— Как вы считаете, почему спустя неделю Telegram до сих пор не заблокирован?
— Потому что идёт борьба. Частично Telegram заблокирован, идёт постоянное наращивание списка адресов. Как говорят сисадмины, интернета осталось максимум на полгода. Технически Telegram весь и не заблокируешь, но нарушение его работы даже на единицы процентов приведёт к оттоку пользователей.
— Каким вы видите развитие ситуации в дальнейшем, есть ли шанс, что суд пересмотрит своё решение?
— Нет, не думаю. Суд, как мне кажется, не будет руководствоваться прагматикой, что заблокировать трудно, сложно и т.п. Есть закон, нарушитель игнорирует в вызывающей форме — блокируем.
— Что может быть самым сильным ударом для Telegram?
— Мне кажется, ничто в России не может быть ударом для Telegram. Сильным ударом будут проблемы в США или Европе.
— Знаете ли вы компании, которые пострадали в результате массовых блокировок? Как вы думаете, пойдут ли они в суд?
— Ну, я читаю об этом в основном в соцсетях. Там жалобы от совсем маленьких лавочек до крупных, в том числе «дочек» «Яндекса». Кто-то может и подать в суд, причём не потому, что сильно пострадал (там же в основном логистика общения с клиентами, пиар, чат-боты), а от общего запала борьбы с Роскомнадзором.
Но некоторые считают, что это Дуров своей борьбой подставляет экосистему, которая выросла на его платформе. Что платформа должна брать ответственность и не устраивать пиар-игр в войну с государством. Есть и те, кто особо не парится: взял и поставил VPN — всё работает. Что ныть-то?
— Как ситуация с блокировкой Telegram может отразиться на российском интернете? Что нас всех ждёт?
— Отразится плохо. Вместо Дурова сначала придут такие средства коммуникации, про которые даже непонятно, с кем там разговаривать, а потом такие, что даже их существование установить будет трудно — не то что блокировать. Граждане будут думать, что в рунете главное — бороться с государством. В расширившуюся серую зону анонимайзеров и VPN полезет всякая нечисть: детское порно, наркотики, экстремисты и т.п. Но Дуров не делает ни единого шага навстречу (хотя в Иране, Индонезии и США, похоже, договорился с государством). Непонятно, как может быть компромисс с тем, кто специально, нарочито, хамски не идёт ни на какие компромиссы.
— Будет ли блокировка Telegram способствовать обеспечению информационной безопасности при наличии огромного количества других мессенджеров?
— По идее, должна способствовать. Нужен механизм обеспечения информационного суверенитета. Такие тяжёлые роды этого механизма. Можно назвать это тренировкой. Роскомнадзор, конечно, машет ломом в посудной лавке, но, может, научится как раз к смене правительства.
— Каким мессенджером пользуетесь вы? Какой посоветуете пользователям?
— Никаким не пользуюсь и вам не советую. Мессенджер — синхронное средство коммуникации. Оно выжигает мозг, заставляет думать квантами в полминуты. Воспитывает клиповое сознание. Это известно ещё со времён ICQ с её непрерывным брямканьем. Мне и так звонят каждые 5—10 минут (телефон — это тоже синхронное средство). Чем меньше синхронных коммуникаций, тем больше времени подумать, тем длиннее квант мышления. Тем качественнее асинхронные коммуникации, да и оставшиеся синхронные — вроде общения с семьёй. Почта — хорошее асинхронное средство для работы: можно сразу не отвечать, отложить ответ, обсудить его, подготовить. Или вообще не отвечать, если не хочется. Это правильно форматирует мозги и общение. Даже Facebook в этом смысле — и то лучше мессенджера. Но ведь мессенджеров, по сути, не было года три-четыре назад. Не будет их и через три-четыре года. Все перебегут на что-то ещё более модное-стильное-молодёжное. И зашифрованное.