы обращаются граждане, как правило, когда есть между ними спор, а у них спора не было. Они совместно проживали, в какой-то момент они не оформили почему-то документ по отцу, но изначально в свидетельстве о рождении ребёнка было написано отчество как раз этого отца, а впоследствии он документально подтвердил, что является отцом ребёнка», — пояснила чиновница.
По её словам, в базу для усыновления ребёнок попадает, если остаётся без попечения родителей. В данном случае мать-одиночка была в местах лишения свободы.
«Надо понимать, что это не усыновление было, а временная форма устройства. То есть ребёнок устраивается в семью на период, пока нет родительского попечения. Ситуация может измениться много раз. Бывает, что и у родителей: ограниченные и лишённые восстанавливаются в родительских правах, приходят и забирают ребёнка, это их право», — говорит сотрудница министерства.
Она утверждает, что приёмная мать знала, что в любой момент могут объявиться биологические родители и забрать дочь.
«Она была извещена о том, что статус ребёнка неполный, что мама может освободиться из мест лишения свободы, что она придёт за своим ребёнком. Наверное, она думала, что как-то обезопасит себя от матери, но ситуация развернулась по-другому — появился отец, который захотел установить отцовство», — считает собеседница.
В отделе опеки и попечительства города Кузнецка Пензенской области, где располагается госучреждение, в котором находилась девочка, отказались комментировать ситуацию. RT направил официальный запрос.
«Она у нас не числится сейчас, была в детском доме, мы её передали. По телефону не будем общаться», — сообщили чиновники.
Управление семьи, опеки и попечительства города Сызрани было недоступно для комментария. Туда RT также направил официальный запрос.
В интересах ребёнка
Этой ситуацией заинтересовались в Госдуме. Депутат Александр Хинштейн уже обратился в компетентные органы.
«Обсудили ситуацию с Анной Кузнецовой, правительством Самарской области, прокуратурой, коллегами из Самарского и Пензенского правительств. Да, формально закон на стороне биологического отца, но самое главное — интересы ребёнка. Передавать полуторагодовалую девочку из благополучной приёмной семьи к асоциальным родителям, бросившим её после рождения, просто бесчеловечно», — полагает депутат.
Президент фонда «Волонтёры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская считает, что система семейного устройства в реальности не заботится о детях.
«Система не думает о ребёнке. Поэтому в данном случае не должно быть сюрпризом для приёмного родителя, что ребёнок находится у него в формате, скажем, «гостевого режима», пока мать не исполняет свои обязанности. Другое дело, когда сами родители после освобождения по каким-либо причинам не забирают детей домой. Но это может произойти в любой момент по их желанию», — говорит Альшанская.
Также она отмечает, что в ситуации с биологическим отцом приёмная семья вряд ли сможет на законных основаниях оставить ребёнка у себя.
«У нас закон устроен так, что в решении всегда первично кровное родство. Родитель не должен доказывать право воспитания своего ребёнка, это логично, а вот отсутствие этого права нужно доказывать. И как только папа вписал себя в свидетельство о рождении — он отец, он имеет право на воспитание своего ребёнка. Единственная возможность, чтобы ребёнок остался в приёмной семье, — если люди смогут договориться. Если, к примеру, отец не готов брать всю ответственность за воспитание маленького ребёнка на себя, а просто готов видеться», — считает Альшанская.
RT направил запрос в Генпрокуратуру и уполномоченному по правам ребёнка при президенте РФ Анне Кузнецовой с просьбой разобраться в ситуации.
