8 июля 2016 года полковник Ряфагать Хабибуллин и лейтенант Евгений Долгин совершали облёт сирийского вертолёта Ми-25 (экспортный вариант вертолёта Ми-24) с полным боекомплектом в провинции Хомс. В этот момент боевики «Исламского государства»* прорвали оборону правительственных войск САР в этом районе, и российский экипаж принял решение атаковать террористов. Наступление ИГ было сорвано. Однако огнём с земли боевики подбили вертолёт, и он упал недалеко от Пальмиры, в районе, подконтрольном сирийской правительственной армии. Хабибуллин и Долгин погибли на месте.
За время службы полковник Хабибуллин побывал во многих горячих точках: боевые действия в зонах осетино-ингушского и грузино-абхазского конфликтов, обе чеченские кампании, война между Грузией и Южной Осетией в 2008-м. Был опытным лётчиком-снайпером. По страницам наградного листа в статье, опубликованной в газете «Красная звезда» ещё в 2010 году, автор, рассказывая о его подвигах и спасённых им бойцах, писал, что «каждый в отдельности эпизод заслуживает эпитета «героический».
Полное имя Героя России — Ряфагать. Однако родственники и сослуживцы называли его Ряфат Махмутович. В разговоре с RT вдова Героя России Рамиля Хабибуллина рассказала, скольких бойцов он спас, рискуя собственной жизнью, почему выбрал профессию лётчика и как долго ухаживал за ней.
— Рамиля, Ряфат рассказывал, как он выбрал профессию военного? И почему именно эту специальность?
— Он с детства хотел стать космонавтом. Его манило небо. Другой профессии он себе даже не мыслил. Ряфат же поступал после школы и в обычное лётное училище — не поступил. Но не сдался. Пошёл в армию, служил в Чехословакии, в разведгруппе. А рядом с его частью стоял вертолётный полк. Ему нравилось, как они летают: ночные полёты, учения. Это и послужило толчком к выбору профессии. Со срочной службы поехал поступать в вертолётное училище.
«Из этого человека будет толк»
— Он нашёл компромисс между мечтой и реальностью?
— Да. Между самолётами и космосом нашёл то, что открыло для него небо. Когда мы приезжали в отпуск к его маме, она всегда доставала старый чемодан и показывала мне его коллекцию. Ряфат с детства собирал фотографии космонавтов. Это удивительно, где он находил их в деревне. Он бредил небом. А потом примером для него были командир экипажа, командир звена, командир полка.
— Как вы познакомились? Долго ли встречались, прежде чем пожениться?
— Мы познакомились, когда я училась на третьем курсе педагогического института, а Ряфат — на первом курсе военного училища. Познакомились на Дне встречи выпускников 2 февраля 1985 года в деревне Вязовый Гай. Там живёт моя сестра, и там же жил Ряфат с мамой. Я приехала к своим в гости и за компанию пошла на вечер выпускников. Так и познакомились. Потом немного переписывались и, по сути, расстались на три года. Потом встретились снова. Я окончила пединститут и приехала по распределению как молодой специалист преподавать физику и математику в местную школу. В октябре был Осенний бал. А Ряфат был курсантом последнего курса. Он как раз приехал домой в отпуск.
Десять дней мы встречались, он сильно влюбился, сразу понял свои чувства и задал прямой вопрос: «Или мы женимся, или расстаёмся». Вот так и получилось, что знакомы были три года, а встречались десять дней. И 26 декабря 1987 года мы поженились.
Через три дня после свадьбы я сразу с ним уехала в Саратовскую область, в город Пугачёв, где он учился.
— Где было его первое место службы после выпуска?
— 29 октября 1988 года он окончил училище, а 31-го рано утром я родила ему сына. Сделала подарок на выпуск. Мужа отправили служить в Польшу. Я с маленьким ребёнком не смогла сразу с ним уехать и осталась у матери. Летом 1989 года он за нами приехал и увёз туда.
— Как наши войска чувствовали себя в Польше в то время, когда Организация Варшавского договора и Советский Союз фактически разваливались?
— Мы пробыли в Польше два с половиной года — и начался вывод войск. Было очень сложное время, но мы же были очень молодые. Ряфат был лейтенантом. Жили в военном городке на Балтийском море, километрах в десяти от города Колобжег. Я работала там учительницей, сын ходил в детский сад.
По выходным ездили с ним смотреть на заграничную красоту — для нас, деревенских детей, особенную. Что мы в жизни видели?! Да, было очень красиво. У нас в конце 1980-х — начале 1990-х тяжёлое время было в СССР, а там витрины стеклянные, в магазинах всё было, но очень дорого для нас.
Конечно, в воинской части нас обеспечивали всеми необходимыми продуктами по талонам. Даже военторги были. Мы одевались и обувались у нас, в военном городке.
Из Польши Ряфат уходил старшим лейтенантом. Их человек десять туда прибыло. Командир полка выделял Ряфата среди остальных, всегда говорил: «Вот из этого человека будет толк. Молодой такой, а усидчивый, целеустремлённый».
«Вернулся командиром полка»
— После вывода войск где вы оказались?
— Из Польши мы попали в Краснодарский край, город Кореновск. Сыну было три с половиной года. В Кореновске у нас ничего не было. Три с половиной года снимали квартиру у хозяйки, у бабушки. Потом получили свою первую двухкомнатную квартиру.
— И Кореновск стал основным местом службы?
— Мы семь раз переезжали. В 2007-м нас перевели в Будённовск. Мужа там назначили замкомандира полка. Прослужили там три с половиной года и вернулись обратно. В Кореновск Ряфат уже вернулся командиром полка, которым командовал почти шесть лет.
Приехали мы 4 декабря, а 16-го он уже улетел в Улан-Удэ за новой техникой. Они на вертолётном заводе получили десять новых машин Ми-8АМТШ. И они сами их гнали в полк: 6 тыс. километров Ряфат вёл всех впереди.
— Он не мог никому доверить этот перегон?
— Он был очень ответственный. Он не то что не доверял... Это был первый перелёт. К тому же самый дальний перелёт в истории вертолётной армейской авиации. 6 тыс. километров и новая техника. Он должен был сам принять её на заводе, сам лететь впереди, знать, как идут за ним, убедиться, что всё будет хорошо, что ничего не случится. Они 31 декабря долетели до Пугачёва Саратовской области. Оставили там вертолёты и на самолётах их быстрей-быстрей привезли домой, чтобы Новый год встретить с семьями. Без четверти 12 они все забежали домой. А после праздника вернулись и пригнали вертолёты в полк.
— Как складывалась его служба командира полка в Кореновске?
— Когда командовал Ряфат Махмутович, полк три года подряд, единственный в истории армейской авиации, становился лучшим полком России. На четвёртый год этот вымпел оставили нам. Такого никогда не было. В июне 2012 года прилетал Владимир Путин и вручал полку орден Кутузова. Последний раз этот орден вручался в 1942 году за выдающиеся заслуги. Об этом лучше, конечно, расскажут сослуживцы. Я всех нюансов не знаю.
«Полковник там один — это Хабибуллин»
По совету Рамили Хабибуллиной RT побеседовал с другом и сослуживцем Героя России Ряфагатя Хибибуллина Эдуардом Шигидой. Он рассказал, как служил в Кореновском вертолётном полку вместе с Ряфатом, как отправился следом за полковником в командировку в Сирию и как сопровождал тело друга домой после его гибели.
— Эдуард Анатольевич, сколько лет вы дружили с Ряфатом, как складывались ваши отношения, каким он был товарищем?
— Мы знакомы с декабря 2001 года. Я пришёл служить в Кореновский полк, Ряфат Махмутович тогда был заместителем командира полка по воспитательной работе. В декабре 2003 года он взял меня к себе в отдел старшим офицером. А 9 января 2004-го в штабе произошёл пожар, тяжёлый был случай. Беда сплотила. Надо было в авральном режиме готовиться к Дню полка 20 марта, восстанавливать наглядную агитацию. И вот с тех пор и сдружились. Хотя говорят, что не надо путать работу и дом. Но у меня другое мнение. Наоборот, дружеские отношения увеличивают ответственность в командном взаимопонимании. Я за все наши дружеские отношения никогда себе не позволил назвать его Ряфат.
— Как вы его называли?
— Только Ряфат Махмутович. Даже когда в бане сидели. А я для него всё время был Эдуард Анатольевич. Такая дружба у нас была, на уважительных тонах. Это было уважение к нему как к человеку прежде всего, к его заслугам, к званию.
— Вы были с ним в Сирии?
— Да. Когда его отправили в Сирию в 2016 году, через две недели туда тоже направили меня — оказать ему максимальную помощь. Я находился в госпитале, проходил очередную медкомиссию, когда мне позвонили и сказали, что на меня пришла телеграмма, что Ряфат Махмутович срочно меня вызывает туда. Когда я уезжал, Рамиля Мисумовна говорит: «Ты едешь туда, я теперь спокойна, что вы с Ряфатом вместе».
Самое тяжёлое было, когда он погиб и я вёз его назад. Я не знал, как Рамиле на глаза показаться. Это был самый тяжёлый момент у меня. Даже не то, когда я его увидел, что от него осталось. Хорошо, что ни она, ни его родные этого не увидели. Для всех он остался в памяти живым.
Очень ограниченный круг лиц видел ту картину, которую не хочет видеть ни один военный.
— Как вы встретились в Сирии?
— В Сирии мы так и не увиделись. Он был на отдельном аэродроме. А я остался в Хмеймиме, на основном аэродроме. Поэтому мы только по телефону переговаривались. Я отчитался, что прибыл, что сейчас решу все вопросы и буду готов переехать к нему.
Но не сложилось — 8 июля он погиб. Только 9-го смогли достать его. Вертолёт сгорел полностью. Но так получилось, что, когда вертолёт упал, двигатели провалились и придавили его. Но эти же двигатели не дали ему полностью сгореть. Поэтому можно было идентифицировать останки.
9-го я подготовил документ на груз 200, и 10-го утром мы вылетели в Крымск. Оттуда вертолётом перевезли его в Ростов, в центр экспертизы. Надо было точно убедиться, что это он. Вдруг вертолёт упал на кого-то. Может, в салоне кто-то ещё находился — экспертиза есть экспертиза. Чтобы не было никаких пересудов. К Рамиле тогда подруги всякие приходили, что это не он. Но я точно знаю, что это он. Уже в тот момент, когда позвонил оперативный дежурный и сказал, что наш вертолёт сбили, погибли лейтенант и полковник, я говорю: «Полковник там один — это Хабибуллин».
«Он все войны прошёл»
— В чём была суть того задания?
— Ряфат Махмутович проводил облёт вертолёта Ми-25 сирийской армии в качестве лётчика-инструктора. Облёт проводили с полным вооружением: в Сирии территория боевых действий, и скоротечность ситуации там такая, что всё может измениться за пять минут. Нет сплошной линии фронта, все бои очаговые. Джихадисты перемещаются на «джихадмобилях» по всей Сирии. Авиация гоняется за ними. Поэтому все выходят с полным боекомплектом. Как показала практика, это правильно. В этот момент под Пальмирой боевики перешли в наступление большими силами. Пока воздушная техника поднимется с авиабазы Хмеймим, пройдёт достаточно много времени.
Ближайший аэродром был тот, где находился Ряфат Махмутович. А с учётом того, что он находился в воздухе на облёте, ближе всего к месту боевых действий, то как только сирийское командование запросило помощь, он принял решение оказать содействие сирийским войскам.
— Как его сбили?
— Сложно комментировать. Лётчик класса полковника Хабибуллина прекрасно знает свою работу. Тем более лётчик с его боевым опытом, прошедший все войны, начиная с Абхазии, потом первая чеченская кампания, вторая чеченская кампания, грузино-осетинские события... Он везде был. Имел более 2800 часов налёта в боевых условиях, при выполнении боевых задач. При общем налёте 3200 часов. Возможно, он видел, что по нему ведут огонь.
Но даже среди всех лётчиков пилоты армейской авиации — это особый уклад сознания, характера. Одно дело бомбардировщик, который бомбит с высоты 5 тыс. метров, куда ни одно переносное средство не достает. Другое дело, когда ты находишься в непосредственном контакте с противником, по тебе ведётся огонь из всех видов вооружения, которое есть в настоящий момент у боевиков: крупнокалиберное, мелкокалиберное. Все стараются тебя подбить. Идти прямо на пули — это нужно иметь очень большое мужество. Или садиться. Ведь Хабибуллин сколько раз выполнял задачи по спасению экипажа в условиях непосредственного применения по нему оружия.
И вы представляете, что такое, когда ты снижаешься и должен сесть, забрать раненых, а по тебе ведётся плотный стрелковый огонь.
И не факт, что какая-то пуля не перебьёт жизненно важный механизм. Хабибуллин же был ранен в 1994 году во время первой чеченской войны. Восемь месяцев лечился, восстанавливал бедро и колено. Мы видели, что, когда он принимает как командир доклад на плацу, подхрамывает чуть-чуть. Но он всегда держался и никогда слабости не показывал.
«Военные все рискуют»
— Хабибуллин мог уйти от этого риска?
— Он прекрасно знал, на что идёт. Летчик, когда выполняет задачу, не отвлекается ни на что. Ведение огня по нему становится побочным явлением. Он видит цель и должен её поразить — вот его задача.
Ряфат Махмутович цель и задачу выполнил: наступление боевиков было остановлено и фактически сорвано именно его огнём. Он несколько раз заходил на этих боевиков. С третьего захода он был подбит. Он очень сильно рисковал. Но на то он и командир, чтобы принимать решения.
Я потом много слышал от различных людей: какое право он имел рисковать жизнью молодого лейтенанта? Все военные рискуют. В тот момент, когда мы идём служить в армию и принимаем присягу, мы должны быть готовы к тому, что в любой момент Родина потребует исполнить эту присягу. И если Хабибуллин считал, что это решение самое верное и единственное правильное, значит, так оно и есть.
Если бы боевики прорвались сквозь оборону, началось бы интенсивное наступление вглубь территории, опять на Пальмиру. Всё это могло закончиться непредсказуемыми последствиями. Погибли бы мирные жители. Были бы захвачены заложники.
Каждый командир несёт груз ответственности за то, что он делает. И, если при этом гибнут люди, командирам приходится жить с этим до конца. Поверьте мне, очень многие от этого всю жизнь потом не могут избавиться. Я считаю, что Евгений Долгин принял достойнейшую смерть рядом с достойнейшим человеком. Лётчик должен быть готов умереть в любой момент. Профессия такая.
Мы много раз смотрели кадры, как гибнет вертолёт Хабибуллина. Тяжелейшие кадры, с лётчиками их обсуждали. Видно, что он боролся до последнего. Чуть-чуть была бы высота поменьше, чуть поменьше скорость — и, может, была бы жёсткая посадка, но шанс был бы. И попали боевики в самое уязвимое место — хвостовой редуктор. Это «золотой выстрел». Туда в принципе попасть практически невозможно, но повреждение именно этой детали не позволило ему посадить вертолёт.
Ведь он же сажал и с более серьёзными повреждениями, раненый в Чечне сажал. И посадил. Его, кстати, должны были списать тогда. Но он прошёл комиссию и по новой начал летать. Хотя мог ещё тогда завершить военную карьеру.
В таком случае страна потеряла бы первоклассного лётчика, инструктора и замечательнейшего из командиров.
Вдова лейтенанта Евгения Долгина рассказала в интервью КП, каким был её муж и как относился к военной службе: «Он был добрый, отзывчивый, честный. Когда началась заваруха в Сирии, глядя на то, как некоторые уходят со своих должностей, чтобы не попасть на войну, он никогда никого не осуждал. Говорил, что не сможет так. Мол, я хочу летать, это моя работа. Поэтому в начале июня отправился на Восток. Я его спрашивала: «Жень, ты не боишься?». А он отвечал: «А чего бояться? Это моя профессия, я этому учился».
«Для него каждый день был как подвиг»
— Рамиля рассказала, что при Ряфате полк был удостоен ордена Кутузова.
— Для него каждый день был как подвиг. Именно он сделал вертолётный полк лучшим в ВВС России. Вы представляете, что такое трижды подряд признаваться лучшим полком? Иной раз посмотришь, сколько задач выполнялось. У полковника Хабибуллина в том числе есть медаль «За возвращение Крыма». Везде, где государству требовались профессионалы, Кореновский полк выполнял задачи на отлично.
Если почитать наградные листы Ряфата Махмутовича, там за любую из выполненных им задач можно было давать Героя России. У него четыре боевых ордена только. Два ордена Мужества, орден «За заслуги перед Отечеством» и орден «За военные заслуги». Я уж не говорю про другие медали.
— Как сохраняется память о полковнике Хабибуллине?
— В 2016 году голосованием жителей Краснодарского края Ряфат Махмутович Хабибуллин признан боевым именем Кубани. Его именем названы школы, улицы в нескольких городах, о нём рассказывают в музеях. Его бюст установлен на аллее Героев в парке «История государства Российского» в Волгоградской области — там во время Сталинградской битвы сомкнулось кольцо окружения Паулюса.
Хабибуллин стал 11-м Героем России в Кореновском вертолётном полку. Пятерым звание присвоено посмертно. И всех мы помним, всех увековечили.
«Он вернулся железной птицей»
Рамиля Хабибуллина также рассказала RT, как семья хранит память о муже и отце, какие профессии выбрали сыновья, а также о строительстве дома-музея Ряфагатя Хабибуллина.
— В статье Олега Пчёлова «Крестники полковника Хабибуллина», опубликованной ещё в 2010 году в газете «Красная звезда», рассказывается, что в ходе боевых операций Ряфат спас 40 бойцов.
— Очень много людей он спас. Родители этих военнослужащих лично ему звонили и благодарили. Он всегда говорил:
«Не нужны мне награды. Вот самая высокая награда, когда мамы и папы звонят, в трубку рыдают и благодарят за спасённые души. Вот такая награда — самая высокая». До такой степени скромный был.
И в то же время такой отважный боевой лётчик. На него два раза отправляли представление на Героя России, но не сложилось. Я считаю, он раньше должен был получить это звание, но присвоили только посмертно.
— Вы знали, что он улетает в Сирию? Это было его решение?
— Мы люди военные: пришёл приказ — он собрался и улетел. Я знала, что он в Сирии. Родня не знала. Мы им долго не говорили. Только в конце июня я приехала в деревню и сказала маме, что он в Сирии. И что скоро должен вернуться.
— Сколько продлилась командировка?
— Месяц. Видео, как его сбили, смотрела.
— Вы встречались с близкими Евгения Долгина?
— Да, отец приезжал. К Ряфату на кладбище ходил. Мой старший сын заезжал со своей семьёй к ним повидаться. Они из Саратовской области, живут в Соколе. Мы друг друга не виним. У нас хорошие отношения с ними.
— Чем занимаются сыновья, какую профессию выбрали?
— Старший сын Руслан пошёл по стопам отца. Он окончил Сызранское вертолётное училище. Служил в Клину. Только что окончил Академию ВКС и получил назначение в Ленинградскую область, в город Пушкин. Идёт туда командиром эскадрильи на Ми-8. У него семья. Девять лет женат, есть дочь Милана, окончила первый класс.
Младший сын Ленар учится в Военном университете Минобороны в Москве, заканчивает четвёртый курс. Когда папа погиб, ему было 16 лет, он переходил в 11-й класс. Он очень резко повзрослел тогда.
— Как сохраняете память о Ряфате Махмутовиче?
— В его день рождения и в трагический день мы стараемся быть вместе. Мы строим дом на улице, названной в честь Хабибуллина в Кореновске. Обратились в политический отдел Минобороны за разрешением на открытие семейного музея Хабибуллина. Мы должны их уведомить, что у нас в доме будет одна большая комната, 53 кв. м, именно семейный музей.
Я не могу поделить между сыновьями награды, сувениры, грамоты от президента, от министра обороны. Поэтому мы решили, что у нас будет один семейный музей Ряфата Хабибуллина в первом доме на улице его имени.
Дом почти достроили. Думали открыть на пятилетие памяти, но не смогли закончить работу. Будет один музей на всю семью. Это я оставлю детям, они — своим детям, чтобы потом внукам, правнукам. Чтобы помнили.
Также проводятся турниры его имени по хоккею, по лёгкой атлетике. В Ульяновске, в Краснодаре есть улицы его имени. Бюсты стоят. Школу назвали в Ульяновской области. Потому что школа, где учился Ряфат, закрылась. В Сирии есть бюст Ряфата Махмутовича, я была на его открытии. Иностранцы ко мне подходили, благодарили. В Улан-Удэ выпустили единственный в России именной вертолёт по просьбе Министерства обороны — «Ряфагать Хабибуллин». Он у нас постоянно летает в 55-м Кореновском полку, не стоит как образец. Он вернулся железной птицей.
* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.