В Красноярском крае СК возобновил расследование по факту исчезновения 21-летней Мелиссы Пенклиди. Девушка пропала два года назад из реабилитационного центра «Спарта» для страдающих от алкогольной и наркотической зависимости. Мать Мелиссы считает, что дочь могли убить. По словам бывших пациентов, сотрудники «Спарты» насильно удерживали их, били и заставляли обливаться холодной водой на морозе. Руководители центра, которые активно развивают в регионе бизнес в сфере помощи наркозависимым, все обвинения отрицают. История пропавшей девушки — в материале RT.
- Мелисса Пенклиди
- vk.com
- © Анна Пенклиди-Гамидова
В начале января 2016 года 21-летняя Мелисса Пенклиди из Красноярска стала пациенткой частного реабилитационного центра для наркозависимых, расположенного в сельской местности в 200 км от города. Центр «Спарта» в селе Талое родственникам девушки посоветовал врач в государственной больнице Красноярска, где она проходила курс лечения.
«Сначала дочь стала курить спайс, — вспоминает в беседе с RT мать пропавшей девушки Анна Пенклиди. — Бывший парень подсадил её. Потом у Мелиссы клиническая смерть была из-за таблеток каких-то. Мы положили её на государственную реабилитацию в городе. Однажды один из врачей — Виктор Штин — сказал, что тут ей толком помочь не смогут, и посоветовал обратиться в частный реабилитационный центр «Спарта». После этого разговора из «Спарты» мне стали названивать и очень настойчиво предлагать свои услуги. Я подумала, что это хорошая идея, и уговорила Мелиссу поехать».
Спустя четыре месяца, 22 апреля 2016 года, мать девушки узнала, что дочь бесследно пропала из центра.
«Я стала звонить в центр, потому что Мелисса не прислала очередное письмо, а звонить нам ей запретили якобы из-за плохого эмоционального состояния, — говорит Пенклиди. — Мне сказали, что утром она сбежала из центра. Я спросила, почему же нам не сообщили об этом сразу, но вразумительного ответа на вопрос не последовало».
Поначалу родные девушки ждали, что беглянка объявится на пороге дома или по крайней мере позвонит, однако Мелисса так и не объявилась.
Семья пропавшей обратилась в полицию, но те отказались заводить уголовное дело. «Побегает и вернётся», — сказали полицейские.
Родственники начали искать её своими силами. Вместе с волонтёрами они опросили жителей ближайших сёл, но никто из них ничего не смог рассказать о судьбе девушки.
При этом в ходе этих поисков стали выясняться страшные подробности о реабилитационном центре. Побывавшие там пациенты рассказывали об избиениях, пытках и о том, как хотели покинуть центр, но их удерживали силой.
Бегство без свидетелей
Центр «Спарта» — это два одноэтажных дома из бруса со скудным интерьером, которые стоят на огороженной забором территории садового участка. В среднем в «Спарте» одновременно находились около 40 человек. Месяц пребывания в центре стоил 20 тыс. рублей. За пациентами следили волонтёры, недавно прошедшие первые этапы курса реабилитации. Руководили организацией три бывших наркомана: Денис Шнайдер, Иван Шишлонов и Георгий Стариков. Они по очереди дежурили в заведении и сами принимали активное участие в процессе реабилитации пациентов.
- Пациенты реабилитационного центра «Спарта»
- vk.com
- © Георгий Стариков
«Они старались как можно дольше не отпускать людей, чтобы их родственники продолжали платить деньги. Приезжали на четыре месяца, а сидели там по году, — говорит Ангелина Скалкина (имя изменено по просьбе собеседницы. — RT). — Издевались по-разному, например заставляли что-нибудь писать по 30 часов подряд, а если засыпал, обливали ледяной водой. Над Мелиссой, как и над остальными, издевались. На моих глазах её водой заливали в наказание за разные проступки. Запрещали звонить, говорили, что после одного из звонков у её мамы случился сердечный приступ. Другая девушка при мне пыталась покончить с собой. Это же доведение до самоубийства!»
Наталья Загорская (имя изменено по просьбе собеседницы. — RT) провела в «Спарте» 11 месяцев, предприняв за это время одну неудавшуюся попытку побега.
«Только через забор перелезла, как меня схватили, — рассказала она. — Когда я или кто-то другой говорили, что хотим уехать домой, сразу следовало наказание. Часто могли лишить еды. Меня, например, несколько раз заливали ледяной водой. Однажды руководители нас сами спросили, кто прямо сейчас хотел бы уйти из центра. Я сказала, что хочу, и ещё одна девочка. Но оказалось, что это была провокация: прилетел директор, начал орать, а потом за шкирку, пиная, вытащил на улицу и заставил рыть яму».
Ещё один пациент «Спарты» — Евгений Лобанов — после возвращения из центра хотел написать заявление в правоохранительные органы. Однако, по словам мужчины, его жалобу принимать отказались.
«Я ходил в СК в конце 2016 года, но мне тогда сказали, что заявление не примут, потому что полиция приезжала в «Спарту» и никаких жалоб ни у кого не было, — вспоминает Лобанов. — Оно и понятно! Кто будет жаловаться, если после этого обязательно последует наказание?»
Мужчину держали в «Спарте» против его воли 11 месяцев. «В какой-то момент мне удалось сбежать, — говорит он. — Всю ночь шёл через лес и добрался до другой деревни. Пытался заработать 50 рублей на маршрутку до города, но не успел уехать: меня нашли люди из «Спарты» и увезли обратно. В наказание 30 дней подряд копал яму».
Об исчезновении Мелиссы собеседники RT рассказывают одно и то же: девушку вывели на улицу копать яму в наказание за курение в доме, и больше её никто видел.
- Ямы, которые копали лечившиеся в «Спарте»
- vk.com
- © Анна Пенклиди-Гамидова
По словам бывшей девушки одного из руководителей «Спарты» Елены Ларисовой (имя изменено по просьбе собеседницы. — RT), людей на реабилитацию часто забирали насильно.
«Если было согласие родственников, то человека могли схватить на улице, замотать руки и ноги скотчем и увезти в центр. Конечно, они удерживали людей там не из благих намерений, а просто потому, что нужны были клиенты. Сами понимаете, 25—30 тысяч рублей в месяц за одного пациента платят родственники».
По словам девушки, такой подход к бизнесу обеспечил молодым людям безбедное существование. «Иван (Шишлонов. — RT) дважды за последние несколько месяцев летал в Таиланд, купил внедорожник Infiniti, хотя до этого ездил на простом автомобиле марки Toyota», — рассказывает Ларисова.
Дело без подозреваемых
Уголовное дело по ст. 105 УК РФ «Убийство» было возбуждено только спустя два месяца после исчезновения Мелиссы Пенклиди.
По словам подруги Пенклиди Ангелины Скалкиной, правоохранители проводили допросы формально.
«Следователь меня допросил, но по существу никаких вопросов, связанных с исчезновением Мелиссы, не задавал. Интересовался, почему я поехала в «Спарту», сколько там пробыла и всё в таком роде. Когда я пыталась сказать ему о том, что не верю, что Мелисса сбежала, он прерывал меня. А мы с Мелиссой там много общались. Она постоянно говорила, что дома у неё мама и маленький братик, что она хочет к ним вернуться», — рассказала она.
В течение нескольких месяцев спасатели и волонтёры искали девушку в окрестных лесах и водоёмах, прочесав в итоге всю округу, — никаких следов. При этом ни один человек не видел, как Пенклиди покинула территорию «Спарты» и как добиралась до города.
«Был один свидетель, которого нашли руководители центра, — говорит мать пропавшей. — Он дал показания, сказал, что видел, как моя дочь, закутанная в красный шарф, села в машину и уехала. По показаниям этого свидетеля созданы ориентировки на неё. Однако когда я потребовала отдать вещи Мелиссы, которые остались в центре, её красный шарф оказался на месте. Но это не насторожило служителей правопорядка. Есть и показания волонтёра Екатерины Байкаловой, которую, я думаю, запугали. В материалах дела она говорит, что Мелисса резко побежала. Когда я с ней общалась, она рассказывала, что не видела этого, потому что отлучилась».
Семья пропавшей убеждена, что, если бы их дочь сбежала из «Спарты», рано или поздно она дала бы о себе знать. Когда родственники девушки выяснили, что в центре практиковались жёсткие методы обращения с пациентами, подпадающие под статьи Уголовного кодекса, то пришли к мысли об убийстве дочери.
«Я думаю, что её могли убить, — считает мать пропавшей. — Не специально, а нечаянно. Пообщалась со многими людьми, кто там побывал, и все они говорят об издевательствах над ребятами в центре. Но следствие не воспринимает эти доводы и не обращает внимания на тот факт, что нет ни одного реального свидетеля побега Мелиссы».
17 июня 2017 года предварительное следствие по уголовному делу было приостановлено, так как следователям не удалось найти ни одного подозреваемого.
«Признаки криминального исчезновения не установлены», — сказали местным СМИ в краевом управлении уголовного розыска.
Семья Пенклиди не сдалась и одну за одной отправляла жалобы: президенту, председателю СК, депутатам.
Расследование вновь возобновилось после того, как в начале декабря 2017 года в Красноярске провёл приём заместитель председателя СК России Илья Лазутов. Родственники Пенклиди пожаловались ему на работу местных следователей.
«По результатам личного приёма родственников Пенклиди М.В. заместителем председателя СК РФ дано указание о возобновлении предварительного следствия, проведении конкретных следственных действий и разыскных мероприятий», — заявили RT в пресс-службе СК РФ.
«Мы хотели, чтобы она осталась подольше»
В день, когда из «Спарты» исчезла Мелисса, на дежурстве был Денис Шнайдер. В беседе с RT Шнайдер заявил, что ни он, ни его коллеги по реабилитационному центру не причастны к исчезновению девушки.
- Денис Шнайдер
- vk.com
- © Денис Шнайдер
По его словам, в ходе следствия его уже трижды проверяли на полиграфе.
«Утром в тот день Мелиссу отправили на трудовые работы. Вывели из дома, отвлеклись ненадолго, а она в этот момент сбежала. Мы сами искали по округе. Но ничего удивительного в том, что Мелиссу обнаружить не удалось, нет. Это же не тайга — она могла уехать на попутке. Все эти показания проверялись. Правоохранители через такое сито нас пропустили, что скрыть что-то мы не могли. Да, мы были заинтересованы в том, чтобы её вернуть. Её мама одна из немногих платила полную стоимость за пребывание — 20 тысяч рублей, поэтому мы хотели, чтобы она осталась у нас подольше», — рассказал он.
По словам Шнайдера, никаких издевательств над клиентами в «Спарте» не было. «Почему некоторые из них (клиентов. — RT) так говорят, я не могу объяснить, просто не понимаю, чем мы их обидели, — говорит Шнайдер. — Да, водой обливались все, но ведь это обычная оздоровительная процедура, которая полезна для здоровья. Если человек хотел уехать домой, мы связывались с родителями и сообщали».
Георгий Стариков претензии к реабилитационному центру также назвал ложью. «Никто из клиентов не пытался сбегать, никаких обливаний ледяной водой и других издевательств сотрудники не допускали. Просто грязью нас поливают», — отметил он. На другие вопросы RT, в том числе об уголовном деле, он отвечать отказался.
- Георгий Стариков
- vk.com
- © Анна Пенклиди-Гамидова
Связаться с Иваном Шишлоновым и волонтёром Екатериной Байкаловой, которая якобы последней видела пропавшую девушку, RT не удалось.
От «Спарты» к «Вершине»
Пропажа девушки привлекла к «Спарте» внимание прокуратуры края. Проверка выявила множество нарушений. В реабилитационном центре отсутствовал необходимый штат сотрудников: не было ни психиатра, ни нарколога, ни специалиста по социальной работе, ни даже сотрудника, оказывающего первую медицинскую помощь. Претензии у надзорного органа были и к зданию, представлявшему собой обычные жилые дома, не оборудованные для оказания услуг по реабилитации. В итоге, по словам Шнайдера, «Спарту» из-за регулярных проверок решили закрыть.
- Дома для пациентов в центре «Спарта»
- vk.com
- © Анна Пенклиди-Гамидова
Однако бывшие руководители реабилитационного центра не оставили этот бизнес, а напротив, стали развивать его ещё активнее — вскоре в области открылась крупная клиника для страдающих зависимостью под названием «Вершина».
Правда, официально руководит ООО «Вершина—Красноярск» только Георгий Стариков. Он числится гендиректором нового центра.
Шишлонов и Шнайдер после закрытия «Спарты» якобы занялись продажей леса. По крайней мере, согласно данным «Контур.Фокус», в феврале 2017 года Шнайдер учредил ООО «Эксперт», а Шишлонов в июне того же года зарегистрировал ООО «Основа». Обе фирмы занимаются оптовой продажей лесоматериалов и санитарно-технического оборудования.
При этом на странице Шнайдера в соцсети есть множество фотографий, на которых он находится рядом с центром «Вершина» и внутри здания.
По словам знакомых предпринимателей, и Шнайдер, и Шишлонов трудятся в недавно открытом центре, но только неофициально.
При этом Шнайдер сказал RT, что не имеет никакого отношения к новому центру, а Стариков на этот вопрос отвечать отказался.
На сайте центра «Вершина-Красноярск» указано, что центр работает под эгидой некоммерческого фонда «Здоровая страна». Филиал фонда и «Вершина» расположены по одному адресу: ул. Тамбовская, 11А. Представители фонда утверждают, что фонд не оказывает реабилитационным центрам никакой поддержки, за исключением предоставления в пользование программы реабилитации ТС «Вершина».
Президент фонда Ольга Ванатова заявила RT, что все реабилитационные центры, с которыми сотрудничает фонд, работают строго в рамках правового поля, пациентов никто насильно не удерживает.
Прокомментировать деятельность центра в Красноярске и ответить на вопросы о его гендиректоре, который проходит по делу об убийстве Мелиссы Пенклиди, собеседница RT пообещала позднее.
- Иван Шишлонов и Денис Шнайдер
- vk.com
- © Ivan Shishlonov
Примечательно, что на сайте фонда размещена подробная рекомендация на тему частных реабилитационных центров, которых стоит остерегаться гражданам.
«К сожалению, на территории страны появляется всё больше и больше так называемых «мотивационных центров», где нарушают права и свободы граждан, а именно избивают, подавляют психологически, используя «тренинги» типа ледяного душа на улице при температуре -35 градусов или захоронения заживо. В таких центрах используется «программа», направленная исключительно на унижение достоинства, и не более того. Вы сразу можете определить такой центр визуально: клиенты в большинстве своём подавлены и растеряны, в таких центрах есть закрытые подвальные (или любые другие) помещения, которые вам никогда не покажут во время экскурсии. Также показателем будет являться то, что во время консультации по телефону вам могут предложить принудительные меры, а именно приезд сотрудников центра и «мотивацию» клиента с помощью силы (запугивание, наручники и т.п.)», — предупреждают в фонде.
По данным организации, в России работает более 800 клиник, предоставляющих услуги социальной реабилитации наркозависимых, и половина из них являются структурными подразделениями религиозных сект, а каждое третье заведение работает нелегально, используя методы, противоречащие законодательству РФ.
Тем временем родственники Мелиссы Пенклиди надеются, что после того, как ход расследования взял на личный контроль заместитель председателя СК, следствие по делу об убийстве дочери будет более результативным. Они рассчитывают, что правоохранители займутся не только поиском девушки и причастных к её исчезновению, но и отреагируют должным образом на заявления пациентов реабилитационного центра о нарушениях закона его владельцами.
