«Это не везение»
— Как вы оцениваете результаты наших четвероклассников? Есть ли тут элемент везения, или такой показатель всегда достигается упорным трудом и планомерными изменениями в системе образования?
— Я сперва хотел бы всех поздравить — учителей и ребят. Сегодня мы объявили результаты — они объявляются во всех странах, а в этом исследовании участвовало более шестидесяти стран. И Российская Федерация заняла первое место — 581 балл. Это больше, чем у Сингапура, европейских стран, у Соединённых Штатов Америки. И я вам хочу сказать, это, конечно, не везение. Это результаты той планомерной работы, которая проводится Министерством образования и науки, Рособрнадзором, региональными министерствами по повышению качества образования.
У нас четыре года назад были приняты стандарты по начальной школе, и они активно внедряются. Результаты исследования — это тоже результаты введения данных стандартов. Это большая работа с учителями начальной школы, это внимание семей к вопросам образования. Это объективная оценка учащихся начальной школы.
У нас в Российской Федерации сформирована единая система оценки качества школьного образования. И сегодня мы можем говорить о тех проблемах, пробелах в знаниях, которые появляются у ученика с четвёртого класса, и которые можно сразу диагностировать, и принимать соответствующие методические решения по коррекции тех или иных вопросов. Чтобы они, как снежный ком, не накапливались к старшей школе, а вовремя решались. Поэтому это результат той большой работы, которая проводилась и которая будет дальше проводиться. Мы, конечно, ещё проанализируем все результаты, но это очень серьёзный успех: мы первые, первые по качеству начальной школы!
— Как вы думаете, предметы, которые развивают интеллект ребёнка (например, шахматы, которые планируется ввести в качестве основной дисциплины по всей России), будут способствовать более качественному усвоению школьной программы? Позволят ли они сохранить лидирующую позицию в последующих циклах исследований?
— Вы знаете, очень важно, чтобы в начальной школе были сформированы базовые знания в области математики. Чтобы по итогам начальной школы ребёнок мог прочитать текст, его осмыслить, пересказать, увидеть главную мысль, работать с этим текстом. Собственно говоря, это и проверяло исследование. Конечно, шахматы и другие виды дополнительной деятельности будут способствовать повышению результатов — как минимум их удержанию. Потому что шахматы развивают логическое мышление, позволяют анализировать ситуацию, принимать то или иное решение, что важно для современного человека.
У нас в прошлом году были объявлены результаты международного исследования PISA. Это исследование о том, как учащиеся основной школы, 15-летние школьники, используют математическую грамотность, читательскую грамотность в повседневной жизни. И здесь у нас тоже хорошие результаты.
Мы, по сравнению с предыдущим исследованием, показали самый стремительный рост результатов в мире. Они сейчас выше среднего в ОЭСР.
И как раз введение шахмат, я думаю, может сказаться на дальнейшем росте результатов по международному исследованию PISA. Также у нас достаточно хорошие результаты по международному исследованию TIMSS — это качество естественнонаучного образования в 4, 8 и 11-х классах. И я думаю, что те же шахматы, введение астрономии позволят нам эти лидирующие позиции сохранить, а может быть, даже и улучшить.
— А с чем вы связываете такой качественный рывок именно в математике и естественнонаучных дисциплинах? В рейтинге TIMSS среди 11-х классов по профильной математике и физике нашим ребятам вообще нет равных, с 2008-го мы держим первое место.
— Да, мы держим первое место по международному исследованию TIMSS по одиннадцатиклассникам. Причем, мы в пятёрке стран по математическому образованию и естественнонаучному образованию шестиклассников и восьмиклассников. Я думаю, что здесь несколько факторов. Во-первых, исторические. Российская Федерация сильна математическим и естественнонаучным образованием. Мы не пошли по пути (как пошли некоторые страны) соединения в интегрированный курс химии, биологии и физики — у нас это отдельные предметы. И очень важно, что эти предметы базируются на очень сильном математическом аппарате.
У нас очень сильная математика, может быть, даже выше европейских стандартов, стандартов США, зато мы и получаем высокие результаты. Также у нас была принята концепция развития математического образования, что, на мой взгляд, также позволяет удерживать лидирующие позиции по этому направлению. Мы очень много внимания уделяем качеству учебников. Я недавно впервые выступал от России на заседании управляющего совета ОЭСР в связи с тем, что у нас хорошая динамика в исследовании PISA. Там присутствовали представители порядка 80 стран, которые отвечают за качество образования, в ранге замминистра либо начальника управления по оценке качества образования. И коллега из Англии мне задала вопрос: «А как у вас с учебниками?» Потому что в Англии учебники выбирают учителя, и даже программы могут писать учителя, и они сегодня видят определённые проблемы в качестве образования.
У нас учебники проходят обязательную экспертизу в Российской академии наук — на качество научных знаний, а также обязательную экспертизу в Российской академии образования, чтобы учебник соответствовал всем методикам и был выверен с точки зрения психолого-физиологических требований к школьнику. И, конечно, учебники у нас достаточно качественные, хотя есть определённые вопросы к определённым учебникам. Этот опыт, я думаю, интересен другим странам, и за счёт этого мы демонстрируем хорошие результаты по естественнонаучному блоку.
— Вы говорите, существуют вопросы к некоторым учебникам. Будут ли эти вопросы закрыты с введением базовой линейки учебников?
— Думаю, что да. Основные вопросы к учебникам гуманитарного цикла: истории, географии — мы эти вопросы знаем. Что касается предметов естественнонаучного цикла, то эти учебники серьёзных изменений не претерпели.
У нас были определённые вопросы по истории — помните дискуссию по историко-культурному стандарту? С принятием стандарта мы многие вопросы сняли.
Но именно выверенные, прошедшие экспертизу учебники ориентируют школьников в том, чтобы они не делали ошибок и у них формировалось мировоззрение, соответствующее научным принципам.
«Секрет успеха — кадры, качественные учебники и объективная оценка»
— Вернёмся к рейтингу TIMSS. Несмотря на очень хорошие результаты, которые показывают наши ребята, среди четвёртых классов нас обошли Сингапур, Гонконг, Корея, Тайвань, Япония и Северная Ирландия, а среди 8-х классов — Сингапур, Корея и Япония. Говорит ли это о том, что сейчас качество образования сместилось с Запада на Восток?
— Вы знаете, есть несколько важных факторов, которые влияют на качество образования. Когда я выступал в ОЭСР, я говорил, что не только финансирование влияет на качество образования. Хорошо, когда много средств выделяется на школьное образование, на зарплату учителей, но есть факторы влияния на качество образования, которые, вне зависимости от средств, дают хорошие результаты.
Первое — работа с учителем. Объективная аттестация учителей и помощь учителям по итогам аттестации. Если на объективной аттестации выявляются какие-то методические вопросы, которые не знает учитель, и по итогам этот учитель направляется на курсы повышения квалификации, тогда есть профессиональный рост учителя. Второй фактор — учебники. Учебники должны быть хорошо методически подготовлены, базироваться на научном аппарате, особенно для курсов естественнонаучной направленности. Третье — директора школ. Это должны быть профессионалы, люди, которые знают педагогику и умеют управлять школой. И должно быть объективное назначение директоров школ, их объективная аттестация и карьерный рост. Четвертый фактор — это объективная оценка учащихся, что очень важно.
Как я уже сказал, в Российской Федерации выстроены единая система оценки качества образования (начиная с четвёртого класса — по каждому классу, по каждому предмету) и корректное использование результатов этой оценки для совершенствования качества образования. Не сравнение школ или регионов друг с другом по итогам оценки, а выявление сильных и слабых школ, помощь слабым школам со стороны сильных. Вот эти факторы в странах Азии практически везде реализованы и дают хороший результат.
У нас есть пример Москвы, которая в 2015 году самостоятельно участвовала в международном исследовании PISA и показала результаты, сопоставимые с азиатскими странами. Пользуясь случаем, хочу поздравить коллег из Москвы и мэра Москвы Сергея Семёновича Собянина с тем, что Москва по результатам PIRLS набрала более 600 баллов — такого никогда не было в истории исследования PIRLS. Так вот, эти принципы в Москве в полной мере реализованы, и многие из этих принципов мы реализуем и на федеральном уровне. За счёт этого у нас есть рост в результатах, и, думаю, он сохранится, по крайней мере, сохранятся те позиции, высокие, которые мы занимаем по PIRLS и TIMSS.
Результаты будут высокие там, где соблюдаются принципы объективности оценивания школьников, учителей, директоров, где есть выверенная учебная литература, где результаты оценки используются для повышения качества образования, а не для наказания — вот в этих странах будут высокие результаты по международным исследованиям.
И, конечно, очень важен фактор стандартов. В азиатских странах, а сейчас и в РФ ввели школьные стандарты. Это очень важно, чтобы каждый учитель понимал, что и на каком этапе должен знать тот или иной школьник. Тогда формируется единое образовательное пространство и удерживается тот уровень знаний, который необходим уже для поступления в высшие учебные заведения, который необходим современному человеку.
Очень много говорится по поводу компетенции — дискуссии идут уже пять или шесть лет. Хочу сказать, что сегодня в мире многие страны пришли к тому, что основой формирования компетенций должно быть качественное базовое фундаментальное образование, чтобы было на чём формировать компетенции. Какие знания можно использовать в практической жизни, если этих знаний нет?
И Российская Федерация всегда большое внимание уделяла фундаментальным знаниям. Мы должны формировать фундаментальные знания у школьников, и уже на их основе формировать умение использовать эти знания в практической жизни. Вот это сочетание, которое присутствует в азиатских странах, даёт, на мой взгляд, высокие результаты.
— Помимо тех факторов, которые вы перечислили, каждая страна имеет свои особенности. А можете ли вы выделить особенности стран азиатского региона? Есть ли смысл их заимствовать, или всё-таки наши страны слишком отличаются, чтобы настолько плотно перенимать опыт?
— Если говорить о содержании, особенности есть в основном по предметам гуманитарного цикла. У каждой страны своя история, и в международных исследованиях не сравниваются знания истории, или знания географии, или иностранного языка. Что касается системы управления образованием, то можно перенять опыт, который, кстати, был также в Советском Союзе: после 7-го класса на основе объективных результатов оценивания определяются учащиеся школ повышенного уровня подготовки — в Сингапуре это порядка 5%, например. И уже с ними в дальнейшем работают в том числе и вузы. Может быть, нам тоже стоит в этом направлении посмотреть.
В своё время у нас были школы с английским уклоном, физико-математические школы. Во многом они остались, но, возможно, системную дифференциацию можно проводить не только по математике и иностранным языкам. В целом принципы азиатских и европейских стран мы очень хорошо изучили. При построении федеральной политики мы используем лучшие элементы, которые были в отечественной системе образования, странах Азии, а это, прежде всего, внимание к учителям. В Сингапуре, например, учителя получают достаточно хорошую зарплату, являются госслужащими. У нас по поручению президента тоже выстраивается национальная система учительского роста, и мы тоже большое внимание уделяем учителям.
Кстати, недавно мы завершили исследование по предметным знаниям и умению преподавать тот или иной предмет по учителям русского языка и математики в Российской Федерации. Выявили сильные и слабые стороны, чтобы сориентировать институты повышения квалификации. Потому что зачастую, к сожалению, в некоторых регионах институты повышения квалификации работают формально. Это проблема, мы её видим. Институты повышения квалификации должны работать с теми методическими дефицитами, которые есть у того или иного учителя. Вот на это мы сейчас переориентируем нашу систему повышения квалификации. Так работает система повышения квалификации в любой из тех стран, о которых вы говорили. Поэтому внимание к учителю, учебные материалы, объективное оценивание — вот это слагаемые залога эффективной, на мой взгляд, системы образования. Ну, и стандарт, который ориентирован на потребности нового информационного общества, который необходим современному человеку, с учётом фундаментальных знаний.
— Как вы оцениваете подготовку учительского состава в целом по стране? Насколько наши учителя сейчас могут быстро адаптироваться к постоянно меняющимся и повышающимся требованиям к качеству и уровню образования?
— Вы знаете, результаты наших учеников по международным исследованиям говорят, что в целом система подготовки учителей у нас выстроена и оправдана. То есть, у нас есть система педагогического образования. И в каждом регионе имеются институты повышения квалификации учителей. Поэтому я считаю, что существующая система как раз позволяет нам решать те задачи, которые стоят перед современными учителями.
Вы правильно сказали, что меняется мир, меняются стандарты. И мы в обязательном порядке проводим повышение квалификации учителей: в связи с изменением стандартов, в связи с введением новых информационных технологий. Но самое главное — это когда по итогам объективного оценивания школьников мы понимаем, где есть дефициты по математике, физике. Потому что результаты учеников — это во многом результаты работы учителя. Если мы видим, что в каком-то регионе или школе есть проблемы с русским языком, то нужно оказать необходимую методическую помощь учителям русского языка. Не наказывать их сразу, ни в коем случае, а направить на курсы повышения квалификации. А вот если учитель не выполняет те требования, которые предписывают курсы повышения квалификации, — только тогда принимать административные решения. Других учителей мы не найдём — и не надо, у нас прекрасный учительский корпус. Но помочь учителю мы обязаны.
На ЕГЭ приезжают зарубежные специалисты
— Вернёмся к рейтингу PIRLS. В исследовании принимали участие ученики из 42 регионов России. Есть ли отличие — и насколько оно велико — в результатах, которые показали учащиеся Москвы, других крупных городов-миллионников и их менее крупных региональных собратьев?
— В исследовании PIRLS нет сравнения по регионам внутри страны. Оно в целом охватывает страну (участвуют 4,5 тыс. школ), и оно показывает результаты страны. Мы, конечно, анализируем тоже по регионам. Мы четвёртый год ведём (аналогично международным исследованиям) внутри страны исследования качества образования по начальной школе и по основной школе по разным предметам. И видим, что, конечно, определённая дифференциация есть. Она обусловлена, прежде всего, территорией Российской Федерации. Нет ни одной страны в мире, где есть практически все климатические зоны, девять часовых поясов — и тем не менее мы показываем лучший результат по начальной школе.
Конечно, дифференциация есть, особенно между городскими школами и сельскими школами — по понятным причинам. В своё время у нас были низкие результаты по русскому языку и по предметам ЕГЭ в Северо-Кавказском федеральном округе: в 2013 году, когда ЕГЭ проходил необъективно, в СКФО средний балл составлял 72 балла по русскому языку — больше, чем в Москве, в Санкт-Петербурге. После этого, в 2014 году, когда экзамен прошёл объективно, средний балл стал равен 36 — в два раза снизился и показал объективную ситуацию.
Мы разработали проект «Я сдам ЕГЭ», который позволил нам в течение трёх лет снизить количество непреодолевших минимальные баллы в три раза. То есть мы работали с теми школьниками, которые плохо знали русский язык, а русский язык влияет на изучение других предметов. И я думаю, что эта работа — точечная работа с регионами на основе наших исследований — позволит улучшить результаты международных исследований в будущем. Поэтому, с точки зрения международных исследований, мы не можем сказать, какие регионы лучше или хуже, но наши исследования такие результаты нам дают. Мы их знаем, и с ними мы работаем.
— Вы заговорили про ЕГЭ. Экзамен стали меньше критиковать, он постоянно меняется, совершенствуется. Какие ещё изменения в ЕГЭ мы увидим в ближайшее время?
— ЕГЭ — это национальный экзамен, который введён с 2001 года. Он вводился действительно непросто. Сегодня Единый государственный экзамен представляет собой обычный экзамен, где в основном творческие задания — школьники пишут решения или эссе, сочинения по русскому языку и литературе. Кстати, во многих национальных экзаменах есть так называемые вопросы с выбором одного ответа, от чего мы отказались. При этом у нас экзамен является, наверное, одним из самых высокотехнологичных в мире — об этом говорит и Андреас Шляхер, директор Департамента образования ОЭСР, об этом говорят коллеги из ассоциации, которая проводит исследование PIRLS.
Мы за десять дней обрабатываем 700 тыс. работ по русскому языку и даём результаты — такого нет нигде в мире. У нас везде видеонаблюдение, работы печатаются непосредственно в аудитории и там же сканируются, загружаются в облако, а далее обрабатываются без влияния человеческого фактора.
Основную часть работ по совершенствованию ЕГЭ мы уже завершили: отказались от тестовой части, ввели устную часть по иностранным языкам. И в дальнейшем мы будем совершенствовать саму технологию проведения экзамена. В следующем году мы планируем охватить технологией печати и сканирования в аудитории все 100% пунктов проведения ЕГЭ — такие у нас амбициозные планы (в прошлом году было 50% пунктов). Для нас важна стабильность в экзамене, чтобы школьники понимали, что от них требуется, понимали формат экзамена.
Сегодня ЕГЭ, когда проходит честно и объективно, уже не вызывает тех вопросов, которые были в прошлом. В основном вопросы были связаны с тестовой частью, от которой мы отказались, с утечками экзаменационных материалов, с помощью в ходе самого экзамена — сейчас ничего этого нет. И когда экзамен проходит объективно, когда ребята могут показать свои результаты сами, честно, тогда доверие к экзамену, конечно, возрастает.
И сегодня, как вы правильно сказали, очень много и позитивных публикаций, и интерес западных коллег. У нас ежегодно проходят международные конференции. К нам приезжают десятки специалистов, научных работников, которые отвечают в мире за оценку качества образования.
С удовольствием к нам едут, смотрят на наш опыт оценки качества образования, опыт проведения Единого государственного экзамена и ряд элементов используют в совершенствовании своих национальных экзаменов.
— Мы говорили про международные программы оценки качества образования. Есть ли подобные оценки, программы, рейтинги внутри страны, и где можно ознакомиться с их результатами?
— Как я уже сказал, у нас выстроена единая система оценки качества образования. Она состоит из следующих основных элементов: это национальные экзамены после 9-го и 11-го класса, это всероссийские проверочные работы, которые мы проводим, начиная с 4-го класса, по разным предметам и классам. Это своеобразная диагностика для школы — задания мы разрабатываем в соответствии со стандартом на федеральном уровне, направляем в школы. Сами школы проводят контрольные работы и выявляют свои сильные и слабые стороны, работают со слабыми сторонами.
Допустим, если после завершения начальной школы ученик не овладел математикой либо в полном объёме не знает русский язык, ему очень сложно, по понятным причинам, учиться в 5-м классе. Отсюда идёт педагогическая запущенность, неуспеваемость, ну, и те проблемы, о которых мы все хорошо знаем. Поэтому очень важно вовремя диагностировать эти пробелы в знаниях. И третий компонент — это национальные исследования качества образования. Мы их проводим и по тем предметам, которые не входят в национальные экзамены. Например, предметы «Основы безопасности жизнедеятельности», «Физическая культура», «Мировая художественная культура». Мы должны понимать необходимость качества образования по этим предметам, потому что школьники должны гармонично развиваться и получать качественное образование по всем предметам, входящим в учебный план. Только тогда будет тот результат, который мы ожидаем от системы образования.
— Какие особенности российской системы образования вы можете выделить, и как они влияют на интеграцию наших выпускников вне пределов нашей страны?
— Особенности следующие: очень сильная система дошкольного образования, сильная система начальной школы, сильное естественнонаучное, математическое образование, по информатике, информационным технологиям. Что касается интеграции, то мы общаемся, как я уже сказал, с коллегами из других стран, по технологии оценки и по тем компетенциям, которые необходимы современному школьнику в любой стране, вне зависимости от того, в какой стране он учился. Эти компетенции связаны, прежде всего, с экологией, с экологическим мышлением, пониманием, что школьник живёт в глобальном мире. Поэтому и важно умение общаться со своими сверстниками, сохранять этот мир, сделать его лучше, чтобы не было войн, чтобы люди стремились к миру, к компромиссам — эти компетенции необходимы каждому школьнику.
И следующий цикл международных исследований PISA как раз будет учитывать эти компетенции — это обсуждается уже сейчас. Российская Федерация принимает участие в данном обсуждении, это очень важно для мировой интеграции.
— Какая стратегическая задача сейчас стоит перед системой образования?
— На мой взгляд, это, как я уже сказал, работа с учителями. Мы видим те задачи и вопросы, которые у нас есть с педагогическим образованием. Это объективная оценка студентов педагогических вузов, работа с директорами школ, анализ результатов международных исследований для понимания сильных и слабых сторон российского образования в контексте тех мировых стандартов, которые существуют.
У нас достаточно хорошие позиции, но тем не менее в результате каждого исследования мы должны представлять необходимость шагов по изменению системы образования. Сегодня об этом много говорят, поэтому следующий этап — это выработка стратегии развития образования, основанной на объективных данных. Когда мы полностью выстроим модель корректного использования объективных данных с учётом наших и международных исследований, усовершенствуем методический материал и работу с учителями и директорами школ, тогда тот высокий уровень, который у нас есть в PIRLS, в TIMSS, будет удерживаться всегда. И у нас будут повышаться результаты по международному исследованию PISA.
Но участие в международных исследованиях — это не самоцель. Главное, чтобы наши школьники получали качественное достойное образование. На мой взгляд, это важнейшая цель, чтобы каждый школьник, вне зависимости от того, где он обучается, где он проживает, получал достойное качественное образование.