— Что вы думаете по поводу нового уголовного дела, которое завели в отношении Уильяма Браудера?
— Насколько я могу понять из сегодняшних новостей, уголовное дело было возбуждено на прошлой неделе по ст. 210 УК РФ «Организация преступного сообщества».
На мой взгляд, давно нужно было рассматривать деятельность Браудера не по отдельным эпизодам его преступлений, а в целом, исходя из той организующей роли, которую он осуществлял.
Даже находясь за границей с конца 2005 года, он всё равно управлял активами, незаконно приобретёнными в России, акциями «Газпрома». Практически в один день 300 миллионов штук акций «Газпрома» были выведены на Кипр, на счета управляемых Браудером компаний. Дивиденды потом были распределены в пользу американских инвесторов. Это то, что я знаю, исходя из собственного расследования.
Ещё одна, более сенсационная вещь: сегодня мы впервые услышали от надзорного ведомства, что смерть Магнитского, возможно, не была вызвана естественными причинами.
Как с хищением денежных средств, которое сам же Браудер и организовал, так и с чередой смертей исполнителей этой аферы по налогам — Коробейникова, Гасанова, Курочкина и Магнитского. Они все умерли, исполнив определённую свою роль, в тот момент, когда стали опасны как свидетели. В случае с Магнитским целью было ужесточить уже начинавшуюся на Западе лоббистскую кампанию о жертвенном образе Браудера в России.
— То есть вы подозреваете, что Браудер мог быть причастен к смерти Сергея Магнитского?
— В данном случае я могу не только подозревать. Я с 2013 года разбиралась с этой ситуацией. Это первое, что пришло мне в голову, когда я поняла, что Браудер лжёт относительно своих, так скажем, моральных обязательств перед Магнитским. Он вообще не знал этого человека. Сам Магнитский в своих показаниях говорил, что видел его буквально пару раз.
Фамилия Магнитского впервые прозвучала из уст Браудера летом 2009 года, в ходе его выступления на Хельсинкской комиссии, когда ему только удалось заручиться поддержкой сенатора Бена Кардина. То есть человек уже девять месяцев просидел за решёткой, никто к нему никакого интереса не проявлял, и тут вдруг Браудер упоминает Магнитского как своего «налогового консультанта», говорит, что его арестовали. В тот раз он больше о нём ничего не говорил.
Потом неожиданно у Магнитского начинают проявляться симптомы, связанные с болями в области поджелудочной железы, печени. Врачи, как мы знаем из материалов дела, начинают его обследовать, находят определённые хронические заболевания, связанные с панкреатитом, и так далее. Вроде бы ничего сложного.
Но многочисленные показания в этом деле свидетельствуют, что периодически Магнитскому приносили лекарства извне. К 13 ноября, когда в Тверском суде проходило последнее слушание относительно продления срока, он уже находился постоянно в медчасти «Бутырки».
После окончания процесса его самочувствие резко ухудшилось, врачи «Бутырки» забили тревогу. 16 ноября Магнитского отправили уже в больницу при «Матросской Тишине», поняв, что сами они не справляются с его болевыми приступами. Там Магнитский скончался, не дождавшись помощи.
— Какую роль в этой истории играл Браудер?
— Мы с вами прекрасно понимаем, что Браудер не сам лично пошёл и дал Магнитскому какой-то яд или таблетку. Я говорю, что Браудер — системный организатор действий.
Я не исключаю варианта, что он мог послать к Магнитскому кого-то, кто передал бы ему яд. Я думаю, что таблетки могли передаваться даже через родственников и адвокатов, которые, безусловно, не могли знать об этом.
— Для чего Браудеру нужна была смерть Магнитского?
— Нельзя забывать, что Магнитский ни разу за время своего нахождения под стражей не говорил ни о каких преступлениях, касающихся налогов, про эти четыре миллиарда, — вообще ни разу.
Лишь однажды он подписал документ, который ему кто-то принёс в электронном виде. Неизвестно, кто это был, поскольку в «Бутырке» нет компьютеров и там он его изготовить не мог. То есть за месяц до своей смерти, 13 октября, Магнитский подписал электронный документ.
И вот сразу после этого у него резко обостряется панкреатит, обостряются боли, и он умирает. И практически сразу после его смерти, в декабре 2009 года, Браудер выступает со своей авторской статьёй о том, что его адвоката убили.
Смерть российского бизнесмена Александра Перепеличного, сотрудничавшего с Браудером, — ещё один яркий пример. Он точно так же выполнил свою миссию, предоставив финансовые документы, а потом стал просто ненужным и опасным свидетелем для группы Браудера.
Совершенно «случайно» на пробежке Перепеличному стало плохо. Все симптомы были ровно такими же, как описано в медицинских документах по Магнитскому. Это была острая сердечная недостаточность. И как поясняют специалисты, и в одном, и в другом случае размер сердца превышал в полтора-два раза норму.
— Как, по вашему мнению, будут теперь развиваться события?
— Сам факт того, что Россия впервые с 2010 года поставила под сомнение некриминальность смерти Магнитского, я уверена, будет расценён на Западе в совершенно извращённом смысле.
Я думаю, что нашему государству предстоит сейчас по этому поводу услышать очень много нелицеприятных, скабрёзных, колких вещей и саркастических нападок в свой адрес. Но караван идёт, а собака пусть лает.