Трагедия на Воробьёвых горах
Авария, ставшая поводом для новых вопросов к системе столичного каршеринга, произошла вечером 13 апреля в районе Воробьёвых гор. За рулем арендованного Mercedes был внук бывшего первого вице-президента концерна «АвтоВАЗ» 19-летний Егор Ляченков. Уходя от полицейской погони, он на огромной скорости выехал на перекрёсток на красный свет и протаранил Hyundai, за рулём которого находился 22-летний боец ММА Байлы Курбанмедов.
Удар пришёлся прямо в водительскую дверь корейского автомобиля — спортсмен погиб на месте. Перелом руки получила 17-летняя пассажирка Mercedes. Сам Ляченков травм не получил. Он отказался от медицинского освидетельствования. Также выяснилось, что он не имел водительских прав.
Сейчас молодому человеку, который успел отучиться в автошколе, но не сдавал экзамены в ГИБДД, грозит лишение свободы на срок от двух до семи лет, суд отправил его под арест.
В ходе разбирательства выяснилось, что взять в аренду Mercedes он смог, используя аккаунт 24-летней Людмилы Кнутовой. По данным «КП», девушка действительно пользуется каршерингом, однако в компании Anytime, которой принадлежал разбитый Mercedes, у неё не было аккаунта.
Оказалось, что несколько лет назад она опубликовала в сети фото своих водительских прав. Кроме того, она взяла в кредит мобильный телефон, и менеджер салона сфотографировал её вместе с паспортом на собственный телефон, объяснив это тем, что камера в компьютере не работает. Далее мошенники, объединив эти данные, смогли завести себе аккаунт на имя Кнутовой и продали его через интернет Ляченкову. В связи с этим молодому человеку, возможно, теперь грозит ещё и обвинение в угоне.
В компании Anytime, которой принадлежал разбитый Mercedes, после инцидента от комментариев отказались.
С момента появления в 2013 году в столице каршеринга — к слову, первым оператором тогда стала как раз компания Anytime — было немало резонансных ДТП с участием предоставленных в краткосрочную аренду автомобилей. Подобные инциденты происходил и с теми, кто, как и Ляченков, вообще не имел права находится за рулём. Например, в январе 2018 года 17-летний школьник, купив через Telegram действующий аккаунт, смог арендовать автомобиль и вместе с друзьями поехал кататься. Машину занесло, она перевернулась, в результате трое подростков оказались в больнице.
Компании-операторы по-разному пытаются решить проблему аутентификации пользователей каршеринга, но ни огромные штрафы, ни дополнительные способы подтверждения личности пока не помогают полностью избежать передачи аккаунтов третьим лицам.
Вопросы регулирования
Столичная Госавтоинспекция всё чаще целенаправленно останавливает водителей арендованных автомобилей, проверяя, кто на самом деле взял в аренду машину. Но и масштабные проверки исправить ситуацию не помогают.
«С каршерингом, конечно, возникает много вопросов. Одна из основных проблем заключается в том, что в такой автомобиль могут сесть совсем не те лица, которые зарегистрированы в базе данных оператора. Или не в том состоянии, которое допустимо по условиям безопасности движения. Каршеринг надо развивать так, чтобы можно было однозначно идентифицировать водителя, который садится в автомобиль», — заявил в феврале этого года в интервью «РИА Новости» глава ГИБДД России Михаил Черников.
По его словам, помочь решить проблему может обязательное сканирование лица потенциального водителя, что позволит сверить его с базой данных. При этом Черников отметил, что ведомство обдумывает пути усиления контроля за каршерингом. «Потому что если вообще не контролировать этот процесс, то могут, конечно, быть негативные последствия», — заявил он.
После ДТП на Воробьёвых горах о необходимости принять дополнительные меры для аутентификации пользователей каршеринга заговорили и в Госдуме.
Депутат от ЛДПР Василий Власов обратился к министру транспорта РФ Евгению Дитриху, предложив в обязательном порядке оборудовать автомобили камерами для идентификации личности водителя.
«Считаю целесообразным разработку законопроекта, обеспечивающего большую безопасность от лиц, которые не допускаются к управлению или лишены права управления транспортным средством. Одной из таких мер могло бы быть обязательное требование об установке камеры внутри транспортного средства, предоставляемого по системе каршеринг, для идентификации личности получающего в пользование транспортное средство», — написал Власов.
Он отметил, что эта сфера «страдает из-за недостатка правового регулирования», что нередко приводит к трагическим последствиям.
«В подавляющем большинстве случаев бронирование автомобиля для каршеринга происходит через мобильное приложение, что приводит к ситуациям, когда физические лица либо без права управления транспортным средством, либо в состоянии алкогольного опьянения могут получить в пользование транспортное средство», — объяснил Власов.
Ещё один депутат Госдумы, Валерий Афонский, считает, что все машины каршеринга необходимо обязательно оснастить алкозамками, которые исключили бы доступ к ним пьяных водителей.
«Не носит массового характера»
Впрочем, сами операторы отмечают, что проблема доступа к машинам третьих лиц не является первоочередной. Об этом, в частности, RT рассказала представитель компании BelkaCar Екатерина Макарова.
«Это явление не носит массового характера: доля таких поездок крайне мала. Гораздо актуальнее проблема фиксации каждого соприкосновения машины с другими машинами или предметами. Крупных ДТП не так много, чаще есть притёртости, царапины. И далеко не всегда можно определить виновника их появления», — заявила она.
По словам Макаровой, компании, занимающиеся каршерингом, серьёзно относятся к процессу регистрации пользователей.
«При регистрации мы просим сделать селфи в реальном времени, нельзя просто приложить документы какого-то бомжа и зарегистрироваться. И всё равно 20% заявок служба безопасности отклоняет», — отметила она.
Представитель компании считает, что установка в машине камер полностью проблему не решит.
«Эта проблема в принципе нерешаемая. Если вы сейчас по своим документам зарегистрируетесь у нас, спуститесь вниз и посадите в машину, скажем, террориста, то как компания может от этого защититься? Это невозможно отследить, если у вас чистые документы и нет за душой каких-то грехов», — добавила Макарова.
Она считает, что существующее в Москве соглашение между властями и операторами каршеринга достаточно всеобъемлющее, но при этом не исключила, что федеральное регулирование могло бы помочь операторам развивать бизнес в регионах.
«В Москве есть полноценный закон, он чётко прописывает наши взаимоотношения с властями. А федеральный закон может помочь прозрачному приходу в другие города. Там может сидеть адекватный начальник, а может и не адекватный. Поэтому общие правила сделали бы этот бизнес более прогнозируемым. Насколько я знаю, серьёзных шагов в этом направлении пока нет, но свой закон недавно приняла Казань, он во многом скопирован с московского».
RT направил официальный запрос в Департамент транспорта, однако на момент публикации ответ на него так и не пришёл.
Мнение экспертов
«Проблема доступа к автомобилям решается каждым оператором отдельно, но в действительности она лежит на другом уровне. Если брать конкретно Ляченкова, то в данном случае он использовал каршеринг, если называть вещи своими именами, как инструмент для убийства. И этим инструментом могло быть всё что угодно: угнанная машина, машина друга и так далее. Здесь в целом проблема с ощущением вседозволенности и безнаказанности», — считает основатель сайта «Трушеринг» Юрий Николаев.
По его словам, купить действующий чужой аккаунт для пользования краткосрочной арендой довольно сложно.
«Сами операторы хорошо за всем этим следят. Мы за последние два года в качестве эксперимента пытались это сделать, но почти всегда натыкались на мошенников, которые, взяв деньги, потом ничего не предоставляли. Или их данные просто не работали», — говорит эксперт.
По словам Николаева, чаще происходит ситуация, когда один человек передаёт данные своего аккаунта другому добровольно или неумышленно.
«Если говорить о добровольной передаче данных, то здесь вообще почти ничего нельзя сделать. Один человек сам дал другому данные, и как защищаться операторам — тут вообще неясно. Что-то можно пытаться делать, но такие меры надо регулировать уже законодательно», — считает эксперт.
По его словам, более-менее надёжные способы могут создать неудобства для клиентов и чреваты увеличением расходов, поэтому большинство компаний вряд ли пойдёт на это добровольно.
«Можно сделать обязательным личное присутствие в офисе при регистрации или тотальную установку камер в салоне. Чтобы во время каждой аренды фиксировать лицо водителя, сверять его с помощью нейросети или операторов с базой данных и, если всё в порядке, давать доступ к автомобилю. Это нужно делать законодательно. Добровольно камеры поставили только два оператора — «Яндекс.Драйв» и «МатрёшCar». Они сделали это для себя, как меру безопасности», — рассказал эксперт.
Он считает, что нужно дорабатывать и ужесточать законодательство в части передачи машин третьим лицам, чтобы человек, который первоначально взял машину и потом передал её кому-то, нёс уголовную ответственность за угон.
При этом Николаев подтвердил слова Макаровой, что, несмотря на ряд резонансных случаев, в самих компаниях считают, что проблемы доступа к автомобилям посторонних, по сути, нет.
«Мы часто общаемся с операторами, и все в один голос говорят, что куда больше их беспокоят вопросы воровства или оформления ДТП, но не это. Проблема довольно частная, и говорят о ней, когда происходит что-то резонансное. Жульё пролезет везде и всегда, поэтому тут проблема в менталитете, а не в каршеринге как таковом», — заявил он.
Координатор сообщества «Синие ведёрки» Пётр Шкуматов считает проблему доступа к автомобилям каршеринга одной из главных проблем данной индустрии, причём не только в России.
«Как надёжно идентифицировать человека? К сожалению, никак. Биометрия какая-то только, но это ещё завтрашний день. Надёжных систем, которые будут на основании фото или видео распознавать личность человека, нет. Либо они очень специфические», — заявил он.
По его словам, мошенники с лёгкостью могут приобрести селфи людей и использовать их в своих интересах.
«Недавно человек, который регистрировался на американской криптовалютной бирже, вдруг, сам того не подозревая, оказался пользователем московского каршеринга. Когда мы кому-то отправляем свои селфи, нельзя быть уверенным, что их куда-то не сольют», — считает Шкуматов.
Он полагает, что сотрудников ГИБДД нужно наделять дополнительными полномочиями, чтобы регулировать эту сферу.
«Инспектор ГИБДД останавливает и просит показать мобильное приложение, но сейчас никто не обязан показывать ему приложение — только документы на машину и права. То есть пользователи могут не показывать договор аренды. Человек может сказать, что у него телефон сел, это же нередко бывает. И что делать? Всё это надо продумывать и регулировать, причём обязательно с учётом позиции самих операторов», — уверен Шкуматов.
Он считает, что правила игры нужно менять в масштабах всей страны и начинать следует прямо сейчас, поскольку процесс может занять немало времени.
«Нужен федеральный закон о прокате автомобилей, чтобы он касался не только каршеринга. Потому что сейчас обычные прокатные конторы не могут рассчитывать на льготы от столичного правительства, например на бесплатную парковку. Но, по сути, чем они хуже? Это такой же каршеринг, только аренда длительнее. Это чистая дискриминация», — подытожил Шкуматов.
В конце апреля вице-мэр Москвы Максим Ликсутов заявлял, что сейчас в городе около 18 тыс. каршеринговых автомобилей, это второй после Токио показатель в мире. К концу этого года их число может возрасти до 25 тыс., а к концу 2020 года — до 30 тыс. Но и это не предел: в ближайшие годы, по оценке Ликсутова, число машин каршеринговых компаний может вырасти до 50—60 тысяч.