Внесённый сопредседателями рабочей группы по подготовке поправок в Конституцию — депутатом Павлом Крашенинниковым и сенатором Андреем Клишасом — ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» поддержала правительственная комиссия по законопроектной деятельности. По словам авторов, поправки должны остановить произвол опеки и помешать необоснованному изъятию детей из семьи, например, из-за беспорядка в квартире.
Новые нормы должны ограничить внесудебный порядок изъятия детей, судьбу ребёнка будет решать суд, проходящий в закрытом режиме. Как заявлял Крашенинников, закон может быть принят уже в осеннюю сессию.
Только по суду
Как следует из предложенного авторами законопроекта, чтобы забрать ребёнка из семьи, органы опеки и попечительства должны подать заявление в суд. При этом суд должен рассмотреть такое заявление в течение 24 часов на закрытом заседании с обязательным участием представителя органа опеки и попечительства, прокурора, а также родителей или опекунов. В случае необходимости возможно участие заинтересованных лиц и самого ребёнка.
Единственное исключение, при котором возможно внесудебное изъятие, — случаи, когда есть риск смерти ребёнка в течение нескольких часов из-за действий родителей или опекунов.
Тогда сотрудники опеки совместно с прокурором и представителями органа внутренних дел могут забрать ребёнка без решения суда, указав в акте все обстоятельства. Такие действия могут потом оспорить родители или опекуны.
Поскольку принимать решение об изъятии детей будут суды, поправки вводят в Гражданский процессуальный кодекс новую категорию дел особого производства — об отобрании ребёнка у родителей (одного из них) или у других лиц, на попечении которых он находится, при непосредственной угрозе жизни ребёнка или его здоровью. Это будет отражено в главе 38.1 ГПК РФ.
Также вносятся изменения в ФЗ «О полиции» — регламентируются полномочия органов внутренних дел по обращению в суд с заявлением об отобрании ребёнка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью.
Поправки в Семейный кодекс
Параллельно рассматриваются поправки в Семейный кодекс, подготовленные руководителем временной комиссии Совета Федерации по подготовке предложений по совершенствованию Семейного кодекса РФ Еленой Мизулиной, а также сенаторами Еленой Афанасьевой, Александром Башкиным, Риммой Галушиной, Максимом Кавджарадзе, Людмилой Нарусовой.
Это ФЗ «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации в целях укрепления института семьи».
Поправки Мизулиной сразу регламентируют широкий круг проблем и вносят более ста изменений в десятки статей Семейного кодека.
Например, запрещают органам опеки отказывать родственникам, желающим забрать ребёнка из приюта, из-за низкого дохода, а хозяевам дают право не пускать в дом сотрудников опеки.
Изъятие детей там также признано возможным только по решению суда и с чётко ограниченным кругом поводов. Однако в этих поправках речь об «экспресс-судах» не идёт.
Забрать ребёнка можно будет только при виновном поведении родителей на основании вступившего в законную силу решения суда о лишении родительских прав либо об их ограничении.
В законопроекте приводится перечень из 11 оснований, по которым можно ребёнка признать оставшимся без попечения родителей, и документов, которые это подтверждают.
Все работают в одном направлении
Как считает политолог Павел Склянчук, поскольку законопроекты содержат схожие нормы, их должны признать альтернативными. По его словам, профильный комитет Госдумы, по всей вероятности, должен будет рассматривать их одновременно и сделать выбор, какие именно поправки стоит принять.
В июле, когда в Госдуму внеcли поправки Мизулиной, сам Клишас оценил их довольно благожелательно.
«Я удовлетворен тем, что наконец после трёх лет работы этот пакет внесён. Там есть рациональное зерно по ряду позиций», — заявил он тогда РИА Новости.
Позднее СМИ сообщили, что детский омбудсмен Анна Кузнецова написала на них отрицательный отзыв. Также против поправок выступила и глава комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Тамара Плетнёва. По её мнению, изменения слишком объёмны и фактически представляют собой не поправки, а новый Семейный кодекс.
Авторы этих конкурирующих между собой законопроектов, а также глава профильного думского комитета, который их будет рассматривать, Тамара Плетнёва не стали комментировать RT сложившуюся ситуацию.
Высказался только сенатор Александр Башкин, который признал, что «в какой-то части оба законопроекта перекликаются». «Они, на мой взгляд, некоторым образом немного дополняют друг друга», — отметил он.
При этом сенатор подчеркнул, что «здесь нет фактора конкурентности».
«Даже сами законопроекты друг с другом не конкурируют, а уж тем более субъекты права законодательной инициативы. Все коллеги, все работают в одном направлении», — отметил сенатор в беседе с RT.
Вопрос к качеству судебной системы
Юрист правовой группы РБОО «Центр лечебной педагогики» Павел Кантор отметил, что эти два проекта поправок действительно исключают друг друга.
При этом, по его мнению, сейчас суды не полностью справляются со своей задачей, если речь идёт о лишении или ограничении родителей в правах.
«Основная проблема связана с тем, что органы опеки давят на родителей, чтобы те подписали отказ от ребёнка, — поясняет он. — Фактически ребёнок, с точки зрения родителей, изымается из семьи, однако формально это оформляется как «добровольное» (то есть по вырванному у родителей обманом или угрозами заявлению) помещение ребёнка в интернатную организацию».
В результате возникают «серые» ситуации, когда родители не лишены и не ограничены в родительских правах, однако ребёнок у них фактически отнят.
По мнению Кантора, при ускоренной системе судопроизводства от этого можно будет уйти.
«Судебное решение подлежит контролю вышестоящих судов, а кроме того, вводит ситуацию в правовое поле и сужает простор для манипуляций со стороны недобросовестных сотрудников органов опеки. Им становится нечем давить на родителей: суд либо принял решение об изъятии, и тогда родители должны добиваться отмены, либо отказал органам опеки, и тогда вопрос закрыт», — говорит он.
При этом Кантор признаёт риск того, что суды могут пойти по пути штампования ходатайств органов опеки, что сведёт на нет идею судебного контроля изъятия детей.
«Но это вопрос к качеству судебной системы. А в целом я считаю, что ситуация в нашей судебной системе не такая уж плохая и потихоньку улучшается», — отметил юрист.
В свою очередь, Элина Жгутова, член Общественной палаты, считает, что идея ускоренных судов ставит под удар в первую очередь семьи. За 24 часа родители не смогут подготовиться к судебному заседанию, отметила она.
«Непонятно, почему указан срок в 24 часа. Если речь идёт об угрозе гибели или ущербе здоровью, то надо спасать в течение нескольких минут. Срок в 24 часа в такой ситуации не спасёт, зато появляется возможность для несправедливого суда по отношению к родителям», — говорит Жгутова.
Она поясняет, что родители часто не знают и не понимают, что надо собирать документы, которые подтверждают их добропорядочность.
«Поэтому они окажутся перед судом безоружными и за 24 часа не смогут защитить своё доброе имя. Практика таких экспресс-судов есть на Западе, и она зарекомендовала себя крайне плохо», — говорит она.
По её мнению, основная проблема — это сложившаяся правоприменительная практика на местах. «Решать проблему надо системно. Поправки — это некоторая временная преграда, системе абсолютно всё равно, как творить беззаконие на местах», — говорит она.