— Скажите, что такое тактическая медицина и как она относится к медицине в целом?
— К медицине она относится очень опосредованно. Тактическая медицина — это набор мероприятий первой помощи, которые можно и нужно использовать при огневом контакте, на войне или в чрезвычайной ситуации. То есть мы обучаем людей, не имеющих медобразования, всем навыкам первой помощи, так называемой расширенной помощи.
— Что дают знания тактической медицины военнослужащим и гражданскому обществу? Насколько они важны?
— Это архиважные знания, необходимые всем, а не только тем, кто служит в силовых ведомствах. Это то, что нужно впитывать с молоком матери, а в армии обязательно включать в «курс молодого бойца».
Тактическая медицина непрерывно развивается, появляются новые методы и устройства оказания первой помощи. И, конечно, это должно быть доступно не только военнослужащим. Прививать навыки оказания первой медицинской помощи нужно абсолютно всем. На мой взгляд, от этого в каком-то смысле зависит обороноспособность нашей страны.
— Но в российской армии есть определённая медицинская подготовка или спасение жизни — удел исключительно врачей?
— Врачи, естественно, спасают жизни, и российские военные госпитали оснащены всем необходимым. Другое дело, что врачи не всегда находятся на передовой и не всегда их можно отправить в зону боевых действий. В таких экстремальных условиях военнослужащие должны уметь оказать помощь себе и пострадавшему товарищу. Это, собственно, и есть тактическая медицина.
Она позволяет раненому дождаться квалифицированной медпомощи, то есть продержаться от момента огневого контакта до так называемой эвакуационной ячейки.
Мы прилагаем усилия, чтобы привить бойцам столь важные навыки. Текущий уровень подготовки в силовых ведомствах явно недостаточный. Например, в МВД на медицинскую подготовку работников полиции отводится всего лишь два часа в год. Для сотрудников ГИБДД это, по-моему, шесть часов, у военнослужащих — восемь часов.
Конечно, это катастрофически мало. Мы считаем, что если правильно обучить военнослужащих, в том числе срочников, если у них появится устойчивый навык и понимание, как оказывать медицинскую помощь в экстремальной ситуации, то они смогут это делать и в гражданской жизни. Более того, если в армии мы готовим инструкторов по оказанию первой медпомощи, то даём этим людям дополнительную профессию после увольнения из рядов вооружённых сил.
— Какие медицинские манипуляции реально совершить в условиях боевых действий, когда буквально находишься под пулями? Насколько они могут быть сложными?
— Естественно, что на поле боя возможности оказания медицинской помощи ограниченны. Хотя многое зависит от знаний, имеющихся под рукой инструментов и препаратов. Я, например, знаю человека, который в момент огневого контакта делал сосудистый шов (применяется для восстановления кровотока) и таким образом спас товарищу жизнь. Мне лично приходилось только зашивать раны. В любом случае важно не бояться делать все необходимые манипуляции в рамках расширенной первой помощи.
— Насколько хорошо наши военные оснащены средствами оказания первой помощи?
— У нас есть хорошие, ничем не уступающие зарубежным аналогам гемостатики (средства для остановки кровотечений), разнообразные перевязочные материалы. Но немножко мы отстаём в борьбе с последствиями окклюзии (нарушение проходимости полых анатомических образований), в иммобилизации (обеспечение неподвижного состояния пострадавшего), также есть проблема теплопотери. Однако по всем этим направлениям мы усиленно работаем, стараемся донести до верхов, что необходимо предпринять. По сути, основные трудности мы испытываем с сертификацией новых медицинских средств.
— Вы взаимодействуете с разными силовыми структурами. Как организовано в России межведомственное взаимодействие? И почему, как вы думаете, до сих пор нет единого центра, который на государственном уровне занимался бы подготовкой специалистов по тактической медицине?
— Межведомственного центра тактической медицины действительно нет, и в идеале он, конечно, должен появиться. Он позволит обучать сотрудников всех силовых ведомств и станет площадкой для обмена опытом. Это всё вполне можно реализовать под эгидой концерна «Калашников». Почему в России отсутствует межведомственный центр? Во-первых, такая задача возникла на повестке дня не так давно, а во-вторых, необходимо утрясти все организационные и финансовые вопросы.
В декабре прошлого года принято решение о создании учебного центра на базе Министерства обороны. Но, опять же, это ведомственное учреждение. Куда отправлять своих сотрудников другим силовым ведомствам? В таких условиях каждое ведомство выкручивается как может.
Поэтому на должном уровне межведомственное взаимодействие в России отсутствует. Оно, если так можно сказать, осуществляется достаточно узким кругом специалистов по тактической медицине. Мы друг друга знаем, друг к другу ездим, обмениваемся опытом, помогаем чем можем.
Тем не менее это решаемая проблема, и ситуация постепенно выправляется. 5—6 марта в филиале Военно-медицинской академии в Москве, где я преподаю, пройдёт первая конференция по тактической медицине. Это такой луч света, который поможет в решении проблемы. К тому же в России есть соответствующие специалисты, и при наличии административного ресурса можно создать межведомственный центр, объединив профильные ведомственные учреждения.
— От чего чаще всего погибают бойцы в вооружённых конфликтах и гражданские лица?
— На войне и на гражданке 60—70% всех пострадавших умирают от кровопотери, не получая своевременно качественную первую помощь, которая позволяет продержаться до эвакуации или прибытия врачей. Поэтому так важно научить максимальное количество людей останавливать кровотечение.
— А что в идеале должно быть в аптечке или в рюкзаке наших военных и что есть на данный момент?
— Лучше всего ситуация с аптечкой у ФСБ и ССО. Постепенно вводятся новые перевязочные и кровеостанавливающие средства. К сожалению, наша промышленность не выпускает пока всего необходимого. Например, не хватает отечественных самофиксирующихся лент. При этом есть израильские, которые отличаются специальными фиксаторами для увеличения давления.
Есть необходимость в появлении отечественных многофункциональных ножниц, которые могут разрезать не только бинты, но и металл. Не хватает в аптечках гепоглоса (кровеостанавливающее средство), не сертифицированы окклюзионные повязки (обеспечивают герметичную изоляцию пострадавшего участка тела). Их появление в аптечке помогло бы в борьбе с пневмотораксом (скопление воздуха или газов в плевральной полости, которое приводит к коллапсу лёгкого). Пока для этих целей в России используется ИПП (индивидуальный перевязочный пакет).
В то же время в нашей стране производятся качественные противоожоговые средства и жгуты. Например, это резиновые кровоостанавливающие жгуты «Эсмарха» и «Альфа». Некоторые отечественные изделия, как я считаю, лучше многих зарубежных аналогов.
Также в аптечке бойца должна быть декомпрессионная игла, чтобы убирать напряжённый пневмоторакс. И какой-то вариант для сохранения проходимости дыхательных путей. Например, трубка или переходник Гведела.
В расширенной аптечке, которая используется в нашем центре тактической медицины, есть мешок Амбу (устройство для выполнения временной искусственной вентиляции лёгких), антисептики, противошоковые наборы, разнообразные жгуты, перевязочные средства и современное приспособление для обеспечения проходимости дыхательных путей. Его может установить любой человек за 3—5 секунд. Все средства, о которых я говорю, отечественного производства. И ими должен уметь пользоваться каждый гражданин нашей страны.
— А что можете сказать по поводу аптечки спортсмена-экстремала или альпиниста?
— В общем-то, ничем особым она не будет отличаться, хотя важно учитывать род деятельности человека. Если, допустим, человек идёт в горы, то ему понадобится больше средств для иммобилизации и жизнеобеспечения при травмах или заболеваниях. Если человек берёт с собой слишком много вещей, то аптечку следует сформировать в зависимости от поставленных целей и задач.
— А если речь идёт о водительских аптечках, которые есть и должны быть в каждом автомобиле?
— Здесь всё просто. Согласно российскому законодательству, водитель, не имеющий медобразования и соответствующих лицензий, не может использовать лекарственные средства для помощи пострадавшему. Поэтому в автомобиле должен быть только жгут и индивидуальный перевязочный пакет. Но, с моей точки зрения, такого комплекта недостаточно для качественного оказания первой помощи.
Артериальное кровотечение жгутом, который должен быть в аптечке водителя, вы не остановите. В час икс таким набором медикаментов пострадавшему помочь нереально. Поэтому я рекомендую обзавестись расширенным вариантом аптечки, куда необходимо включить гемостатики, маску для реанимационных мероприятий, йод, зелёнку, разнообразные жгуты и перевязочные средства, атравматические салфетки, одеяло, сохраняющее тепло, противошоковый набор, окклюзионные повязки, необходимые при ранении груди.
Каждый сам вправе принимать решение для себя по поводу состава аптечки. Но стоит понимать, что у нас в стране есть места, куда скорая или санитарная авиация могут вовремя не прибыть.
— И сколько стоит такая расширенная аптечка?
— В свободной продаже такие аптечки есть, они стоят в районе 20—25 тысяч рублей. Я считаю, что это доступная цена, если на другую чашу весов поставить человеческую жизнь.
— Как вы в целом оцениваете уровень грамотности населения России в вопросе оказания первой медицинской помощи? И можно ли добиться, чтобы большинство граждан хотя бы правильно умели останавливать кровь, проводить непрямой массаж сердца и делать искусственное дыхание?
— Естественно, к этому нужно стремиться, чтобы каждый из нас с юных лет обладал навыками оказания первой помощи. Как вы правильно сказали, нужно уметь останавливать кровотечение и владеть навыками реанимации. Также нужно готовить инструкторов, которые обучали бы первой помощи в быту, во время занятий экстремальными видами спорта и на производстве. Сейчас в России это удел энтузиастов.
Я приведу красноречивый пример: у нас в ДТП на дорогах из восьми пострадавших погибает один. Во всех странах Европы эта цифра начинается от 50. То есть, на 50 пострадавших — один погибший. И одна из причин — не совсем правильная, неграмотно оказанная медицинская помощь либо её отсутствие.
— Это и есть собственно доврачебная помощь?
— Конечно. Она необходима, потому что скорая может приехать не сразу, несмотря на жёсткие временные нормативы. А, учитывая размеры нашей страны, это могут быть и полчаса. Пока она в пути, требуется остановить кровотечение или проделать иные манипуляции, чтобы пострадавший благополучно дождался приезда специалистов.
— Но ведь существуют риски того, что обыватель не сможет оценить состояние человека и своей попыткой помочь лишь навредит...
— В этом как раз и заключается смысл обучения, которое проводится в нашем центре. Самоподготовка — это неплохо, но без практических навыков и специальных занятий не обойтись. Люди должны рефлекторно понимать, какие требуются манипуляции. Это как чистить зубы: в экстремальной ситуации нужно действовать на автомате.
Полную версию интервью смотрите на сайте RTD