Полину Лысенкову из Волгограда лишили инвалидности после того, как ей исполнилось 18 лет. При этом диагноз «умственная отсталость» никуда не исчез. По словам родственников, в комиссии медико-социальной экспертизы решили, что раз девушка «не кусается и общественно не опасна», то вполне способна найти работу и обойтись без пенсии. Но на работу её не берут: она не выдерживает конкуренции со здоровыми соискателями даже на доступных для неё специальностях. При этом обязать компанию трудоустроить девушку без статуса инвалида нельзя. Помимо прочего, после потери инвалидности Полина и её семья оказались должны государству более 25 тыс. рублей за коммунальные услуги.
- © Фото из личного архива
У 18-летней Полины Лысенковой из Волгограда лёгкая умственная отсталость — олигофрения в степени дебильности. Выглядит Полина, как обычная девушка, но по ментальному развитию находится на уровне восьмилетнего ребёнка. По словам Евгении Маловичко, мамы Полины, её дочь не может самостоятельно принимать решения, не ориентируется в пространстве, может заблудиться даже возле дома, подвержена паническим атакам и приступам истерии.
«У неё рассеянное внимание. По невнимательности она может получить травму. Плохо понимает незнакомых людей. Не осознаёт, о чём её спрашивают, — перечисляет мама Полины. — Физиологически она 18-летняя девушка, а практически — это наивный ребёнок, который на агрессию ответит агрессией, которого легко обмануть».
Полина живёт вместе с мамой и младшим братом: семья существует на пенсию девушки и разовые подработки её матери. Иногда деньгами помогают родственники.
В 2017 году девушка окончила местную школу-интернат №1.
В характеристике, составленной педагогами (есть в распоряжении RT) говорится, что «уровень актуального развития не позволяет Полине быть самостоятельной и успешной в учебной и трудовой деятельности».
Ей выдали свидетельство об окончании обучения, но поскольку никаких выпускных экзаменов ученики в таких учреждениях не сдают, то документом об образовании (как, например, школьный аттестат) оно не является.
После школы Полина пошла на платные курсы поваров при волгоградском колледже. Хоть и с трудом, но смогла их окончить и даже устроилась учеником помощника повара в местный бар в июне 2018 года. Правда, там она продержалась всего несколько дней.
«Полина Лысенкова самостоятельно работать не может, быстро устаёт, с трудом переносит повышенную температуру в помещении кухни, неадекватно реагирует на замечания. Работает медленно, не может принимать решения, часто ошибается и замыкается в себе, не понимает требований техники безопасности, не способна объяснить свои действия», — говорится в характеристике девушки с места работы (есть в распоряжении RT). В результате руководство заведения сообщило о неспособности Полины работать на кухне не только в качестве помощника повара, но и вспомогательного рабочего.
«Сломанный телефон»
26 октября прошлого года Полине исполнилось 18 лет. И уже через три дня она прошла взрослую комиссию медико-социальной экспертизы (МСЭ). Продлилась она, по словам деда Полины Григория Якимова, пять минут.
Как рассказали родственники девушки, после заседания к ним вышла председательница комиссии и сообщила, что раз Полина «не кусается и общественно не опасна», то инвалидность с неё снимается.
Девушка продолжила попытки устроиться на работу. Но в службе занятости, по словам Григория Якимова, отказались ставить её на учёт после того, как узнали о диагнозе: «Получилось, что службе занятости легче сразу отказать, чем ставить её на учёт, а потом расписываться в собственной неспособности найти Полине работу».
Формально для людей с умственной отсталостью существует только один вариант трудоустройства: неквалифицированная и полуквалифицированная ручная работа, не требующая способностей к абстрактно-логическому мышлению. Но для обучения даже таким специальностям, говорит Григорий Якимов, необходимо время, которого из-за лишения инвалидности уже нет, так как надо искать работу, чтобы выжить.
Полина могла бы попробовать работать, например, уборщицей. Но на рынке труда девушка неконкурентоспособна: в условиях безработицы в регионах на место примут скорее здорового человека. А заставить работодателя взять человека с таким диагнозом, если он не инвалид, нельзя.
- © Фото из личного архива
«Полинин диагноз скрыть нельзя, люди сразу обращают внимание на странности её поведения и очень быстро определяют уровень её интеллекта. А узнав о диагнозе, работодатель отказывает в приёме на работу. Никто не хочет брать на себя ответственность за работника с диагнозом «умственная отсталость», ведь его поведение непредсказуемо», — говорит дедушка Полины.
По его словам, внучке нужно ещё 5—7 лет, чтобы овладеть специальностью и социализироваться. «Она хочет учиться и хочет работать. Для этого ей нужна помощь и защита государства, то есть ей нужна инвалидность. А так Полина сейчас является каким-то недоинвалидом. У неё одни ограничения, а защиты нет», — сокрушается Григорий Якимов.
Сложившуюся ситуацию он описывает как игру «Сломанный телефон». На «входе» у Полины нет ни образования, ни работы. На «выходе», то есть по документам, на основании которых МСЭ принимает решение, получается, что у неё сразу два образования — общее и среднее специальное и имеется место работы, поскольку характеристика была выдана именно работодателем.
Полина не только лишилась инвалидности, но и оказалась должна государству 25,3 тыс. рублей. До её совершеннолетия семья девушки получала средства для оплаты 50% жилищно-коммунальных услуг. Субвенции поступали авансом каждый год, а разница между фактическим потреблением и выделенной суммой погашалась из следующих выплат. Для семьи Полины был сделан перерасчёт сразу за три последних года, а поскольку у девушки больше не было оснований для льгот на коммунальные платежи, то и последующие субвенции, откуда этот долг мог быть погашен, прекратились.
Попытки оспорить вердикт
Родные попытались оспорить решение районной МСЭ на областном и федеральном уровнях, но безуспешно. Обращения в Росздравнадзор и прокуратуру также ни к чему не привели: семье Полины предложили решать вопрос через суд. Все ведомства ссылаются на «Порядок и условия признания лица инвалидом», по которому у гражданина должны быть стойкие нарушения здоровья, ограничение жизнедеятельности и необходимость в мерах соцзащиты. Наличия одного из этих условий недостаточно.
В главном бюро МСЭ по Волгоградской области RT сообщили, что Полина Лысенкова вправе вновь пройти освидетельствование в учреждении медико-социальной экспертизы. Если девушка не согласна с решением комиссии, то она может оспорить его в суде.
Как пояснили RT в пресс-службе Минтруда РФ, в России инвалидность устанавливается, когда нарушения здоровья приводят к ограничениям жизнедеятельности, которые требуют мер соцзащиты, включая реабилитацию. Соответственно, вердикт МСЭ основывается на ограничениях жизнедеятельности и здоровья, а не международной классификации болезней.
«Сами по себе заболевания не являются основанием для установления инвалидности гражданам», — уточнили в ведомстве.
«Учитывая, что с момента вынесения решения об отсутствии оснований для установления Полине Сергеевне инвалидности прошло более 9 месяцев и состояние её здоровья могло значительно измениться, она вправе вновь обратиться в медицинскую организацию для направления её на медико-социальную экспертизу», — добавили в пресс-службе Минтруда.
Уполномоченный по правам человека Волгоградской области Валерий Ростовщиков в ответ на обращение родных Полины (есть в распоряжении RT) написал, что критерии, необходимые для признания гражданина инвалидом, «расцениваются как достаточно жёсткие». В связи с этим омбудсмен направил президенту, правительству и председателям обеих палат Федерального собрания «соответствующие предложения о внесении необходимых изменений в данный порядок, однако эти предложения учтены не были».
«Государство лишает человека поддержки»
По мнению юриста правовой группы РБОО «Центр лечебной педагогики», члена рабочей группы по вопросам совершенствования государственной системы медико-социальной экспертизы комиссии при президенте РФ по делам инвалидов Павла Кантора, ситуация, когда органы медико-социальной экспертизы ориентируются на реабилитационный потенциал, а не на актуальное положение дел, не нова.
«То, что Полина в принципе при достаточной поддержке может преодолеть когда-нибудь свои ограничения и зажить полноценной жизнью, не означает, что в данный момент она не нуждается в мерах социальной защиты», — подчёркивает юрист.
Задача органов государственной власти, считает Кантор, в том, чтобы к моменту совершеннолетия Полины выяснить, насколько эффективна была проведённая реабилитация. По его мнению, если необходимого результата достичь не удалось, реабилитацию необходимо продолжить и не снимать инвалидность.
В данном же случае государство лишает человека поддержки, в том числе инвалидности, и предлагает справляться самому, говорит адвокат.
«Возможность оспорить решение МСЭ у Полины существует, но шансы не представляются мне высокими, поскольку в настоящий момент суды и органы медико-социальной экспертизы делают акцент на чисто медицинском, а не на социальном аспекте инвалидности. Тем не менее я бы рекомендовал это делать как минимум для того, чтобы привлечь внимание органов власти и общественности к положению дел с реабилитацией людей с ментальными нарушениями в регионе», — резюмировал эксперт.
