— Вы присутствовали на акции протеста на проспекте Сахарова — если не ошибаюсь, самой масштабной за последние девять лет. Ваши комментарии?
— Мне было интересно посмотреть, как пройдёт субботняя акция. Попадались сообщения — в основном западных, но и некоторых российских СМИ тоже — о чрезмерно жёстких действиях полиции в отношении мирных протестующих. Захотелось самой выяснить, какая там обстановка: если полиция действует сурово — то при каких обстоятельствах, если задерживают — то за что и как. Я хотела понять, насколько правдивы сообщения западных СМИ. Субботняя акция была согласована с властями. То есть протестующим разрешили собраться в указанном месте — в отличие от ряда предыдущих случаев, которые, видимо, сопровождались намного более многочисленными задержаниями. На место я прибыла рано, провела там два–три часа и видела, что людей было много. Оппозиционные источники сообщают о 50—60 тыс., правительственные — о 20 тыс. Насколько реальная цифра ближе к тому или иному сообщению, я сказать не могу, но даже если допустить, что было 50 тыс., то в сравнении с численностью населения Москвы (которое, насколько мне известно, превышает 12 миллионов) это не так уж и много.
В любом случае, я не увидела проявлений полицейской жестокости ни во время согласованной акции, ни в ходе последовавшей несанкционированной. А вот задержания были — видела.
О протестах в других странах мы ещё поговорим, но на тех, где я присутствовала, мне доводилось как наблюдать, так и испытывать на себе жестокость со стороны полиции и военных. В Москве же людей в основном просто уводили. Может, и были какие-то случаи, которых я не видела, но я пробыла на месте второй акции вплоть до того, как территорию полностью освободили от протестующих.
— А вам удалось понять, в чём заключается цель оппозиции?
— Насколько я понимаю, люди недовольны тем, что некоторых кандидатов не допустили до выборов мэра.
Люди, которых я видела на протесте, были, как мне показалось, довольно молодыми. И я была удивлена, что вся эта молодёжь так заинтересовалась этим вопросом. Однако во время этой акции были моменты, когда они были очень активны, а потом были долгие периоды, когда они вели себя очень тихо. И было такое впечатление, что некоторые люди просто не знали, что им там делать и зачем они там.
Потом в Twitter я увидела некоторые сообщения. Я не помню, как зовут этого журналиста, но он, судя по всему, брал интервью у людей на этой акции, задавал вопросы об их политических взглядах, и никакой нюансированности у них не было.
Я не могу сказать здесь что-то именно из своего опыта, потому что я не говорю на вашем языке, — но у меня сложилось впечатление, что некоторые люди, возможно, пришли туда, например, ради музыкальных выступлений.
— Вы видели немало оппозиционных демонстраций по всему миру. Как бы вы сравнили их с тем, что было в Москве?
— Да, я могу, например, провести сравнения с другими протестами, на которых я была: в Каракасе в Венесуэле, в Торонто в Канаде, а также в секторе Газа в Палестине.
Что касается Каракаса, здесь мы можем провести сравнение с точки зрения атмосферы. Я была на двух проправительственных демонстрациях. Я пыталась поприсутствовать на оппозиционных митингах — но они так и не состоялись. А я очень старалась на них попасть. Но что касается проправительственных демонстраций — они проходили очень активно, радостно. У людей, с которыми я говорила на улицах, были очень нюансированные взгляды, которые они хорошо излагали: объясняли, что они защищают, зачем они здесь.
Во время акции протеста в прошлую субботу у меня такого впечатления не сложилось.
Что касается протестов в секторе Газа и также в Билине, на территории Палестины — я там побывала более чем на десяти протестах. Я знаю, что израильская армия проявляла к протестующим недопустимое насилие. В деревне Билин по палестинцам выпускали высокоскоростные снаряды со слезоточивым газом, в результате чего люди гибли и получали ранения. А в секторе Газа (говорю по собственному опыту, я пробыла там три года) сразу стреляют боевыми патронами. Я была на ряде протестов в секторе Газа, где израильские солдаты стреляли в молодых мужчин и женщин боевыми патронами.
И хотя многие люди, как и я, фиксировали события и писали о них, не помню, чтобы западные СМИ с гневом говорили о жестокости израильской армии. Но сейчас мы слышим негодование по поводу задержаний или насильственных мер совершенно несопоставимого уровня. Хотя, повторюсь, лично я здесь насилия не увидела.
Если говорить о сравнениях, то протестующие в Палестине сталкиваются с жестокостью со стороны израильской армии, протестующие во Франции — со стороны французских органов правопорядка и безопасности. То же самое происходит и в Канаде, и в Америке. Но почему-то (говорю это, скорее, риторически) западные СМИ видят для себя возможность возмущаться, лишь говоря о нынешних протестах в России и Гонконге.
Этим утром я изучала вопрос: мне было интересно, сколько раз Канадская телерадиовещательная корпорация (CBC) сообщала об упомянутых мною протестах в секторе Газа, в России и во Франции.
В секторе Газа протесты идут, кажется, с марта 2018 года, эта кампания называется «Великий марш возвращения». Говоря о протестах во Франции, я имею в виду, конечно, движение «жёлтых жилетов», которое началось примерно в ноябре 2018 года. А московским протестам, кажется, недель пять? Я делала поисковые запросы на CBC. «Московские протесты» — я получила 467 результатов. «Жёлтые жилеты» (которые идут гораздо дольше) — 302 результата. «Протесты в Газе» — 386 результатов. Как видите, число результатов непропорционально. Не все результаты о протестах в России относились к сегодняшнему дню, некоторые — к предыдущим годам. И всё же налицо перекос в освещении этих протестов.
Я приехала заранее к месту проведения митинга, чтобы успеть к самому его началу. Таким образом, я могла наблюдать за поведением некоторых журналистов. Сотрудники охраны правопорядка образовали стену оцепления там, где были установлены заграждения между толпой и сценой. Позади митингующих тоже стояли полицейские. Я видела, что несколько журналистов приближали камеры вплотную к лицам полицейских. Одна женщина методично снимала на телефон лица всех полицейских, которых только могла найти. Другие журналисты делали селфи, эдакие «трофейные фотографии» с полицейскими.
Я заметила, что акцию протеста снимали таким образом, чтобы в кадре полиция стояла спиной. Возможно, это художественный приём, но мне показалось, что таким образом журналисты задавали тон своим репортажам. А именно: эти люди — невиновны, а эти — жестоки. По сути, это всё, что требуется знать. Такое у меня было ощущение. Я видела, как одна журналистка пыталась спровоцировать полицейских, но те не реагировали. Её это разозлило, и она ушла.
У меня сложилось впечатление, что постановка кадра действительно играла большую роль.
Возвращаясь к CBC. Одна из акций в рамках того митинга была согласованной, а другая — нет. В то время я была не в курсе, но некоторые из сторонников оппозиции предложили участникам, скажем так, прогуляться после согласованного митинга, хотя разрешения проводить это шествие (до администрации президента) у них не было. Между тем именно так эту часть акции преподносили в новостях — дескать, протестующие «просто прогулялись». Я тогда не знала, что у согласованного митинга будет продолжение, просто увидела шествие и из любопытства пошла следом за его участниками до площади, которую они буквально заполонили. Люди выкрикивали лозунги, по-прежнему держали в руках плакаты.
На акциях присутствовали два журналиста с канала CBC. С одной из них мы поспорили в Twitter. Она настаивала, что это была простая прогулка, что она не видела никаких плакатов, не слышала никаких лозунгов. И здесь начинается самое интересное. Я решила поискать какие-нибудь видеозаписи, чтобы подтвердить свои слова, ведь на месте событий было много журналистов. Я обнаружила видео, в котором её коллега, который стоял прямо рядом с ней, в интервью говорит, что видел, как задерживают протестующего с плакатом в руках. Очевидно, что она лгала! Я считаю, что она сделала это с намерением преподнести всё так, словно невинных и мирных граждан, просто идущих по улице, задерживают агрессивные сотрудники сил правопорядка, фотографии которых вам уже показали, подготовив вас к такому развитию событий.
СМИ освещают протестные акции исключительно в Москве. Кроме того, во многих случаях журналисты подают материал в соответствии с заранее определённой риторикой. Складывается впечатление, что люди вполне обоснованно хотят, чтобы данная конкретная проблема была решена. В то же время, вполне вероятно, что этим вопросом манипулируют внешние силы с неизменной для США и их союзников целью — очернить Россию.